— Температуры нет? — не поверила я. — Есть, но в пределах нормы. — Собирайся, я скоро буду. Тетя Мила встретила меня около подъезда. На ней было мое серое пальто. — Пойдем в магазин? — спросила я. — Готова? — Обязательно. Мы медленно двинулись в обход двора, но мимо вдруг проехала машина, провалилась колесом в дорожную выбоину, и брызги воды из лужи мгновенно оказались на одежде. На меня-то грязь не попала, но тетю Милу уделало по максимуму. — Негодяй, — прошептала пораженная тетя, боясь прикоснуться к пальто. — Такие дороги, — развела я руками. — Не переживай только. Ну, обрызгали. Ерунда, мелочи. — Нет, как же я в таком виде… — Хочешь, расскажу одну историю? — я взяла тетю Милу под руку и попыталась повести в сторону магазина. — Сегодня имела место. Попала я, значит, случайно в супермаркет, нашла полку с яйцами, а потом такая фигня случилась! — Расскажешь потом, если можно, — вывернулась из моих рук тетя. — Но сначала мне надо переодеться, я в таком виде никуда не пойду. Вернемся, мы недалеко ушли. — Теть Мил, это же весна, — начала ныть я. — Половина людей земного шара сейчас, как и ты, получили душ из-под колес мимо пролетающих тачек. Тот водила и сам не рад такой погоде, поверь мне. Поверь человеку, который рулит днями напролет. Машину надо мыть каждый день, под лужами не видно неровностей на асфальте, скорость надо при езде учитывать, чтобы машина не стала похожа на танк после учений — всего в голове и не удержать. А магазин — вон он, три плевка до него. Пойдем. Оно того не стоит. — Ужас, — сочувственно подтвердила какая-то женщина, проходящая мимо. Из солидарности с тетей Милой она даже остановилась, чтобы поделиться небольшим фрагментом своей автобиографии. — Я вас так понимаю! Сегодня утром стою на остановке, а мимо какой-то козел на машине пролетает. Ну и что вы думаете? Все, кто был ближе к проезжей части, спереди окрасились в грязные разводы. А я, как на работу пришла, первым делом не в кабинет, а в туалет, ага. И там все отстирала, пока не присохло. Смылось легко, но ощущения в душе остались неприятные. Не переживайте, на вас смотреть больно. — Спасибо вам, — прониклась тетя Мила. Женщина пошла дальше, а мы все-таки двинулись в сторону магазина. — Стой, — попросила тетя Мила. — Какая хорошая женщина. Надо спросить у нее, а чем она застирывала-то пятна? Простой водой смыла или как? Мы обернулись, но тетя Мила ничего спрашивать не стала. Женщина спешила по своим делам, не зная того, что вся задняя часть ее куртки была в грязевых разводах. Глава 6 Думаю, многим знакомо ощущение психологического дискомфорта. Вроде бы все у тебя более-менее, если есть проблемы, то они решаемы, и ничего страшного не произошло… а душа не на месте. Особенно сильно это ощущается сразу после пробуждения. Этакий синдром «принцессы на горошине». В шесть утра весеннее солнце довольно неохотно выполняет свои обязанности. Это летом деваться уже некуда, светило пашет по полной, и то — при отсутствии облачности. Сегодняшнее пробуждение далось мне воистину нелегко, и когда я выглянула в окно и увидела, что никаким солнечным светом и не пахнет, а с неба сыплется бог знает что типа мокрого снега, то стало понятно, что и день будет не из легких. Сегодня Игорь Дмитриевич Сапсанов должен провернуть одно дело. Сложное, опасное. И на кону стоит жизнь его родной дочери. Мысли потихоньку обретали какой-то порядок. Вчера Сапсанов, накачавшись вискарем, проболтался мне о многом. Практически выложил все подробности сегодняшней операции по освобождению дочери и обеззараживанию преступников. Слово «обеззараживание» очень подходило к данной ситуации, несмотря на то, что относилось совсем к другой области. И я прекрасно знала причину, почему это слово появилось вместо того, которое было бы более уместным — «обезвреживание». Причина, к которой я подошла на цыпочках, спала так сладко и дышала так чисто, что стало понятно — тетя Мила раздумала дружить с простудой. На всякий случай приложив ладонь к ее лбу, я убедилась и в том, что тетя не температурит. С завтраком не срослось — аппетит резко ушел в загул. На нервах и не такое случается, организм все равно активирует все свои резервы даже на голодный желудок. Но от чая я отказываться не стала. Села за стол, обняла чашку ладонями и стала вспоминать услышанное вчера. Вчера Сапсанов сказал, что операция по освобождению его дочери состоится на Пятницкой. Сегодня. Начало в два часа дня. Пока что все идет так, как захотели похитители. Плохую погоду заказывали? Получите. Требуется сумма в пятнадцать «лимонов» евро? Да не вопрос, отец готов раскошелиться. Правда, нехороших людей будет ждать сюрприз в виде вооруженных мужиков в масках, но это же сюрприз, заранее о нем не сообщают, чтобы он состоялся. Вот так вчера Сапсанов со мной и разговаривал. Взволнованный, но не сломленный. И пил так, словно это ему поможет сегодня. И ведь не под пытками все выложил. Меня все еще доставал вопрос: почему он отказался от помощи полицейских? Ведь нет логики в его поступке. У тебя украли ребенка — куда побежишь? Разумеется, туда, куда и все в этом случае понеслись бы, ломая ноги. Но бизнесмен наотрез отказался обращаться в органы внутренних дел. Сам, все сам. Если вспомнить, то за эти несколько дней, прошедших после похищения Ксении, мысль о том, что Сапсанов проворачивает какие-то свои тайные дела, посещала меня раз, наверное, несколько. И как я ни пыталась отбросить ее в сторону или разобраться в поступках работодателя, у меня ничего не выходило. В каком-то месте что-то не срасталось. Но попытаться вправить ему мозги в последний раз я, разумеется, попробую. Пошлет меня — пойду. В конце концов нас с ним ничто не связывает. Помня о том, что Сапсанов недавно позвонил мне с первым лучом солнца, я без сомнений сделала то же самое в его отношении. Попробую воззвать к здравому смыслу. Попробую. — Слушаю, — прозвучал его голос после всего лишь пары гудков. — Это Женя, — бодро начала я. — Узнал, — перебил меня Игорь Дмитриевич. — Доброе утро. — Бывало и добрее, — ответила я. — Я на пару слов, выслушайте меня, пожалуйста. — Слушаю, — повторил он. — Я вот-вот выйду на похитителей, — сказала я. Это было ложью. Я и понятия не имела, кто мог позариться на его дочь и на его же деньги. — И кто же это? — поинтересовался Игорь Дмитриевич. — Буду знать очень скоро, — продолжала блефовать я. — Почти подобралась. Есть пара задумок, но нужно немного времени. — Женя, — задумчиво произнес Сапсанов. — Я давно живу на свете. — Это вы к чему? — Не к тому, что за это время научился читать мысли. И не к тому, что мудрый, как древний индеец. Но ваш слишком фальшивый тон заставил меня понять, что вы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы узнать, кто похитил мою дочь. — Игорь Дмитриевич, позвоните в полицию, очень вас прошу, — быстро заговорила я. — Верю в ваш спецназ, как в звездный десант, но когда речь идет о ребенке, то лучше бы им постоять в стороне. Надо будет — их позовут. Простите за то, что я не в свое дело лезу, но из головы не выходит вся эта история. Вы уверены, что сегодня все пройдет гладко? Что ничего непредвиденного не случится? — Уверен. — Почему вы так в этом уверены, почему? — Вы абсолютно правы, — спокойно ответил Сапсанов. — Спасибо, — выдохнула я. — Полиция — то, что надо. Я уверена, что они-то уж точно разберутся. — Вы абсолютно правы в том, что лезете не в свое дело, — вернул меня на землю Сапсанов. Я моментально «сдулась». Через пару секунд захотелось выругаться. — Вы, Женя, плохо вчера меня слушали, — продолжал Сапсанов. — Я все решил и дал вам понять — и делал это неоднократно за все время нашего общения, — что свои решения я тщательно обдумываю и редко вношу в них коррективы. Разумеется, что-то может измениться и пойти не так, как я планирую — я не бог, не колдун и не умею отматывать время назад. Но именно поэтому я планирую что-то, просчитывая все риски, которые могут возникнуть. Это все, что я могу сейчас вам ответить на ваше настойчивое предложение обратиться в полицию. Я благодарен вам за то, что вы пытались… но не смогли помочь мне разобраться в ситуации — я не сумел бы провернуть это в одиночку, а других помощников, кроме вас, я к поискам дочери не привлекал. Но время идет, и тот, у кого находится Ксения, сам дал о себе знать — и это определило ход развития дальнейших событий, которые должны произойти сегодня. Добавлю еще, что не имею на данный момент ни времени, ни желания разговаривать на эту тему. Ваши услуги будут оплачены, я об этом вчера говорил, помните? — Помню, — едва слышно ответила я. — И вы вчера отказались от оплаты, кажется? — Отказалась. — Отказ не принимается, — подвел итог Сапсанов. — Я вчера был нетрезв, и вы подумали, наверное, что я позволил себе лишнего? Отнюдь. Я это к тому, что помню каждое слово из нашего разговора. Вам показалось, что я проявил слабость, но на самом деле я был собран, как никогда. Дайте мне разобраться с ситуацией так, как этого хочу я, а с вами я свяжусь после. Хорошего вам дня, Женя. — Удачи, Игорь Дмитриевич, — сказала я то, что оставалось. — Спасибо, Женя. Не помешает. До свидания. После этого разговора я даже про чай забыла. Вернулась в спальню в полной растерянности. А потом поняла, что должна сделать. Если Игорь Дмитриевич все уже решил, а в моей помощи больше не нуждается, значит, на него в данный момент я не работаю. Так получается? Следовательно, он не может мне запретить находиться рядом с ним в момент передачи выкупа. И знать об этом ему вовсе не обязательно. Тетя Мила застала меня около входной двери. — Уже побежала? — поинтересовалась она. — Ты же спала, а я старалась не шуметь. Что тебя разбудило? — удивилась я. — Легкая головная боль. Думаю, реакция на погоду, — призналась тетя Мила. — Ты видела, что творится за окном? — Видела. И поэтому оделась потеплее, несмотря на то, что планировала долгое время находиться в машине. — Береги себя, — обняла меня тетя Мила, с тревогой глядя на рюкзак, который я перебросила за плечо. — Буду, — пообещала я. — И не смотри так на рюкзак, там вполне обычные вещи, а не «калашников». Теть Мил, если будешь мне звонить, то не пугайся, если не сразу сниму трубку. Обстоятельства заставляют меня сегодня на какое-то время отказаться от мобильника. Может, вообще его вырублю. По обстоятельствам. Ты не волнуйся, пожалуйста. Я наберу тебя сразу же, как освобожусь. Ладно? — Спасибо за то, что предупредила, — кивнула тетя Мила. — Надеюсь, ничего неотложного не будет. — Умница ты моя, — сказала я, выходя из квартиры. — До вечера.