– Боюсь, да… – потупившись, тянется к одной из плюшек на тарелке – вдруг понимаю, что он собирается предложить её мне прямо посреди разговора, и внутренне бешусь – Том тут же отдёргивает руку. – То есть?! Да что происходит? – Есть гипотеза, что именно ты и… происходишь, Ваня… – Происхожу где?.. – Выходит, везде… – выписывает зрачками волну с явно читаемым «но я тут ни при чём». – Не понял… – приваливаюсь лопатками к холодильнику – он немелодично паникует, считывая команду как ошибку. – К примеру, зачем мне нужно явление Чучуева с того света? – Для раскрытия темы, надо думать… – зачарованно в меня всматривается. А я только сейчас понял, почему у Тома серьги синие – удачно подсвечивают настоящий оттенок радужки. А фиолетовые линзы были диким диссонансом… Так себе шпион он всё-таки… – Я собираюсь покрасить волосы. Это не приведёт к концу времени? – и вправду, иногда текст произносится сам по себе и никак не связан с мыслями говорящего… – Не хочу ещё больше напугать, но… может статься, такое только тебе известно. Жутко, конечно, но вряд ли повод отказаться от затеи – решительно направляюсь в гостиную, извлекаю упрятанного за зеркалом робота-парикмахера и отдаю голову в его власть, бескомпромиссно отвергнув предложение подстричься: рыжего должно быть по максимуму. – Я слушаю, ну! – ору в сторону кухни, но Том всё мешкает, звякая посудой. В гостиную он возвращается с выпечкой и решительным видом, означающим, что попробовать её он меня обязательно рано или поздно заставит. Но молчит так долго, что робот успевает нанести всю краску и приступить к её равномерному распределению по волосам – а-а-а, главное – не уснуть… и почему я так редко вспоминаю о вшитой в агрегат возможности массажа… – Надо полагать, в… распрях… их исходе… очень важна сила воли. – Ну, прописная истина. Настрой на победу изменяет физическое состояние. – Похоже, меняет и условия вокруг. – Но это же бред! В духе сказочек про «если очень захотеть, можно сделать что угодно». Поверь мне, я очень хотел, чтобы Ёжик был хоть немного пофотогеничнее. Скажешь, у меня не хватило силы воли? – Нужен разлад. Двух одушевлённых существ. Или сторон. Мы часто наблюдаем это явление на Мирабилисе. Уверенный в победе более удачлив, чем должен быть, статистически. Эффект ещё какое-то время сохраняется после. – Ну почему я-то сейчас со всеми якобы происхожу? Уже время прошло, и я как-то… не чувствую ничего такого… ой! – робот прекращает ублажать меня и окатывает кожу совершенно бесчеловечной температуры водичкой. – Слишком энергетически заряжено то, что ты сделал, и некоторое время ещё будет нести – как на волне. Осторожнее: это, мы замечали, опасно. – Чушь какая-то выходит. Получается, можно в чём-то увериться, потом начинать всех задирать – и завоевать весь мир, к примеру? – Грубо говоря, да. Ненадолго. Вспомни историю. – Ну и как вы, такие умные, всё это регулируете? Еле дождавшись окончания сушки, вырываюсь от робота и оцениваю результат. Хм… Не могу быть уверен, что не стал до крайности привлекательным – примерно как виртуальный порноактёр или как сидящий сейчас напротив меня не-человек. – Загляденье, – констатирует Том. – Звучит как издёвка, ты в курсе? – Ещё бы. Ухватываю с тарелки плюшку – несмотря на опасения, нормальная ватрушка, даже с творогом, вроде. А не с сахаром на сахаре, как та пища, которую обычно предпочитает мой сегодняшний повар. Или я привык… – Так что? Как решили проблему? – Мы… Вкратце: для нас это не великая проблема. Наша терпимость помогает. – Хех… терпимость… из-за неё вы полвека провозились с расой? – Многие не понимали, что разлад присутствует. Ведь одна из сторон может не отдавать себе отчёта … тогда выходит просто… манипуляция. – А те, кто понимал? – Те победили в противостоянии. Произнести фразу, пропитанную провокацией, и не отводить взгляда – фирменный его приёмчик. При этом ещё и пытается то ли улыбнуться, то ли изобразить просветлённую мину. Массаж головы – отличный способ приглушить гнев. Но надолго не хватает, особенно если дело касается меня… – То есть победил. Ты. С помощью кого? – наспех отхлебнув из заботливо приготовленной кружки и ошпарив язык, делаю угрожающий шаг к нему. – Ваня… – Том поднимается навстречу, предусмотрительно откатывая столик с посудой подальше от нас. – Я ведь поначалу не был уверен, что Мираж – враг. Но ты не давал даже оценить другие возможности. И в мозги мне ещё залез! – Он убил моего друга! – Не держи меня за идиота: технически ты сам его убил! Резко вскидывает руку – и я абсолютно честно не успеваю ничего проанализировать, как уже перехватываю гигантское запястье. Замешкавшись, он почти пропускает приём, но подключает вторую клешню и легко стряхивает меня, бормоча: – Опять сорок пять… нет… – Двадцать пять… Заткнись! Да по-любому, с какого хуя мне должно быть дело до твоих терзаний! – выкрикиваю, задыхаясь, и изловчившись вцепляюсь в ткань его украшенного выпуклым абстрактным рисунком джемпера. И тут же дёргаюсь – и от собственных мыслей «А если подумать?», озвученных голосом Алекса так явственно, что в первый миг я уверен: он всё-таки успел подключиться к системе и понаблюдать за всем происходящим здесь, – и от впечатления, будто мозг внутри черепной коробки плавно съехал влево, а затем, оттолкнувшись от стенки, отскочил обратно. Это потому что Том меня сейчас взболтнул, удерживая за плечи. Не со всей своей силы, но всерьёз. – Да чем ты вообще от Миража этого хренова отличаешься! – на остатке запала сообразив, что влезть в ещё одну опереточную драку – совсем уж недостойно, просто для галочки припечатываю кулаком в бронированную мирабилианскую грудь. – Предложил мне увидеть смысл, ага? Тот, который выгоден тебе! Для равновесия отступив назад, он морщится, вздыхает и опускает руки, внятно демонстрируя, что от дальнейшего участия в поединке воздерживается: – Ваня… У тебя текст заклинило, да? Ещё раз накинешься – я тебе пальцы поломаю! Отодвигаюсь, перевожу дух, отлавливаю истеричный смех до того, как он успевает вырваться наружу. – А теперь что? – участливо допытывается Том, не двигаясь с места. То-то же: я прекрасно контролирую свои мысли, и фиг что он сможет сейчас из моего мозга извлечь. – Я сейчас со всей Вселенной происхожу, ясно тебе? Неуверенно пошарив глазами по моему лицу, вопросительно проявляет намёк на улыбку. Утвердительно оскаливаюсь в ответ: – И потому очень удивлюсь, если моя ванная не готова. Алекс всё доделал? – Не Алекс, я. Ему пришлось уйти. – Ох… ты же лингвист! – Ничего страшного… он дал мне указания в виде текста. Придвинувшись к столу, стоя допиваю чай. Кружка сохранила его таким же обжигающим. Том явно перенастроил температуру напитков в кухне на свой вкус и не вспомнил об этом даже когда наполнял мою кружку. – Я знаю: тебе просто хочется абсолютно везде засунуть нос. И, блин, рано или поздно Тихорецкий мне за всё это уши оборвёт… – Не тебе – мне. – Не сможет. С тобой и трое землян не справятся… И… Алекс всегда шипит, но он не трогает моих… друзей… Ну… я не в том смысле, что… типа… как ты спросил, кого бы я первым спас… но всё-таки…. – Из беды я сначала вызволю тебя, – прерывает поток уверенно, будто речь идёт о чём-то общеизвестном. Остолбенев и моргнув, оживаю, изгибаясь в вопросительный знак в качестве намёка, что раз уж придётся поверить ушам, то и аргументы не помешают. – Ведь это же… – продолжает он неохотно, – армагеддон, надо думать, будет. А ты землянин, тебя первым же ветром унесёт. Почему-то очень хорошо представляю, как сейчас выгляжу со стороны. Но не вспомню, как правильно называется. Точно такой же посыл отражался на морде у Джека, когда я взял его под мышку, чтобы перенести по сконструированной Алексом лестнице на второй этаж гостиной. Сделал это потому, что понятия не имел, как творение суперинженера отреагирует на вес и четверолапость нового посетителя. Но Джек расценил такой пассаж как недоверие к его способности подниматься по лестницам вообще. Он как будто говорил: «Серьёзно, чел? Я собака, со-ба-ка. Рыскать везде и карабкаться – моё основное предназначение». Хотя, с другой стороны, – ну а что, почему бы и ветром не унести, если мирабилианским мозговым потоком унесло вполне успешно – и даже пошвыряло в направлениях, со смыслом которых ещё предстоит разобраться. Не успел сделать и шага, но, похоже, уже провалил защиту умственных данных, потому что Том возражает: – Может статься, как раз меня унесло твоим потоком. – П-почему? – Мне не было известно, что именно будет дальше. Главным образом поэтому. И – потому, что у тебя удивительно заразительная натура. Особенно для землянина, не владеющего даже телепатией, до сих пор! – разворачивает проекцию мирабилианской головоломки и перекатывает шарики в пространстве между нами.