– Знаешь, здесь жутко, – честно признаюсь я, вынимая из кармана смартфон и подсвечивая им путь. – Я не вижу ничего дальше своего носа. – Ремонтные работы в правом крыле так и не закончили, – объясняет Зет. – После пожара там побелили стены и отскоблили от них копоть, затем вставили новые окна, но не стали продолжать дальше. – Да, об уюте здесь явно никто не заботился, – я поднимаю руку с телефоном повыше, чтобы осветить хотя бы часть коридора. – Знаешь, мне кажется, что здесь до сих пор пахнет гарью. Я делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь, растерянно оглядываясь вокруг. Огромное черное пространство жадно поглощает убогий свет моего смартфона, и в этой угольной черноте кажется невероятным отыскать хотя бы что-нибудь. – Зет, я могу бродить тут до самого утра, – с отчаянием в голосе произношу я. – Хотя, конечно, умру я гораздо раньше. – Прекрати, Джек. – Зет, мне нужно знать, где искать подсказку. Здесь ни черта не видно, и если я продолжу ходить туда-сюда, то просто потеряю оставшееся время. – Да, ты прав, – соглашается он. – Постой… Думаю, я знаю, где Айден ее спрятал! – И где же? – В палате Мелинды, – он спешно стучит по клавишам. – В сводках пишется, что последней за ней была закреплена палата номер сто восемь. Это неподалеку от входа на запасную лестницу. – Хорошо, – я вновь поднимаю смартфон над своей головой и двигаю в сторону темнеющего впереди коридора. – Черт, до чего же здесь неприятно. – В этом месте погибло тридцать девять человек, – задумчиво тянет Зет. – Сомневаюсь, что после такого может быть иначе. – Спасибо, что напомнил, – ворчу я себе под нос, с внутренним содроганием разглядывая грязно-белые стены. Я делаю еще несколько шагов, и коридор передо мной внезапно обрывается, заканчиваясь широкой дверью, ведущей на пожарную лестницу. Вытягивая ладонь с зажатым в ней телефоном вперед, я поворачиваюсь спиной к двери и осматриваю пустые проемы, некогда ведущие в палаты пациентов. – Какая именно палата, Зет? После пожара здесь не осталось никаких опознавательных признаков. – Вторая слева, – незамедлительно отвечает голос. – Внутри должен быть небольшой полукруглый балкон. Не без труда отыскав нужное помещение, я ныряю в густой мрак, пропахший чем-то едким, останавливаюсь посреди комнаты и замечаю, что впереди светлеют очертания эркера. – Нашел, – выдыхаю я полушепотом. – Я в палате Мелинды. – Отлично, – гудит Зет. – Видишь что-нибудь? – Пока нет… – неуверенно говорю я, продолжая вертеть головой. – Но мне кажется, я чувствую запах краски. Я выкручиваю яркость экрана на максимум, добираюсь до противоположной стены и снова осматриваю палату. И в этот раз я наконец догадываюсь поднять голову вверх. – Вот черт! – восклицаю я, и мое сердце пропускает удар. – Я вижу бабочку… Он нарисовал ее прямо на потолке! И здесь… кажется, этот рисунок отличается от того, что я видел на пристани. – Что именно ты видишь, Джек? Я неуверенно рассматриваю изображение, коряво нарисованное черной краской. – Бабочка как будто внутри какого-то символа. Я не уверен, но он кажется мне смутно знакомым. Застыв на месте, я таращусь в странный круг, в линию которого упирается неровными крыльями нечто, отдаленно похожее на ночного мотылька. И в это мгновение что-то в моей голове пронзительно щелкает. – Ну конечно! – вскрикиваю я, позабыв о всякой осторожности. – Это колесо обозрения! Зет, он нарисовал аттракцион! – Колесо обозрения? – повторяет голос. – Если я не ошибаюсь, в парке Хайден Крик давно ведутся реконструкционные работы, и оно не работает уже несколько лет. Саманта однажды говорила мне об этом. – Значит, он держит Беллу… – с ликованием начинаю я, но тут же запинаюсь и замолкаю. В воздухе заброшенной палаты виснет напряженная пауза, и мне кажется, что свет моего смартфона стал заметно тусклее. – Джек? – с тревогой спрашивает Зет. – Что случилось? – Я… Кажется, я видел какую-то тень. – Вот черт, – шумно выдыхает голос. – Я уже решил, что токсин подействовал раньше времени, и тебе стало плохо. Джек, тебе просто показалось. Я наблюдаю за мониторами, в госпитале по-прежнему все чисто. – Ничего мне не показалось, – я осторожно отступаю к коридору, напряженно всматриваясь в темноту палаты. – Зет, я могу поклясться, что видел женскую фигуру, промелькнувшую в темноте. – Джек, это просто нервы, – уверенно заявляет Зет. – Ты в жутком стрессе, тебе угрожает смертельная опасность, ты устал и находишься на грани. – А как же тогда все эти рассказы о тенях, мелькающих по ночам в окнах сгоревшего крыла? Я ныряю в коридор, вскидываю руку со светящимся телефоном повыше и со всех ног несусь обратно к решетке. – Джек, это просто местные легенды. Ты ведь не хочешь сказать, что всерьез веришь во всю эту чушь? – Я уже не знаю, во что верить… – я останавливаюсь в самом конце неосвещенного холла, на всякий случай оборачиваюсь и мысленно убеждаю себя в том, что меня никто не преследует. – Мы так и не выяснили, кто скинул Белле то предупреждающее сообщение. Ты ведь сам сказал, Зет, что отправителем была Мелинда. – Я сказал лишь то, что сообщение было отправлено с ее номера, Джек. – Разве это не одно и то же? Я делаю шаг к решетке, с облегчением тянусь к дверце, и тут же в ужасе застываю на месте. – Зет, – мой голос предательски дрожит. – Зет, решетка заперта. Я не могу выйти. – Что? – ошарашенно гудит голос. – Но это невозможно, Джек. В коридорах никого нет, ее просто некому было бы закрыть. – Тем не менее, она заперта! – срываюсь я, прислоняя заледеневшую ладонь к своему разгоряченному лбу. – О боже… Что мне теперь делать? Что мне делать, Зет? У меня нет времени, чтобы искать другой путь! Я упираюсь спиной в шершавую стену и медленно сползаю по ней вниз. – Я умру здесь, – в отчаянии бормочу я. – Не смогу спасти Беллу. Мы оба погибнем, а Саманта навечно останется под подозрением. – Джек! – оглушительно гремит в моем наушнике, отчего я вздрагиваю. – Успокойся и послушай меня, ладно? Дверь, ведущая на пожарную лестницу, может быть не заперта. Вернись и проверь ее. – Вернуться… туда? – Джек, если ты не попробуешь выбраться другим путем, у нас не останется никаких шансов. Я могу вызвать к тебе охрану госпиталя, но они, скорее всего, решат задержать тебя до приезда полиции. Не забывай, что теперь это не просто сгоревшее крыло больницы, но и место преступления. – Хорошо, – пошатываясь, я поднимаюсь на ноги и с внутренним содроганием таращусь в черноту, из которой выбрался несколько мгновений назад. – Я попытаюсь. Набрав полную грудь воздуха и затаив дыхание, я срываюсь с места и бегу сквозь морок, рискуя врезаться во что-нибудь на полном ходу. К счастью, коридор прямой, и я неплохо ориентируюсь в нем, двигаясь практически наугад. Когда из темноты впереди внезапно выныривает железная дверь, покрытая толстым слоем ржавчины, я резко останавливаюсь, упираюсь ладонями в колени и даю себе несколько секунд на то, чтобы отдышаться. – Будем надеяться, что сегодня у меня счастливый день, – произношу я в пустоту и едва не захожусь от нервного смеха, когда до меня всецело доходит смысл произнесенной фразы. Я уже готовлюсь вытянуть свою руку и обхватить пальцами широкую рукоять, блестящую на дверном полотне справа, когда понимаю, что позади меня кто-то стоит. Телефон, зажатый в моей руке, предательски высвечивает из темноты еще один силуэт, неподвижно застывший прямо за моей спиной и отбрасывающий зыбкую тень на металлическую дверь. Мое сердце с грохотом ухается куда-то в самый низ, и перед глазами тут же плывут большие разноцветные круги. Медленно отступая на ватных ногах, я оборачиваюсь и упираюсь глазами в худое, белое лицо молодой девушки. – Мелинда, – в ужасе выдыхаю я, с тупым изумлением рассматривая кошмарную ночную гостью. – Джек? – в голосе Зета сквозит тревога. – Ты в порядке? – Нет, – полушепотом отвечаю я, пятясь назад и в панике размахивая перед собой руками. – Что тебе нужно? Чего ты от меня хочешь? Но она продолжает неподвижно стоять посреди темного холла в длинной больничной рубашке, безмолвно глядя в мое лицо. Я со всего размаха налетаю спиной на холодную металлическую дверь, и та с громким скрипом распахивается под моим весом. Неосторожный шаг, и я уже кубарем качусь вниз по широким ступеням, неловко кувыркаясь и тихо вскрикивая от боли. Проходит всего несколько мгновений, кажущихся мне настоящей вечностью, и я наконец утыкаюсь лицом в холодную влажную землю заднего двора. Во рту отчетливо растекается привкус свежей крови, ребра под тканью куртки невыносимо ноют, но все это уже не имеет ни малейшего значения, потому что за редким забором, ограждающим эту часть территории, я замечаю свое припаркованное авто. – Боже… Я вскакиваю на ноги и пулей несусь вперед, на ходу перескакивая через ограду и с запозданием удивляясь тому, как мне это вообще удалось. – Джек, ответь мне! – командует голос в наушнике. – Что происходит? Я залетаю на водительское сидение, молниеносно захлопываю за собой дверь и с громким визжанием шин срываюсь с места, вздымая в сырой ночной воздух миллион грязных брызг.