— Я очень устал, — сообщил Сапсанов. — Дочка тоже. Сейчас в доме царят тишина и покой. Всем надо прийти в себя, а завтра наша жизнь начнет возвращаться в обычное русло. Не сразу, но все наладится. Без психологов. И у меня просто нет времени искать вам замену. Это логично, не находите? Вы сможете помочь дочери адаптироваться — я знаю, о чем говорю, потому что немного знаю вас. И доверяю вам. Не надо меня разочаровывать, Женя. Вас ждет работа и достойная зарплата. Уроки у Ксении начинаются в восемь тридцать утра. Вы должна быть у меня в семь. А сейчас позвольте, я пойду. — Да, конечно, — он не оставил мне выбора. Перед лицом стояла картина: Сапсанов, закрывая лицо от мокрого снега, силой уводит дочь подальше от всего кошмара. — Я буду завтра в семь утра. Предупредите, пожалуйста, охрану, чтобы меня впустили. — Уже сделано. Спокойной ночи, Женя. — Спокойной ночи, Игорь Дмитриевич. Тетя Мила сидела на диване перед работающим телевизором. Увидев меня, попросила присесть рядом. — Тебя пока не было, тут сюжет один показали, — поделилась она. — Сегодня освободили одну похищенную девушку. Дочь какого-то известного мецената, что ли. Я фамилию не запомнила. Сказали, что один из похитителей погиб во время штурма. — Да ты что, — произнесла я, не глядя на экран. — Представь себе. Совсем молодой парень, год рождения назвали даже. При освобождении Ксении погиб молодой человек. Как интересно. А те два артиста, которые сначала устроили драку, а потом выхватили у Сапсанова сумку с деньгами, ведь совсем не блистали молодостью. Скорее они были в возрасте Игоря Дмитриевича. Тогда получается, что эти двое, если и были в сговоре с убитым мальчишкой, провернули похищение вместе? Странное дело, но смущала именно разница в возрасте членов банды. Снова вспомнилась «Ворошиловка», где мы проходили краткий информативный курс, включающий в себя, если в двух словах, информацию о моделях поведения внутри преступных группировок. Молодняк на дело брали редко, предпочитали отправлять опытных. А какой опыт у детей? — Знаешь что, теть Мил, давай-ка заканчивай вникать на ночь во всякие ужасы, — попросила я. — Ты ведь прекрасно знаешь, как иногда подают информацию массам. О многом умолчат, что-то спутают. Такое случается. И вообще, откуда им известно, что кого-то похитили? — Потому что, наверное, родственники обратились в полицию? — предположила тетя. — А как же иначе попадает такая информация к телевизионщикам? Их уведомляют. Та же полиция, разве нет? Без их разрешения такие вещи в новости не попадают. — Не знаю, теть Мил. Я в этом мало что понимаю. Каким макаром история Ксении просочилась в средства массовой информации, я не знала. Знала только, что полиция тут ни при чем, ведь Сапсанов с самого начала был сильно против участия правоохранительных органов в поисках дочери. А тут вдруг сюжет. Если только он не скрыл от меня, что пошел-таки к ментам в последнюю очередь. Почувствовал бессилие, испугался и все же попросил о помощи тех, от кого так упорно прятался? Могло ли такое быть? Вполне. А Юлия? Не дай бог, услышит с экрана о том, как освобождали ее дочь и к чему это привело. Понимая, что уже ничего не понимаю, я решила пойти спать. Но перед этим прихватила с собой камеру и еще раз просмотрела видеозапись, сделанную сегодня. Она еще раз подтвердила, что те, кто сбежал с сумкой, полной денег, были людьми в возрасте. Это четко было видно на видеозаписи, с техникой не поспоришь. Параллельно я ставила на паузу кадры с проезжавшими мимо автомобилями и пыталась рассмотреть пассажиров — Сапсанов сказал, что убитый находился вместе с дочерью в авто. Вполне вероятно, что именно эта машина и проехала мимо меня, а я внимания не обратила. Но ни одной машины марки «Жигули» я на видео так и не заметила. Решив, что утро вечера мудренее, я честно попробовала уснуть, но вскоре поняла, что дело это бесполезное. Включила свет, достала ноутбук, прошлась по новостям и наткнулась-таки на видеосюжет, о котором говорила тетя Мила. Диктор четко произнесла год рождения погибшего. Мне все-таки пришлось принять половинку таблетки снотворного — слишком много событий произошло за несколько дней, и их апогей, имевший место накануне, даже отнял у кого-то жизнь. Моя замечательная тетя Мила вовсе не забывчива, но на эмоциях могла спутать возраст того, чья жизнь оборвалась так ужасно. Просматривая сюжет на ноутбуке, я должна была убедиться, что она не ошиблась. Не ошиблась. Погибший и Ксения Сапсанова родились в один год. Значит ли это, что они вполне могли быть знакомы? Глава 7 Наутро тетя Мила уже не задавала вопросов. Видно, вчерашний новостной сюжет все еще не оставил ее память в покое. Она молча поставила передо мной тарелку с омлетом. — Ты давно его не готовила, — заметила я. — Не выходит тот мальчик из головы, я про вчерашние новости, — призналась тетя Мила, устраиваясь рядом за столом. — Даже спала плохо. — Прекрасно тебя понимаю, — кивнула я и попыталась отвлечь ее от тяжелых мыслей. — Я сегодня буду не так уж и поздно, поэтому предлагаю вечерком удариться в какой-нибудь легкий фильмец. Ты не против? — Не против, — задумчиво отозвалась тетя Мила. — Знаешь, вот этого никогда не понимала. — Чего именно? — Того, что страшное и прекрасное всегда находятся рядом. Мы же ничего не знаем о том, что происходит за пределами той зоны, в которой мы находимся. — Полагаю, знаем, теть Мил. Только думать об этом постоянно не получается. Да наверное, это и правильно, — пустилась я в философствования. — Жестоко звучит, не находишь? — Нахожу, — ответила тетя Мила. — Цинично, неправильно. — Верно, — согласилась я. — Доля цинизма присутствует везде и во всем. И размеры долей разные. Вот мы с тобой сейчас омлетом балуемся, имеем по мягкой подушке, смотрим то, что захочется, выбираем себе одежду, а где-то в Африке — высокая смертность. — И какая-то мать отказалась от новорожденного ребенка, — подхватила тетя Мила. — Кто-то скончался после долгой и продолжительной болезни, — добавила я. — Попал в аварию. — Не сдал экзамен в вуз своей мечты, потерял уверенность в себе. Вся жизнь пошла под откос из-за этого. — Остался без копейки из-за мошенников. — Позавидовал и украл предмет зависти. — Предал близких людей. — Был уволен из-за того, что его подставили на работе. Мы перечисляли все, что приходило в голову. Омлет был давно доеден, чай выпит, а мы продолжали вспоминать жизненные ситуации или черты характеров людей, которые вполне могли развернуть их жизни в другую сторону. В конце концов я бросила взгляд на настенные часы. — Предлагаю закончить. Вывод: никто не застрахован. А у меня как раз осталось время спокойно доехать до места, — сообщила я тете Миле. — Как много мы вспомнили, — сказала она. — И ведь это все кругом и около. — Если не искать виноватых, — а я бы не стала их искать, потому что не владею ситуацией, — то мы сейчас с тобой устроили показательный пример того, что ужасы в нашей жизни вполне себе существуют рядом с радостями. Вспоминали все, от чего волосы дыбом. Ты прости, но мне срочно нужен позитив. — Не помню, чтобы мы приводили в пример радостные моменты, — заметила тетя Мила. — Омлет, подушки, одежда, — напомнила я. — Это радости, теть Мил. Просто мы их не замечаем. У тебя есть я, у меня есть ты, — я обняла ее и чмокнула в макушку. — И фильм вечером, не забудь. Все, я побежала. Если вчера снег с дождем выступали в дуэте, то сегодняшний день был ознаменован какой-то моросью. Дождь это напоминало слабо, но «дворники» по пути к дому Сапсанова я не выключала. Охрана без вопросов пропустила мой «Фольксваген» на территорию участка. Подъехав к дому по уже знакомой мне извилистой дорожке, я припарковалась около парадного входа, вышла из машины и глубоко вдохнула холодный воздух. Да, тут он не в пример тарасовскому. А казалось бы, город-то совсем рядом, да и трасса всего в нескольких метрах от забора… Игорь Дмитриевич лично вышел мне навстречу. Распахнул дверь, впустил в дом. — Дочь сегодня в школу не пойдет, — сообщил он. — Вы были правы, когда вчера сказали, что ей нужен отдых. А я вот как-то не подумал об этом. Ксения еще спит, и я запретил ее будить. Пусть. Поэтому знакомство ваше состоится не прямо сейчас, а когда она проснется. Вы же можете пока что провести время на территории дома или участка. Осмотреться, так сказать. Я дам вам в экскурсоводы Щеглова — этот парень здесь каждый закоулок знает. — Да я и сама могу… — попыталась я откреститься от помощника Игоря Дмитриевича. — Обойду периметр, все такое… не надо мне никакого Щеглова вашего… — А вот «всего такого» делать не надо, — мягко взял меня под локоть Сапсанов. — Мой Щеглов скоро подойдет, а вам предлагаю полистать журналы в ожидании. А я кое-какие дела доделаю и, если получится, присоединюсь к вам. — Как скажете, — сдалась я. — Значит, вы на работу тоже сегодня не поедете? — Надо бы, — потер висок Сапсанов. — Решу позднее. В конце концов руководить я смогу и по телефону. — И где же меня ждут журналы? — огляделась я. — На журнальном столике, где же еще? — Сапсанов указал рукой в сторону первого этажа. Он провел меня в холл, который я мельком уже видела. Огромные диваны с небольшими диванными подушками на них впечатляли. Через окна в холл попадало мало света, и не из-за того, что ему мешали тонкие мягкие шторы цвета темного шоколада — они-то как раз были раздвинуты в стороны. Просто погода на улице была совсем не ясной. Около одного из диванов я действительно увидела журнальный столик, на котором были разбросаны всякие журнальчики. — Игорь Дмитриевич, — указала я ему на пол. — Я бы на вашем месте бахилы завела. Специально для тех, кто приходит с улицы. Сейчас вот там грязно, а у вас тут какой-то немыслимый ковер-самолет на полу. А если испачкаю? — А если быть проще? — скривился Сапсанов. И то верно. Я, наплевав на приличия и заручившись разрешением хозяина дома, подошла к дивану и села. Поставила сумку на пол. — Да у вас тут и камин имеется, Игорь Дмитриевич, — льстиво заметила я. — И даже огонь в нем есть, смотрите-ка. — Не хуже других живем-с, — насмешливо поклонился Сапсанов и сел рядом. — В общем, все. Вы приехали, вы на месте, это хорошо. Люблю, когда все находятся на своих местах, когда все перед глазами… не слушайте меня, Женя. Вчерашний день был непростым. Вы новости смотрели? — Да, видела, — сказала я. — До сих пор перед глазами… — В смысле? — приподнял бровь Сапсанов. — Перед глазами?