Усталая, покрытая пылью кавалькада остановилась на ровной террасе перед хижиной бандита. Гулден проревел какое-то приветствие. Остальные весело его повторили. Торжествуя лихую победу, они по привычке все еще относились к Келлзу как к своему вожаку. А сам Келлз на этот счет нисколько не обманывался. Он спокойно прошел мимо лошади, к седлу которой были приторочены тяжелые мешки с золотом. Глаза его искали только Джоун. — Девочка, как я рад тебя видеть! Никогда и никто не доставлял мне столько радости, — удивленно воскликнул он вдруг севшим голосом. — Что случилось? Я никогда… Но тут к нему наклонился Джим Клив и не дал закончить фразу. — Келлз, это было замечательно — как ты ловко придумал отправить нас в той карете, которую собирался взять на дороге, — бросив на Келлза многозначительный взгляд, быстро заговорил он. — Правда, мы едва живы остались, ты куда-то подевался, а ребята не знали, что мы в этой колымаге, и всю ее продырявили. — А, вот оно что. Вот, значит, как получилось, — медленно ответил Келлз. — Ну, да ничего, самое главное ты сделал, доставил ее целую и невредимую. За это мне никогда с тобой не расквитаться. — Не загадывай, может, и сумеешь, — со смехом бросил Клив, соскакивая с лошади. Тут Келлз увидел, что Джоун совсем измучена и еле держится в седле, и бросился к ней. — Джоун, вы не ранены? — в испуге спросил он. — Нет-нет. Только страшно устала. — Вижу, вижу! Ну-ка, давайте! Он снял ее с лошади и то ли повел, то ли понес в хижину. Пройдя через большую комнату, он поднялся по лесенке в ее старую каморку. Как все тут было знакомо! По бревнам, как бывало, весело попискивая, бегал бурундучок. Все оставалось в целости и сохранности. Келлз на несколько секунд задержал ее в руках, словно хотел обнять, но не решился. — Господи, как приятно видеть вас снова здесь. Я уж не надеялся… Отдохните, а потом все мне расскажете. Я только что позавтракал. Сейчас принесу вам поесть. — Вы были здесь один? — Да, с Бейтом и Ловкачом. — Эй, Келлз! — раздался хор голосов из нижней комнаты. Келлз отдернул занавеску, и Джоун увидела, что там происходит. Бандиты окружили стол, на котором лежала груда мешков с золотом. Келлз присвистнул. — Джоун, похоже, будет свалка, — сказал он, — только вы ничего не бойтесь. Я о вас позабочусь. Хотя в словах Келлза звучала искренняя тревога о ней, Джоун почувствовала, что в нем вдруг произошла неуловимая перемена. От этого, да от самих его слов ей снова стало страшно. Келлз вышел, занавеска закрылась. Джоун прислушалась. — Всем поровну, всем поровну, — перекрывал шум голосов бас Гулдена. — Слушайте, — весело обратился к ним Келлз, — а может, сперва поедите? В ответ послышались насмешки. — Я лучше сразу золота нажрусь — вот уж сыт буду! — крикнул Бадд. — Ну, как хотите, — бросил Келлз. — Бликки, достань с полки весы. Бьюсь об заклад, к ночи у меня будет больше всех золота. Над ним снова засмеялись. — Кому сейчас охота играть! — Хозяин, я принимаю заклад. — Ха-ха-ха! Скоро у тебя пропадет охота смеяться. Наступила тишина… Слышалось только позвякивание весов. — Хозяин, а как ты пронюхал, что враз такую кучу золота отправляют? — спросил Джесс Смит. — Выследил. Ловкач в разведку ходил. — Выпьем за Ловкача! — заорал кто-то. — А кто ж это отправлял его? Чье оно? — с любопытством спросил Смит. — На всех мешках одинаковые надписи. — Отправлял всего один человек — старшой прииска. Его называют как-то вроде Землепроходец. При звуке этого имени Джоун с забившимся сердцем вскочила на ноги. Ведь это прозвище ее дяди, старого Билла Хоудли! Неужели бандиты говорили именно о нем? Хотя вряд ли. В горах многих так называли. — Точно, я его часто видел. Он заметил, что я за ним слежу. — Кто-то сболтнул, что Легион охотится за его золотом, — продолжал Келлз. — Думаю, спасибо надо сказать Пирсу. Но получилось даже лучше. Суматоха, какую мы устроили, когда там вешали ребят, видно, его испугала, и он решил вывезти золото в. Бэннок с первой же почтой. И ему бы удалось, Оливер узнал обо всем по чистой случайности. Прозвище Землепроходец потянуло Джоун как магнит, она поднялась с постели и заняла свою излюбленную позицию, откуда так легко было подсматривать за бандитами. Одного взгляда на Джима было достаточно, чтобы понять — слово «Землепроходец» взволновало его не меньше, чем ее саму. Но потом ей пришло в голову, что, если б ее дядя и в самом деле был в Олдер-Крике, Джим непременно знал бы об этом. И все же, там ведь была не одна тысяча людей, обезумевших от золота: каждый работал в одиночку, от зари до зари, ни с кем не общаясь, скрывая свою личность… Мало ли как могли сложиться обстоятельства. Поразмыслив еще немного, Джоун в конце концов склонилась к тому, что, скорее всего, к ее дяде история эта не имела никакого отношения. Келлз сел за стол, Бликки с весами встал рядом. Бандиты устроились по другую сторону стола. Джим, мрачный, обеспокоенный, стоял в стороне и наблюдал за происходящим. — На этих весах всего сразу не взвесить, — заметил Бликки. — Конечно, — отозвался Келлз. — Сначала поделим маленькие мешочки… Десять долей — десять равных частей. Вытряхивай мешочки, Бликки, да побыстрей. Посмотри, Гулден совсем оголодал. Пусть пока кто-нибудь приготовит завтрак. — Ха-ха-ха! — Хо-хо-хо! — Кто хочет есть? Бандиты смеялись, толкались, издевались друг над другом, не то в шутку, не то всерьез, как толпа играющих мальчишек. — Э-э, ребята, я хочу сам видеть, как вешают мое золото, — медленно растягивая слова, вдруг сказал Бадд. Келлз живо обернулся, в руке блеснул револьвер, и он с силой стукнул им по столу. — Ты что, хочешь сказать, что мне не доверяешь? — быстро, жестко спросил он. — Не обижайся, хозяин, это я так, сболтнул. Столкновение показало, что в настроении бандитов, да и во всей ситуации, что-то едва заметно изменилось. Веселая болтовня, шутки — все вдруг прекратилось. Исчезли ухмылки и усмешки, затих смех. Гулден и его дружки плотнее сгрудились у стола, спокойно, но напряженно, с подозрением глядя на весы. Первую, меньшую часть золота поделили быстро. — Держи, Гулден! — сказал Келлз, протягивая великану мешок. — Теперь Джесс… Боссерт… Пайк… Малыш… Брейверман… Бликки. На, Джим, ты тоже участвуешь, — добавил он, бросив Джиму мешок. Мешок был тяжелый, он с глухим звуком ударился о Джима и упал на пол. Джим нагнулся и поднял его. — Осталась доля Ловкача и моя, — продолжал Келлз. — Бликки, высыпай большой мешок. На столе тускло заблестел целый золотой холм. Его отсвет тут же заиграл у бандитов в глазах — они пожелтели. Джоун показалось, что над бандитами парит темная тень. Движения Келлза стали более напряженными и суетливыми, на лбу выступили капли пота, руки чуть вздрагивали. Немного погодя с большими мешками тоже было покончено. Напряжение спало, но бандиты никак не могли успокоиться. Теперь они больше всего походили на свору суетливых гончих. Бликки наклонился к Келлзу и ударил кулаком по столу. — Хозяин, мы еще не со всем покончили. — Выкладывай! — А самородок Гулдена? Будет он его делить? — Если он честный парень — будет. Хор голосов поддержал Келлза. Гулден, тяжело передвигая ноги, оттолкнул своих и стал поближе к Келлзу. — Ведь я имел право, коли придет охота, делать кое-что на свой риск и страх? — напомнил он Келлзу. — Нет. Я только согласился, чтобы ты убивал, когда тебе вздумается. Мы так договаривались. — А с чего б я стал убивать просто так? Никто не сказал ни слова, однако ответ яснее ясного читался на всех лицах. — Я помню, о чем тогда толковал, и самородок оставляю себе. На мгновение наступила тишина. Великану она не предвещала ничего хорошего. — Он свое сказал, — возбужденно обратился к Келлзу Бликки, — теперь ты говори.