— Что это значит? — спросил Келлз. Он вытянул вперед голову и подобрался, как готовый к нападению орел. — Я беру все свои слова обратно. Келлз без колебаний пожал протянутую руку. — Менять решения вроде не в твоем духе, Ловкач. Но я рад… А почему ты передумал? — Каратели! Оживление Келлза как ветром сдуло. — Каратели… — тихо повторил он. — На этот раз все точно. Я кое-что разузнал. Идите ближе, ребята. Ты, Гулден, тоже. Вот теперь нам надо держаться друг за дружку, да покрепче. Гулден со своими подошел к столу. Оливера окружили побледневшие, напряженные лица. Из-под насупленных бровей на него сурово и вопросительно смотрели глаза бандитов. Оливер молчал, как бы подготавливая всех к ошеломляющему разоблачению. — Ребята, из всех трусливых предателей самым подлым оказался Пирс! — объявил он хриплым голосом. Никто не шелохнулся, не проронил ни звука. — Он работал на карателей! Раздался невнятный низкий рев. — Слушайте и не перебивайте, у нас мало времени… так что я не стану говорить о Пирсе и как я все узнал. Это было вроде как случайно, а потом до меня дошло и я сложил вместе два да два… К Пирсу сумел подъехать один тип из тайного отряда карателей, и Пирс надумал продать наш Легион. Ему посулили большой куш отломить. Он все тянул, со дня на день откладывал, а чтоб ему поверили, выдал для начала несколько человек. Прямо на деле взяли Дарта, Синглтона, Французика и Техасца. У меня есть доказательства! Погодите, слушайте дальше. Никто из вас в жизни не видал такой ядовитой гадины, как этот Красный. Ну и шутку он собирался провернуть ценой нашей шкуры! И обделать все хотел как раз сегодня. Помните, как он взялся за Келлза? Как своим поганым льстивым языком уговорил его не стрелять? Да на этот раз просчитался, плохо знал Келлза. На девушку его Бог знает чего наплел! Ну и получил за все сполна. Я вот думаю, может, он сам хотел прибрать ее к рукам? С него станется. Да ладно, так или иначе, а он обещал им сегодня выдать Пограничный легион. И не уложи его Келлз, нас всех сейчас уже скрутили бы веревками и волокли на виселицу. Может, выстрел был и не больно удачный. Ребята, я первый встал против Келлза — так теперь я говорю вам: я был дурак набитый. И вы тоже — все, кто пошел против него. Мало вам, что ли, такого доказательства? А теперь покороче: там, в поселке, был суд, в большом зале. Народу набежало полным-полно. Золота сегодня никто не копал. Подумать только, это в Олдер-Крике-то! Я еле втиснулся. Потом влез на бочку и все видел. Судьи сидели в масках. Кто-то рядом со мной сказал, двоих уже признали виновными… Ну, а потом доказали вину Техасца и Французика — их опознали рудокопы. Их тоже приговорили к виселице! А как суд кончился, им сказали — выдайте сообщников и главаря Пограничного легиона, тогда отпустим вас на все четыре стороны, только убирайтесь подальше от границы. Они это каждому в отдельности говорили. Дарт ничего им не ответил. Синглтон послал их подальше. Техасец клялся и божился, что грабил в одиночку и ни о каком Легионе слыхом не слыхал. А вот Французик, видать, наклал в штаны. Он бы точно согласился, да Техасец так его обложил, что он аж покраснел и прикусил язык. Только вот ведь какое дело: стоит им упрятать Французика подальше от Техасца, как он им все выложит. Он ведь что паршивый мексиканец, ничуть не лучше. Потом там у них какая-то заминка вышла. Толпа орала, чтоб их тут же повесили. А каратели все чего-то ждали. Сдается мне — Пирса. — Та-ак. А как же насчет нас? — холодно, спокойно спросил Келлз. — Одно ясно: нас пока не засекли, — ответил Оливер, — иначе те, в масках, уже давно бы здесь были. Но ждать больше нельзя ни одного дня… Я думаю, надо податься обратно в Горный Стан. — А ты что скажешь, Гулден? — отрывисто спросил Келлз. — Как ты надумаешь, хочешь — поеду, хочешь — останусь, — ответил великан. В критическую минуту он охотно взвалил на Келлза всю ответственность за решение. А дружки его готовы были, как стадо баранов, устремиться за вожаком. Однако, хотя Келлз по воле случая снова стал полновластным хозяином Легиона, его это больше не радовало. Наверно, теперь он лучше все видел. И все же он действовал быстро, решительно и уверенно, словом, был на высоте. — Слушайте все, — обратился он к бандитам. — Лошади и снаряжение спрятаны в лощине на несколько миль ниже поселка, так что поселка нам не миновать. Поэтому отсюда брать нельзя ничего. Уходите по двое или по трое и ждите меня внизу, у толпы. Собираться вместе, только когда я приду. А потом делайте все, как я. Гулден спрятал самородок под куртку и вышел вон вместе с Баддом и Джоунзом. Втроем они стали быстро спускаться к поселку. Остальные уходили по двое. Скоро в хижине кроме Келлза оставались только Бейт Вуд и Ловкач Оливер. — Ну, ребята, ступайте и вы, — обратился к ним Келлз, — соберите людей и ждите меня. Когда те вышли, он крикнул Джима и Джоун. * * * А тем временем Джим и Джоун ждали в каморке, крепко держась за руки. Джоун так ушла в свои мысли, что даже не заметила этого. Когда Келлз их позвал, Джим побледнел, разжал пальцы, молча посмотрел Джоун в глаза и вышел. Джоун поспешила за ним. Келлз уже пристегивал к сапогам шпоры. — Слышали? — спросил он, едва увидев Джима. — Да, — ответил тот. — Тем лучше. Надо спешить. Джоун, наденьте ту длинную куртку Джима. Маску снимите… Джим, собери все свое золото, да поживей. Если мы уйдем без тебя, ступай по дороге к поселку. Я хочу, чтобы ты был со мной. Клив ушел, а Джоун бросилась к себе и натянула куртку. На сборы у нее почти не было времени, она схватила седельную сумку, запихала туда гребень, щетку и кусок мыла — больше в нее ничего не помещалось — и вернулась в большую комнату. За это время Келлз успел поднять половицу и теперь рассовывал по карманам мешочки с золотым песком. От этого куртка его по бокам раздулась. — Джоун, набейте карманы мясом и сухарями, — распорядился он. — Мои-то полны золота, этим я и буду сыт, а вам без еды не обойтись. Джоун пошарила в кухонном шкафу Бейта Вуда. — Эти сухари не легче золота, да и потверже, — заметила она. Келлз быстро посмотрел на нее. Во взгляде его была гордость, восхищение и тоска. — Вы самая храбрая девушка из всех, кого я знал. Жаль, что я… Да нет, поздно об этом говорить… Джоун, если со мной что случится, держитесь Клива, думается, вы вполне можете на него положиться. Ну, пошли! И Келлз вышел из хижины. Чтобы за ним поспеть, Джоун пришлось чуть ли не бежать бегом. Она знала, что Джим скоро их догонит, его золото было спрятано в расщелине за ее каморкой, достать его оттуда не составляло труда. И все же она то и дело беспокойно оглядывалась назад. Они прошли не более двух сотен ярдов, как на тропе показался Клив. Заметив их, он пустился бегом и около первых палаток с ними поравнялся. — Джим, кольт не забыл? — спросил бандит. — У меня их целых два. — Отлично. Никогда не знаешь… Джим, не верю я больше банде. Они все там спятили. Как ты думаешь? — Не знаю. Дело-то нешуточное. — Мы, конечно, уйдем, об этом не беспокойся. А вот банде уже никогда не сплотиться, — грустно заметил этот странный человек. — Теперь идемте помедленнее, — добавил он, — не надо привлекать внимания. Хотя кто сейчас на нас будет смотреть! Скажи, Джим, я правильно понял эту историю с Кридом? — Конечно. У меня кишка тонка оказалась. — Ладно, это неважно. Потом Келлз обо всем забыл. Он шагал вперед, пристально глядя по сторонам, пока вдруг, пройдя поворот дороги, не застыл на месте, скрипнув зубами. Улица до противоположного конца поселка была безлюдна, зато вдалеке бурлила темная толпа. Келлз пошел в ту сторону. «Последний самородок» казался пустым сараем. Какая зловещая пустота в самом сердце поселка! Больше Келлз не произнес ни слова. Джоун быстро шла между ним и Кливом. Она старалась собрать все силы, чтобы достойно встретить то, что ожидало их в конце пути. От жуткого хриплого воя толпы, от вида сотен взметнувшихся в воздух кулаков она вздрогнула. Уперев глаза в землю, она покрепче уцепилась за руки своих спутников. Теперь они больше не спешили. Еще не видя толпы, Джоун ощутила ее присутствие. Какое разношерстное сборище! Шеи у всех вытянуты вперед, спины напряжены. Все смотрят куда-то вперед и вверх. А Джоун и не поднимала глаз. Внезапно Келлз остановился. Джим крепко сжал ей руку. Их окружила толпа, слышался шепот. Они медленно двинулись вперед, со всех сторон их подталкивали и как бы направляли в определенное место. А люди все подходили и подходили. Скоро она, Келлз и Джим оказались в кольце. И тут она вдруг заметила огромную тушу Гулдена, возвышавшуюся над толпой, голову долговязого Оливера; потом Смита, Бликки, Брэда, Уилльямза, Бадда и других. Со всех сторон их окружали такие же кучки людей, и все они, тихо переговариваясь, куда-то шли, то и дело перегоняя Джоун. Вдруг раздался оглушительный рев. Толпа заволновалась. Рев был страшный, неестественно пронзительный, но в то же время в нем, звучало дикое, нечеловеческое торжество. Затопали сапоги, все пришло в движение, руки взлетели вверх. И вдруг все разом смолкло, воцарилась странная тишина, прерываемая лишь шиканьем и чьим-то прерывистым, тяжелым, похожим на всхлипы дыханием. Как Джоун ни противилась, идущее из глубин ее существа любопытство заставило ее поднять глаза. Далеко впереди над толпой — на террасе склона — высилось уродливое сооружение из свежеспиленных бревен. На помосте неподвижно стояли черные силуэты людей. Их неподвижность казалась особенно неестественной, потому что над ними, раскачиваясь на веревке, в смертельных конвульсиях билось и дергалось что-то непонятно страшное. Качаясь, оно почему-то постепенно вытягивалось, движения его замедлялись. Наконец оно обрело формы человеческого тела. Человек висел на веревке, перехватившей ему шею. Голова была откинута назад, руки все еще слабо били воздух. Но вот по телу прошла судорога, человек затих и только продолжал покачиваться взад-вперед, темный, безвольный, страшный. В ужасе застыв на месте, Джоун не могла оторвать от него глаз. Ее замутило, все застлала зыбкая красноватая пелена, окружающее виделось словно сквозь туман. Помост обступили люди в масках, целые фаланги их разместились еще выше на склоне. Все были вооружены до зубов. Стояли они и на самом помосте. Их фигуры казались вырезанными из фанеры негнущимися силуэтами с резкими, отрывистыми движениями. Как разительно отличались они от двух безжизненно обвисших тел, тихо покачивающихся на веревках! Сооружение, представшее глазам Джоун, было грубо сколоченной виселицей, на которой каратели успели повесить уже двух бандитов. Двое других, со связанными за спиной руками, стояли тут же, на краю помоста, окруженные стражей. Перед каждым болталась веревка с петлей. Это были Французик и Техасец. Над толпой снова пронесся тяжелый вздох, и снова все смолкло. Начальник карателей, тоже в маске, обратился к Техасцу: — Повторяю: чистосердечным признанием ты еще можешь спасти жизнь. Говори, кто возглавляет этот Пограничный легион? — Я же говорил — Пирс!.. Ха-ха-ха! — Даем тебе последний шанс, — невозмутимо продолжал тот. Техасец, похоже, оставил шутовство, стал серьезен. — Клянусь Господом Богом, это Пирс! — объявил он. — Никакая ложь тебя не спасет. Ну, говори правду! Мы все равно знаем, кто он, но нам нужны доказательства. Поторопись! — Идите вы все к чертовой матери! — только и ответил Техасец. Начальник карателей подал знак, и вперед вышли еще два человека в масках. — Не хотите ли вы передать что-нибудь вашим близким? Что-нибудь сказать? — спросил один из них. — Нет.