— Может, угостить вас чем-то еще? Сейчас самое время, — уговаривал мужчина, представившийся Андреем. — Скоро народ потянется на кухню, будет толкучка, сметут все, что к полу не приколочено. — Спасибо, но для перерыва рановато. Не со всеми еще поговорила. Андрей удобнее устроился на стуле. — Журналист, значит, — улыбнулся он. — Евгения, — протянула я ему руку. — Очень приятно. Странное дело, я не знала, как начать с ним разговор. С другими получалось быстрее и легче, потому что я частенько видела что-то, что бросалось в глаза — плакатик с изображением огромного желтого смайлика над монитором в кабинете у бухгалтера Лены или рулоны из кабелей на полу в комнате сисадмина Славика, — и это давало какой-то толчок для начала разговора. А в кабинете Андрея не было ничего, что могло бы простимулировать хотя бы начало диалога. Все здесь находилось на своих местах. Нигде ни пылинки — на его рабочем столе можно было рожать. Да что там рожать — тут и работать-то приятно. С этого и начнем. — Как вам удалось все тут расставить так, чтобы сохранить столько свободного места? — искренне удивилась я. — А мне много и не надо, — пожал плечами Андрей. — Все, что может понадобиться, находится тут, — он показал на системный блок, — и здесь. При слове «здесь» он приложил палец к голове. — Однако, — восхитилась я. — А должность вашу не назовете? — В трудовой записан как «офис-менеджер», а по сути являюсь аналитиком. Если еще проще, то еще и статистикой занимаюсь. Вот такая вот смесь обязанностей. Он отпил воду из стакана и аккуратно отставил его в сторону, случайно задев локтем компьютерную мышь. На это движение мгновенно отозвался экран монитора, с которого на меня уставились какие-то таблицы с множеством мелких цифр. Понять, что это за цифры, мне не представлялось возможным, да и приказа такого не было, но увиденное впечатляло. — В этом заключается ваша работа? — спросила я. Андрей поймал мой взгляд, посмотрел на монитор. — Ужас, да? — с пониманием улыбнулся аналитик, он же статистик, он же офис-менеджер. — Не так сложно все это свести воедино. Трудность в другом — собрать вводные данные. Их должны предоставлять отделы. Замечу — предоставлять вовремя, что происходит не всегда. А у меня сроки. — У людей, видимо, тоже? — предположила я. — В разных местах работал, — покачал головой Андрей, — но тут дисциплину лечить надо. Иногда возникает такое ощущение, что упорно работают только несколько человек. Причем их работа не столь важна для компании. А вот те, кто мог бы сделать что-то полезное и важное, относятся к своим обязанностям… как бы это… им пофиг, короче. В душе шевельнулось что-то, похожее на отвращение. Терпеть не могу, когда кто-то перетирает в пыль за спиной коллег их работу. — Судя по тому, что я вижу на экране, вы стараетесь делать так, чтобы люди не забывали работать более усердно, — заметила я. — Работаю над этим постоянно, — откинулся на спинку стула Андрей. — Не забываю напоминать. Бываю назойливым. Раздражаю пунктуальностью. Зануда, одним словом. Я черканула для вида в блокнотике. — Что бы вы улучшили в этой компании, кроме пунктуальности ваших коллег? — Да ничего бы не стал улучшать, — Андрей все так же продолжал улыбаться. — Меня все устраивает. А то, о чем я рассказал… если человек вовремя не сдал отчет, это никак его не характеризует как работника. Может, у него комп завис. Может, сервак накрылся. А может, он просто устал и ждет, когда подействует таблетка от головной боли. Нет, я определенно не знала, о чем мне с ним разговаривать. Что ж, пусть в ход идут простые темы. — Давно тут работаете? — Года два. — И пришли сразу на эту должность? — Почти. Сначала была стажировка. — Где именно? — В этой же компании. — Вы надеетесь сделать тут карьеру? — Не думал об этом. — Значит, вы скорее инертны? — Это ничего не значит. Я была готова его убить. Он нес какую-то чушь. Я не знала, что делать. — В общем, знаете что? — я решительно поднялась со стула. — Я, наверное, пойду. — Что так? — поинтересовался Андрей. — Заскучали? — Не люблю, когда из меня делают дуру. Но у вас почти получилось. — Не хотите подышать свежим воздухом? — вдруг спросил Андрей. — Нет, — ответила я. — Приятно было пообщаться. — Значит, не хотите, — пожал плечами Андрей. — И водой вас тоже не завлечь. Жаль, очень жаль. — Вот и поговорили, — сказала я, покидая его кабинет. А потом меня понесло. Разозлилась. Я прошлась по офису вдоль и поперек. И каждый, как заведенный, хвалил компанию. Большего добиться я не могла, как ни старалась. Вывести людей на разговор именно об их работе получалось, но при этом я не могла продвинуться чуть дальше слов: «А вот этим я и занимаюсь» с последующей демонстрацией каких-то программ, книг учета или листов ватмана. Тупик. И, главное, реакции Сапсанова на демонстрацию своих достижений я тоже опасалась. Как ему объяснить, что все его боятся до чертиков, поэтому и не рассказывают ничего? Решив все-таки сделать передышку и сообщив секретарю Лере о том, что возьму небольшой перерыв и покину здание, я пошла к лифту с желанием попасть на улицу, постоять там, посмотреть на прохожих, проветрить голову. Глядишь, и додумаюсь до более удачного плана. Ну, или хотя бы мысли в другую сторону развернутся. Около лифта стояла высокая мусорная корзина. С начала рабочего дня туда уже успели набросать пустые пластиковые стаканчики, какие-то бумажки, пару газет. Надо бы и мне из сумки всякий мусор выбросить. Я открыла ее, сгребла пару пустых коробочек из-под витаминов, выбросила. Потом нащупала кошелек, наткнулась пальцами на свой диктофон. Не вынимая его из сумки, проверила — работает. Записывает. Все прекрасно. — Ну, вот и встретились, — услышала я за спиной. Андрей подошел как раз в тот момент, когда лифт оказался на нашем этаже. — Ничего, если составлю компанию? — спросил он и неожиданно крепко взял меня под руку. А потом очень сильно сжал пальцы. Почувствовав боль, я чуть было машинально не зарядила ему в челюсть. Но вовремя вспомнила, что я глупенькая и физически не подготовленная журналистка, которой просто надо собрать неинтересный материал, написать скучную статью, которая вряд ли попадет в бестселлеры. Да и не умеет журналистка драться, как Джеки Чан, которому не уступили место в метро. Никто не увидел, как аналитик Андрей зашел вместе со мной в лифт, а после того, как мы оказались с ним там вдвоем, нежно приложил меня к стенке лифта спиной и затылком. А потом вкрадчиво произнес: — Мы сейчас немного прогуляемся, и ты мне все-все расскажешь, правда? Он, вероятно, держит людей за идиотов, — Андрей говорил с явной угрозой в голосе, а мне очень не хотелось его разочаровывать и пускать в ход какие-то болевые приемы. Я предпочла думать, что негатив в его тоне предназначен Игорю Дмитриевичу. — Я бы поверил шефу, когда он объявил тебя журналисткой, но, увы, знаю его как облупленного. Да и с журналистами встречался. — Это вы к чему? — спросила я. — К твоему нелепому прикиду. Роль плохо играешь, ой, плохо. Мы стояли за парковкой. Лифт привез нас на первый этаж здания, Андрей вывел меня на улицу, перед носом у охраны поигрывая ключами от машины. Так мы и оказались за углом здания, под навесом, где стоят машины сотрудников, защищенные от всяких ветров и прочих катаклизмов. Я прикоснулась к затылку. Он не болел, но я сказала Андрею, что в следующий раз свой затылок будет потирать он. — На кого работаешь? — спросил Андрей. — А что такое-то?! — попыталась «возмутиться» я. — Разве я не имею права знать? — картинно удивился он. — Журналисты так себя не ведут. И таких идиотских вопросов типа «Как вам ваше кресло, нравится? Обивка задницу не натирает?» не задают, — ответил Андрей. — Журналист не ходит по кабинетам, путаясь в именах и названиях, он готовится к интервью заранее. Даже самый юный, самый неопытный, который только от материнской груди оторвался, это знает. Ты даже до такого недотягиваешь. Он унижал меня, пытаясь сломать. Что ж, пусть. Я решила использовать это в своих целях. До меня стало доходить, что Андрей с самого начала моего появления в офисе готовился к нашей встрече. Неспроста он приволок два стакана воды — знал, что вскоре окажется в кабинете не один, заранее надеялся расположить к себе проявлением мнимой заботы. И воду эту он принес в тот момент, когда я оказалась около его рабочего места. Значит, отслеживал маршрут моего передвижения. Рассчитал время, собака. Возможно, что-то из моих разговоров с другими прочитал по губам. Стены-то прозрачные, все видно. Но то, что было дальше, это уже выходило за рамки. Его ответы на вопросы были нейтральными, без каких-то зацепок. С чего бы такая осторожность, граничащая с тихой паникой? Сначала подозрительность, а потом радикальные меры по моему запугиванию? Нет, за себя я не боялась. Я даже с облегчением выдохнула, когда увидела, что он привел меня на стоянку, где практически не было людей. Здесь я могла бы - сопротивление без лишних свидетелей. И приставил к стенке в том месте, куда, как я успела заметить, не заглядывает камера видеонаблюдения. Значит, знает их расположение? Откуда такая реакция на мой визит? А не тот ли он, кто мне нужен? Но все равно абсолютно точно утверждать я этого не могла. — Еще раз применишь силу — пересчитаю все органы, — спокойно предупредила я. — Не рассчитал, прошу прощения. — Вот и я могу не рассчитать, — уведомила я его. — Откуда ты? Кто тебя прислал? — зло спросил Андрей, проигнорировав то, что я сказала. — Сапсанова работа? — Я вас не понимаю.