– Это у тебя бродит молодая кровь, девочка. Тебе уже восемнадцать лет. На нашем острове у тебя должно быть уже двое детишек. А здесь... пока что-то не получается. Она покраснела, отвернулась, прислушиваясь. Темнело, когда за воротами послышались звуки струн и под гитару чей-то приятный голое запел слова серенады. Ампара встрепенулась, побледнела, а Пере, собравшийся идти спать, посмотрел на внучку вопросительно. – Откуда я знаю, дед! – вспылила она, заметив его взгляд. – Обязательно для меня это поётся? Может, для соседской сеньориты. – Может быть. Пойдем, послушаем? – И отсюда слышно. Не хочу. – А я пойду, посмотрю, кому это предназначено, – усмехнулся Пере, а Ампара густо покраснела, не нашлась, что ответить и осталась сидеть, трепеща и волнуясь. – Ампара, молодой кабальеро поёт в твою честь! Кто это? Она передёрнула плечом, и не смогла ответить, боясь соврать и сказать правду одновременно. – Что ему ответить, внучка? Он ждёт. Может, выйдешь? – Ну что ты такое говоришь, дед! – вспылила девушка. – Он встретил меня на улице и проводил до дома. Что я могла сделать? – По виду вполне приличный сеньор. Правда, слишком темно, чтобы разглядеть его, но всё же... Выйди. Выйти очень хотелось, но никак не могла согласиться с дедом и удивлялась его настойчивым предложениям. Наконец нервы её не выдержали. Она лихорадочно встала, оправила платье и нервно вышла во двор. Там стоял с гитарой дон Фермино с двумя приятелями, как решила Ампара. – Наконец-то, сеньорита Ампара! – поклонился он очень низко, перестав щипать струны. – Я так рад, что вы изволили снизойти до меня! – Сеньор, вы нарушаете покой жителей, – сказала девушка неуверенно. – Мы с дедушкой недовольны вами. – Так это ваш дедушка выходил слушать нас? Мне он не показался сердитым. Даже наоборот. Спуститесь к нам, а то я не смею подняться на крыльцо. – И не подумаю, дон Фермино! С какой стати? Мы совсем не знакомы, а вы позволяете себе такое! Уходите немедленно! – Только после обещания завтра позволить мне видеть вас, сеньорита! Она была рада таким словам, но страх и неловкость сковывали её. У себя на острове она отлично знала, как надо себя вести с претендентами на её руку и сердце, как здесь говорят. Здесь же она была в растерянности. И не находила слов, способных её успокоить или ободрить. – Сеньорита, позвольте напомнить мой вопрос? – Не позволяю, дон Фермино! Уходите! – чуть не выкрикнула она, а душе хотелось совершенно иного, и она оставалась на крыльце. Приятель дона Фермино взял у него гитару и стал наигрывать что-то приятное. Тихие звуки ласкали слух, заставляли в душе играть такими же струнами, и Ампара так и осталась стоять в темноте. Светлое платье её виднелось довольно ясно. Она даже не обращала внимание на москитов, жалящих её лицо и наполовину оголённые руки и шею. – Сеньорита Ампара, – сделал шаг к крыльцу юноша. – Что же вы молчите? Я жажду получить ответ, и надеюсь, что он будет положительным. – Я должна спросить у дедушки, дон Фермино, – наконец выговорила она, и покраснела ещё больше. Радовалась, что он не мог этого заметить. – Так прошу вас, сеньорита, поспешить. Я сгораю от нетерпения! Ей стало озорно на душе. Захотелось улыбнуться, сдержала себя и удалилась в дом. Дед уже лежал на постели и с улыбкой прислушивался к перепалке молодых людей, вспоминал свою юность. Волна тёплого чувства охватила его всего. В голове возникли неясные образы Аристелы, маленькой мавританки Хавиты, и даже родных сестёр. Пере удивился, что не может чётко вспомнить их лица. Вздохнул, собираясь отвернуться и заснуть. – Дед, – услышал он тихий голос Ампары, сильно волнующийся. – Что тебе, внучка? – встрепенулся старик. – Ты пришла спать? – Нет, дедушка! Сеньор спрашивает, могу я ему позволить себя завтра увидеть. Пришла спросить тебя. – Гы! – прогундосил старый дед. – Сама ты решить это не можешь? – Не могу! Я ничего не знаю, как здесь положено. – Да я гоже всё позабыл. К тому же теперь могут быть другие обычаи. Ты сама реши, внучка. Но будь очень осторожна. Здешние мужчины весьма агрессивные и нетерпеливые. Ты ведь уже давно женщина и можешь распорядиться собой сама. Иди и решай, внучка. Это слишком сложно для меня. В смятении и волнении, она опять вышла на крыльцо. Троица стояла в ожидании и нетерпеливо переступала с ноги на ногу. – О, сеньорита Ампара! Наконец-то! Вы можете осчастливить меня своим долгожданным «да»? – Дедушка не возражает, но я сама не знаю, как поступить, сеньор. – Тогда поступайте, как велит сердце, моя сеньорита! – Я спрошу его завтра, – нашлась Ампара и пожалела об этом. – Нужно ждать завтра, чтобы узнать ваше решение, сеньорита? Это слишком! Я не смогу заснуть, о моя сеньорита! Скажите сейчас, прошу вас! – Я не знаю, что вам ответить, сеньор. Приходите завтра, если сочтёте возможным для себя. А я посмотрю, что можно будет... сделать. – Хорошо, моя сеньорита! Это уже что-то обнадёживающее! Целую ваши следы, сеньорита! Вы меня околдовали! Ампаре стало страшновато, и она, не прощаясь поспешила скрыться в доме. Дон Фермино спел тихо ещё раз и всё затихло. А Ампара всё никак не могла заснуть, вспоминая и прокручивая в голове всё, что произошло в этот день. Он оказался таким волнительным, таким сумбурным, что в голове всё металось, а мысли трепыхались, как птичка в клетке. Утром она была молчалива, смущена и почти не притронулась к еде. – Это тебе вчера гитара бренчала? – спросил Атигуаса. Она не ответила, даже не посмотрела в его сторону. Было очень неловко, а дед сидел, словно ничего не произошло, словно она вообще тут ни при чём. Она еле дождалась, когда появится дон Фермино. Стук копыт возвестил его приезд. Она подняла глаза на деда. Тот сидел за столом и что-то сосредоточенно обдумывал. – Дед, он приехал, – молвила она, не дожидаясь внимания от него. – Приехал? Кто приехал, внучка? – Да он же, дедушка! Что вчера мне серенаду пел! – А! Фермино? И что ты ему обещала? – Ничего определённого, но разрешила сегодня приехать! Так как я должна поступить? Я сильно волнуюсь! – Тебе он нравится? Он красив? Она пожала плечами, но ответила: – Наверное, красив. Молодой, лет двадцать. Хорошо одет, и лошадь его красивая. Рыжая. И шпага на боку. Тоже с «де» в фамилии, как у тебя. – Это ещё ни о чём не говорит, внучка. Подлецов везде хватает. Но, как говорится, от судьбы не уйдёшь. И тут я тебе скажу, что ты должна сама всё решить. Твоя жизнь перед тобой встаёт. Она рассердилась, фыркнула и ушла с поднятой головой. Дед вздохнул. Подумал, что пришла пора Ампаре испить начало своей судьбы. Он забыл немного прошлое, а недавнее говорило ему, что женщина сама может и должна решать эти вопросы. И сейчас он пожалел, что не дал ей доброго совета. Но какой совет может он дать, когда ничего не знает о том кабальеро, что приходил ночью петь серенаду. И всё же тревога закралась в его сердце. Он встал, оделся и вышел на двор, где увидел молодого сеньора, учтиво разговаривавшего с Ампарой. Его не заметили, и он понаблюдал за ними с минуту. – Простите дон... Пере! – обернулся молодой сеньор к старику. – Я не заметил вас. Извините, прощу вас! Мы так увлеклись разговором... – Кто вы, дон Фермино? Мне хотелось бы знать о вас хоть немного. – Я вас прекрасно понимаю, дон Пере. У нас тут большие земельные участки. Отец мой владеет сотней тысяч фанег земли. А здесь у нас две лавки и дом. Я часто наведываюсь сюда, развлекаюсь. И с удовольствием приглашаю с сеньоритой Ампарой в гости. Мы все будем рады видеть вас у себя, дон Пере. – Спасибо, дон Фермино. Однако я не уверен, что смогу вас навестить. Мы с внучкой ещё не освоились на новом месте. Даже не имеем достаточно приличного платья. Ведь мы простые люди, дон Фермино. – Мы все здесь простые люди, дон Пере, – поклонился Фермино. – Жизнь на острове во многом этому способствует. Так что никто вас не осудит за небогатые наряды, особенно вас, достопочтенный дон Пере. А приглашение остаётся в силе, я буду признателен вам, если вы его примете. – В таком случае пусть решает внучка. Да и далеко мы живём, дон Фермино. – Пусть это вас не беспокоит, сеньор. У нас достаточно лошадей и рабов, чтобы привезти вас к нам, и предоставить всё, чтобы вам было приятно у нас. – Дон Фермино, а как посмотрят на это ваши родители? – вставила и свой вопрос Ампара. – Не будет ли это излишне... – она никак не могла подобрать нужное слово, рассердилась и выпалила: – Слишком нескромно? – Ничуть, сеньорита Ампара! Вы не знаете моего отца. Он большой любитель принимать гостей. А вы мне кажетесь очень интересными людьми, дон Пере. – И он опять вежливо поклонился старому морскому волку. – Хорошо, дон Фермино, – ответил Пере. – Мы посмотрим, что вам ответить. Но сейчас у меня на земле много дел, а времени мало. Столько нужно сделать! – Уважая вас, дон Пере, я не тороплю вас, и могу подождать. А теперь я испрашиваю у вас позволения прогуляться по селению. Что скажете? – Это решает Ампара, сеньор, – довольно холодно ответил Пере.