— И ты здесь?! — изумилась Анна, когда, наконец, оторвалась от мужчины. — Нет, — усмехнулся Тур. — Это ты — "и ты здесь", а я сюда первым пришел. Он запрыгнул на единорога и стал ждать остальных. Виктор помог Анне с Ветром, и они все покинули конюшню. Тур искоса поглядывал на коня. — Не понимаю я вашей страсти с Ви к этим лысым недоединорогам. Ветер фыркнул, будто понял, что прозвучало нечто оскорбительное. — Ты знаешь Ви? — удивилась Анна. — Да, вместе учились, но он потом попал в твой мир и это его надломило. Не знаю, чем, да, и знать не хочу, — Тур пожал плечами и продолжил. — Лошади очень сложные и скрытные. Словно, замышляют что-то. Анна непроизвольно сжала поводья. — В моем мире лошади считаются одними из умнейших животных! — возразила девушка. — Вот-вот, — утвердительно кивнул Тур. — Сложными и скрытными. С единорогами гораздо проще — команду дал, они повинуются. — Интересно, что он думает о собаках? — спросил Цезарь. Тур перевел взгляд с гавкнувшего пса на его хозяйку, будто ждал перевод. — Почему у вас собак практически нет? — вместо этого спросила Анна. Лошади и единороги ступали плавно, спокойно. Напоминая о приближающейся весне, слегка пригревало апрельское солнце. Все способствовало беседе. Тур задумчиво посмотрел на Цезаря: — У нас их боятся. Анна постаралась посмотреть на пса как бы со стороны: довольно крупная косматая овчарка. Да, есть чего испугаться, но не настолько же. — Считается, что оборотни сродни собакам. Что волком обернуться, что собакой, не имеет значения, — объяснил Тур. — Но на празднике к Цезарю отнеслись спокойно, — возразила Анна. — Потому что он был одним из нас. Как уж там они себе этот факт объяснили, не знаю, но нам они доверяют, — Тур пожал плечами. Анна усмехнулась: — Видал, Цезарь, ты у нас привилегированный! Дальше разговор продолжился в том же направлении: сравнении двух миров. Кошек здесь тоже не жаловали, им так же не доверяли. В общем, из всех домашних животных приветствовался только домашний скот и единороги. Как поняла Анна, местный народ привык всего бояться, поэтому и не подпускал к себе ничего, что не является крайней необходимостью. Вскоре начало смеркаться, и мужчины предложили продолжить поход утром. Как и в прошлый раз, Виктор наколдовал купол, чтобы их не было видно с дороги. Пока Виктор и Анна ставили палатки, Тур метнулся за ужином. Вернулся он с четырьмя птицами неопределенного вида, так как они уже были освеженными. Он развел костер, насадил птиц на вертел и занялся своей палаткой. Виктор немного поколдовал, чтобы ужин приготовился быстрее. Анна достала из своего рюкзака подсушенный хлеб и сыр. — А вы вот так ужинаете у себя в Иномирье? — поинтересовался Тур, отрывая ужину крыло и кидая его Цезарю, которому и так досталась целая птица. — Конечно, — кивнула Анна. — Когда отдыхаем. Мужчины непонимающе переглянулись. — Ловите добычу и жарите ее на костре, чтобы отдохнуть? — недоверчиво переспросил Виктор. — Нет! — Анна рассмеялась. — Мы покупаем мясо в магазине, маринуем. У нас это называется "шашлык". Добавляем лук, помидоры. Выезжаем за город, ставим мангал — типа этого костра. Жарим шашлык, общаемся, отдыхаем. — Ну, — протянул Тур. — Может быть, может быть. После ужина все разошлись по своим палаткам. Не смотря на поездку и свежий воздух, Анна никак не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Цезарь мирно похрапывал в углу, казалось, его заботы хозяйки не волновали. Девушка взглянула на часы — 00.49 Она встала, обулась и тихонько вышла. Пес сделал вид, что не заметил. Мало ли, куда ей приспичило? Анна тихонько отодвинула полог палатки Виктора. На столе горел маленький светильник в виде колбы и пляшущего огонька внутри. Мужчина сидел на кровати и делал какие-то записи. Он поднял на Анну встревоженный взгляд: — Что-то случилось? Девушка мотнула головой и подошла ближе: — Наверно, — она присела на край кровати. — Не могу уснуть. Ты так близко. В тусклом свете и абсолютной ночной тишине он был слишком привлекателен, чтобы устоять. Анна протянула руку к его рубашке и распахнула ворот, прикоснулась к груди. Волна желания поднялась к горлу откуда-то из области солнечного сплетения. Но Виктор резко схватил ее за руку и прошептал: — Не надо! Анна непонимающе посмотрела на него, щеки вспыхнули от обиды и злости. Она вскочила и попыталась выбежать, но Виктор вновь оказался быстрее. Он подскочил к ней и остановил, взял за руки и стал целовать каждый пальчик. Потом подвел к кровати и заставил лечь, сам лег рядом и обнял. Прижал ее к себе и погладил волосы. — Только не обижайся, пожалуйста, — дрожащим голосом попросил он. — Сейчас не время, это все усложнит. Анна воспользовалась тем, что он не видит ее лица и позволила глазам заблестеть. Она уткнулась в его грудь, сложив руки перед собой. Слушая его тихий голос и вдыхая его аромат Анна, наконец, уснула. Виктор продолжал гладить ее волосы и говорить уже что-то совсем несущественное, чтобы просто ее успокоить. Попутно он прошептал заклинание подавления, так как все его мужское естество взывало о пощаде. Но, если желание он смог усмирить, то чувства нет. И сейчас он пытался запомнить каждое мгновение наедине с ней, чтобы вспоминать потом, когда снова ее потеряет. Следующий день выдался солнечным. Солнце слепило и по-весеннему грело. Наскоро позавтракав, компания отправилась в путь. Направление выбрали единодушно, так как каждый чувствовал присутствие монстров. Почти каждый. Анна не испытывала никаких чувств по поводу того, в какой стороне находятся драконы или происходит что-то магическое. Зато Виктор отлично чувствовал присутствие магии и своего брата, Тур — монстров, а Цезарь — зверя. Что чувствовал Ветер, никто не знал, так как Никита почему-то так и не смог с ним заговорить. Через пару часов пути Тур внезапно остановил своего единорога и повернул его в сторону еле заметной в снегу боковой дороги. — Что? — Виктор нахмурился. Ноздри единорога раздувались, тело напряглось. — Там что-то нехорошее творится, — напряженно проговорил Тур. Анна пригляделась: где-то вдалеке виднелись крыши домов. Цезарь сразу сел, радуясь возможности немного передохнуть. — Это Споровка? У них есть маг? — Виктор развернул своего единорога. Было видно, что тот повиновался неохотно. То ли чувствовал опасность, то ли встревоженность наездника. Тур пожал плечами, от чего крылья дернулись: — Должен быть, но… — летун замер, словно принюхиваясь. — Но? — Виктор ждал продолжения. — Но это не гарантирует, что все всегда будет хорошо, — ответил Тур и ударил своего единорога в бока. Виктор негромко выругался и тронул единорога на боковую тропу. Анна хотела было возразить, что это не цель их пути, но вовремя поняла, что никто ее не послушает. Она натянула поводья, задавая коню новое направление, и с удивлением обнаружила, что Ветер не очень-то хочет повиноваться. Девушка непонимающе пришпорила коня, тот очень медленно повернулся, но не спешил нагонять единорогов. Цезарь тяжело поднялся и так же неохотно последовал за ними. — Если я скажу, что у меня очень нехорошее предчувствие, — проговорил пес. — Мы туда не пойдем? — Сомневаюсь, — коротко ответила девушка. В ее голосе пес явно услышал тревогу. Не смотря на то, что мужчины ехали вполне, не обнажив мечи, Анна достала из-за спины арбалет, вставила болт и поставила на предохранитель. Она опустила руку с арбалетом вдоль правого бока коня, управляя теперь лишь левой. Цезарь от ее приготовлений напрягся еще больше. Нос раздражал какой-то жутко дикий запах, будто дворняга искупалась в болоте, а потом еще и в дерьме вывалилась. Несмотря на то, что в этом мире он жил уже полгода, его столичный нос явно не привык к подобным ароматам. — Запишите там где-нибудь, что пес был против, — проворчал Цезарь. При подходе к деревне стало ясно, что никто их встречать не собирается. Крылья Тура била мелкая дрожь. — Я не чувствую присутствия магии, — задумчиво проговорил Виктор. — Зато я чувствую зверя, — в голосе Тура звенел металл. Он поднял руку, призывая всех остановиться. — Оборотни? — спросил Виктор, не спуская глаз с ближайших домов. В любой момент оттуда могли напасть.