Я слышала о «Компании». Видела их по телевизору. Они потрясающие! — Эйдан, это замечательно. Твоя музыка прекрасна. Он бросил мне мальчишескую улыбку, которая заставила меня забыть, что Сильвия находится в комнате. Пока она не начала умолять: — Сыграй на пианино для Норы, дядя Эйдан, пожалуйста! — Может быть позже. — Позже ты забудешь, — надулась Сильви. Так как жаждала услышать его игру на пианино с того момента, как увидела инструмент в квартире, я сказала: — На самом деле, мне бы очень хотелось услышать, как ты играешь. Не возражаешь? Эйдан покачал головой, но улыбнулся. — Сговорились. От ожидания я застыла на месте, и он опустился на скамью для пианино. — Что бы ты хотела услышать? Я собиралась попросить его сыграть какое-нибудь свое произведение, когда Сильвия потребовала: —  «Прощай, дорога из желтого кирпича» (Прим.: «Goodbye Yellow Brick Road» — из седьмого студийного альбома британского автора-исполнителя Элтона Джона, вышедшего в 1973 году.) К моему удивлению Эйдан напрягся, веселье исчезло из его глаз. — Милая... Сильвия облокотилась на пианино локтями и спрятала лицо в ладонях. — Пожалуйста, — попросила она и посмотрела на него большими вымаливающими глазами. Я не поняла ни нежелания Эйдана, ни скорби, промелькнувшей на его лице, прежде чем он спрятал ее и начал играть. Баллада мне была знакома только из-за Энджи. Эта песня Элтона Джона была одной из ее любимых. Выбор Сильви был удивителен не только потому, что песня появилась до ее рождения, а потому, что это была грустная история о человеке, который, как думал, получил от жизни все блага, но у него возникло ощущение, что она ему не принадлежит, и из-за этого стремился к более простой жизни. Обычной жизни. Сильви была еще маленькая для этой песни. Хотя эта композиция мне и нравилась, она не вызывала во мне эмоциональный отклик когда Энджи давала ее послушать. Тем не менее наблюдая, как пальцы Эйдана без особых усилий бегали по клавишам, при этом он с беспокойством смотрел на Сильви, я почувствовала, как мурашки пробежались по моей коже. Нечто важное переходило от дяди к племяннице, но я не понимала происходящее. Все отягощалось столькими эмоциями, что могла только догадаться — эта песня имела какое-то отношение к Никки. Когда мелодия затихла, над нами нависла тишина. Я хотела протянуть руки и обнять их обоих. Но, прежде чем смогла утешить их, Сильви выпрямилась и объявила: — Я пойду, поиграю на гитаре, доведу игру до совершенства, чтобы дядя Эйдан добавил мою партию в песню. Она выскочила из комнаты, и сладко-горькое выражение, сменилось решимостью. Эйдан и я проводили ее нежными взглядами. — Она довольно удивительная, да? Его взгляд скользнул туда, где она исчезла. — Она — это Никки. Пока у меня есть Сильвия, я не потеряю свою Никки.  «Прощай, дорога из желтого кирпича» была любимой песней Никки. Она попросила меня сыграть ее за несколько часов до ее смерти. Эмоции буквально прожигали горло, и я сморгнула слезы, повернувшись к окну с видом на причал, чтобы он не увидел, испытываемые мной эмоции. — Могу я еще что-нибудь для тебя сделать? — спросил он. В его голосе звучал намек. Я быстро вытерла свои слезы и выстрелила в него взглядом. — Нет, не можешь. Он засмеялся. — Я не это имел в виду. Грязная девчонка. Я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку, но рядом с ним это было невозможно. — Можно мне воды, пожалуйста. Менее чем через минуту, у меня в руке была бутылка воды, и мы устроились на угловом диване, на необходимом расстоянии между нами. Звуки гитары Сильвии, и ее нежный голос звучал саундтреком на заднем плане. Я размышляла о прошлой ночи и о том, как близко мы были, чтобы заняться любовью. — Почему ты не упоминал про Лэйну до прошлого вечера? — наконец выпалила я. Эйдан нахмурился. — Разве я не упоминал? — Нет. — Она давно уехала, я и не думал, что она быстро вернется. Прошлым вечером ты видела ее худшую сторону. Мне жаль. На самом деле она действительно хороший человек. Просто защищает своих друзей и семью. Хм. Защита, конечно. — Как долго вы друг друга знаете? — С тех пор как мы были детьми. Подростками. — И вы просто друзья? — я решила, что хватить ходить вокруг да около. Если у Эйдана есть друг, мне нужно было знать об этом. Что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем он сказал: — Просто друзья. Подозрительно. Я подняла голову, внимательно смотря на него. — И всегда были просто друзьями? Он вздохнул. — Мы встречались, когда были юными. Шестнадцать — семнадцать. Потом расстались, но остались друзьями. Тебе незачем ревновать. Поверь мне. Они встречались, когда были подростками. Он бросил ее, и она просто перестала париться по этому поводу? Я могла быть полностью неправа, но для той, кто была «действительно хорошим человеком», прошлым вечером она вела себя как действительно отменная стерва. И женщины становились «стервами» только тогда, когда их злили, бросали и прочее. Я слышала Эйдана, когда он говорил со мной. Я слышала. Он дал понять, что ему нужно что-то большее, чем секс. Он хотел отношений. Тем не менее, он не упомянул, что мы будем единственными друг у друга и будем встречаться официально, и сколько бы я ни работала над своей неуверенностью, у меня все еще оставались сомнения относительно возможности удержать его внимание. Вместо того чтобы накручивать себя этими мыслями, я решила быть честной: — Я понимаю, мы двигаемся не спеша, и ты, вероятно, не привык к этому... а я... Ты с кем-то встречаешься, Эйдан? Он помрачнел. — Нет. От грубого раздраженного ответа я нахмурилась. — Я не обвиняю тебя ни в чем. Пытаюсь получить четкое представление о том, что происходит между нами, потому что не принадлежу к тому типу женщин, которые делятся мужчиной. Для меня все было очевидно прошлым вечером. — Лэйна друг, — выдохнул он. — Просто друг. И на горизонте нет других женщин. — Почему тебя это раздражает? — Я думал, что это и так чертовски очевидно — как я к тебе отношусь, а ты заставляешь меня чувствовать, что не доверяешь мне. Я почувствовала свист в своем животе от его слов, ощущение, которое ты получаешь, когда катишься с самого высоко спуска на американских горках. — Я тебе доверяю. Просто... — я отвернулась. — Ты просто?.. — Не привыкла чувствовать ревность, — решилась я.