— Шекспира? — удивился Эйдан. Я посмотрела на него. — Шекспира. — Что Шекспира?— спросила Сильвия. — Не что, а кто. Он писал пьесы, — ответил Эйдан, не отрывая взгляда от меня. — Ты немного маленькая для него, дорогая. Ты узнаешь Шекспира, когда станешь подростком. — Почему я должна ждать? — Потому что пишет о вещах, слишком взрослых для тебя. Она, казалось, приняла это и вернулась к своей тарелке с макаронами. — Итак… — Эйдан обратил внимание на меня, — комедии или трагедии? — И то и другое. — Что любимое? Я не понимала, почему он так искренне интересуется, но что-то заставило ответить: — Комедия: «Двенадцатая ночь». Трагедия: «Гамлет», «Король Лир» и «Отелло». Я не могу выбрать. — Значит, трагедии ты любишь больше, — сказал он. Думаю, что это так. Я пожала плечами. — Ты когда-нибудь играла в спектакле? Этот вопрос задел за живое, заставив меня вздрогнуть. Я покачала головой, глядя на свои нетронутые макароны. — Нора? — Итак, с кем еще ты работаешь? — спросила я, пытаясь выглядеть беззаботно. Эйдан не скрывал своего раздражения, а может и разочарования. — Нора… — Он не любит говорить об этом, — подхватила Сильвия. Я нахмурилась. — Ты рассказал мне о Боуи. — Но на самом деле он не работал с ним. Эх, ребенок. Я улыбнулась ей. — Это правда, — мой взгляд вернулся к Эйдану, изучающему меня снова, будто под микроскопом. Моя улыбка исчезла. Над нами повисло неловкое молчание. ✽✽✽✽✽ Было ясно, Эйдана раздражало мое стремление избегать с ответами на его вопросы. Я рассказала ему немного о себе, а затем сразу же закрылась. Я не была глупа — видела, как это его раздражает. Но боялась и подумать, что еще мне придется поведать, если разговор продолжиться. Мне было тяжело доверять даже Джиму, тяжело открыться ему; думаю, отсутствие моего доверия к мужчинам исходило из ситуации с отцом. Я боялась снова разбить сердце. И каким-то образом, инстинктивно понимала, что уже понемногу открываюсь Эйдану, и если он отвернется от меня, это ранит больше, чем любой другой раз. К счастью, рядом с нами Сильвия взяла инициативу развлекать нас во время обеда. На этот раз я не убежала, хотя хотела. Мы доели, и вышли из больницы. Эйдан предложил подвезти меня домой, но я сказала, что мне нравится ходить пешком, не желая, чтобы он увидел, где живу. Мы попрощались, и когда наблюдала, как они уезжают в своем черном «Рендж Ровер», чувствовала что-то большее, чем сожаление. Я была груба с Эйданом. Если бы он не стал набрасываться на меня с личными вопросами, я бы не стала грубить. Но этот проклятый парень, казалось, хотел раскусить меня. Несколько дней спустя я работала в «Яблочном масле», и рассматривала кардиган цвета слоновой кости с маленьким золотым велосипедом, прошитым над левой грудью, думая, не позволит ли Лия мне заплатить за него в рассрочку, когда двери открылись. Я повернулась и увидела Родди. На нем была серая футболка, покрытая строительной пылью и грязью, джинсы, в аналогичном состоянии, и рабочие ботинки. Очевидно, зашел с работы. Я положила кардиган и поспешила к нему, мой пульс участился. Родди мог появиться здесь только с плохими новостями. — В чем дело? Что случилось? Он нахмурился. — Ничего. Время обеда. Подумал, что ты могла бы уйти и пообедать со мной. Ну, знаешь… теперь, когда ты не избегаешь меня. Я была смущена его приглашением, и в то же время очень рада. Но я выкрутилась, закатив глаза. — Жди здесь. Оглядев помещение магазина с прекрасными женственными вещами, Родди сухо ответил: — Ага, как будто я собирался пройти дальше. Посмеиваясь, я поспешила через арку, которая привела к отделу аксессуаров, где и нашла Лию. Она на коленях оформляла ювелирный стенд. — Лиа, могу пойти на обед? — С мужчиной с очень хриплым голосом? — она посмотрела на меня с любопытной улыбкой на лице. — Это просто друг. Она откинулась на пятки и заглянула за меня с разочарованием, что не может его разглядеть со своего места. — Он такой же сексуальный, как и его голос? — Куда сексуальнее, чем голос, — прогрохотал Родди, заставляя меня фыркнуть. Лиа засмеялась. — О, он мне нравится. — Ты практически обручена, — напомнила я ей. Она надулась в ответ, а затем махнула рукой. — Тогда валите. Иди, на обед с мужчиной с восхитительным голосом. Поблагодарив ее, я схватила свою сумочку и вывела Родди на улицу, прежде чем мой босс решит прийти и посмотреть на него. — Итак, это неожиданно, — сказала я, когда мы вышли на Кокберн-стрит. — Мы ремонтируем квартиру неподалеку, — объяснил он. Решив пообедать как можно ближе к работе, мы нашли столик в таверне «Королевская Миля», подающими разнообразные пивные закуски. Мы практически не разговаривали, пока ожидали заказанную еду, а когда принесли нам рыбу и чипсы, и вовсе наступила тишина, потому что Родди не мог говорить с полным ртом еды. Как только у него на лице появилось выражение: «Я больше не голодный пещерный человек», я спросила: — Так ты все еще встречаешься со своей барменшой? Родди ухмыльнулся. — Ее зовут Петра. — Петра? Откуда она? — Из Хорватии. — Хм. Сеона никогда не упоминала об этом. Он усмехнулся глядя на свою еду. — Сеона и не спрашивала. Иногда мне казалось, что он встречается с женщинами определенного типа, чтобы просто позлить Сеону.