– Хватит мучить команду, капитан! – прокричал Пере на ухо капитану. – Держи на запад! Может, на Азорах передохнём. Дня за три обязательно дойдём. При таком ветре это не составит труда. До Азор дошли даже раньше времени, рассчитанного капитаном. Здесь буря свирепствовала не так сильно, или шторм пошел на убыль. Но вошли в бухту острова Пико, и два дня отстаивались, пережидая шторм. – А что, капитан, не застолбить ли тут с тысчонку фанег? – спросил. Пере у капитана. – И тебе можно было бы обзавестись землицей. Вдруг на старости лет потянет на покой, а тут своя земля, а? – Вы это серьёзно, дон Пере? – Серьёзней не бывает. Давайте! Капитан согласился, и они выбрали себе отличные участки, поставили свои знаки, капитан описал их приметы, и бумаги вручил Пере. – Вдруг и в самом деле пригодятся к старости, сеньор. – Ещё благодарить будешь, капитан. Будем соседями. И бухта вполне приличная. Наша фуста отлично выдержала здесь окончание шторма. Рядом через неширокий пролив виднелся остров Фаял, но туда они не стали заходить. Пере изъявил желание посетить Флорес или другой островок по соседству. – За каким чёртом вам это понадобилось, сеньор? – удивился капитан, но не стал отговаривать дальше и приготовился следовать на запад. Воду запасли, набили птицы и закоптили её. Потому с пищей было всё в порядке. А Пере даже пожалел Лукаша, который был бы счастлив оказаться здесь. На переход понадобился всего день при вполне хорошем ветре от юго-востока. Пере попросил капитана: – Найди подходящую бухточку на западном побережье. Хочу посмотреть, что за земли там. – Опять земли, сеньор? – удивился капитан. – Или я ничего не понимаю? – Скорей всего второе, капитан. Выполняй. Целый день Пере бродил в одиночестве по пустынному берегу, надеясь что-то обнаружить. Ничего интересного не нашлось, и он вынужден был приказать идти домой, в Фуншал. Настроение было подавленное. Разговаривать не хотелось. А время продолжало отсчитывать свои часы, месяцы и годы. Пере уже было далеко за тридцать, когда ему случилось быть на острове Гомера, где он загружался продовольствием для Фуэнтавентура. Рейс не предвещал ничего особенного, но кое-что давал. И длительностью не отличался. Но встречный ветер не давал совершить этот рейс. К тому же он вскоре перешел в настоящий шторм, и тем более не удалось выйти из бухты. В местной таверне, грязной и убогой, повстречался моряк. Они познакомились, выпили вина и в разговоре Пере уяснил, что этот моряк, опытный капитан, набирает команду для дальнего рейса. – Я сам имею небольшое судно, и у меня нет необходимости наниматься, сеньор, – заметил Пере равнодушно. – Тут дело совершенно необычное, сеньор. Я намерен открыть западные земли. Они обязательно там есть, уверяю вас! Пере с интересом посмотрел на капитана. Слова моряка сразили наповал, и он с минуту не находил слов для ответа. Всё смотрел на странного человека, рискнувшего вот так, запросто, открыть какие-то западные земли. И спросил: – И далеко они находятся, сеньор? Как вы считаете? – Полагаю, даже уверен, сеньор, что не далее, как два, два с половиной раза дальше, чем от Португалии до Азорских островов. Представляете, как это близко! Самое большее, за месяц можно туда дойти с Азор. Это же чепуха! – Откуда у вас такие сведения? Чем вы можете подтвердить такую уверенность, сеньор? Для этого должны быть веские доказательства. – Доказательства тому, сеньор, имеются в старинных манускриптах. Мой дед имел доступ к ним, когда работал в Ватикане, в библиотеке пап. И он мне с отцом много об этих манускриптах говорил. Он не верил в них, но отец поверил и передал эту веру мне, сеньор. Пере был спокоен на вид, но в душе его бушевала буря, настоящий шторм! Сердце готово было выскочить из груди. С трудом овладел собой и стал расспрашивать моряка, впитывая всё сказанное им, словно губка. Он ни слова не пропустил и всё запоминал. – И каковы ваши успехи на этом поприще? – спросил он живо. – Люди слишком боятся Моря Тьмы, как называют этот океан. Это у них всосано с молоком матери. Трудно, очень трудно убедить их в том, что так может быть, когда сотни, тысячи лет твердили обратное. – С этим можно согласиться, сеньор капитан, – вздохнул Пере. – У меня тоже был старший друг, который мечтал осуществить это плавание. Жаль, что он рано умер. Царство ему небесное! Они помолчали. – И всё же, капитан, как идут у вас дела с этим плаванием? – Никто не хочет участвовать в нём, по неверию или страху. Лишь двое соглашаются, да с них толку ничего. Придурки или слабоумные. Ничего не соображают. Я почти во всех селениях побывал здесь. Ничего! – А судно? Оно у вас имеется? – Судно имеется, сеньор. Почти в сто тонн. Хорошее судно, крепкое. Ещё не старое, и вполне может выдержать любое плавание. Это единственно светлое пятно в моём деле. И деньги немного есть. Хватит для месячного плавания закупить провиант. – Да, заманчивое вы предприятие задумали. Но... я опоздал с этим. Обзавёлся семьёй, детьми, усадьба хорошая. Всё уже есть, а возможности осуществить давнюю мечту нет. Оба замолчали и медленно потягивали вино. Прислушивались к завыванию ветра за дверью подвала и думали свои думы. – Между прочим, – прервал молчание Пере, – я живу на Мадейре. У меня там плантации и хозяйство. Если что получится, то прошу ко мне. С удовольствием помогу, чем смогу. Особенно провиантом. Можете на меня расчитывать. В Фуншале вам каждый скажет и покажет мой дом. Он в двух милях от города. Меня зовут Пере де Гувернадора. – О, сеньор! Очень приятно. Капитан Лопеш, к вашим услугам. Это было бы отлично, сеньор де Гувернадора! Однако за последнее время даже моя уверенность потускнела. Я ведь обращался к инфанту Энрике. Обещали рассмотреть мои предложения, но проходили годы, а ничего не получалось. И я попытался сам это организовать. Благо немного денег у меня было. А теперь косность людей термозит все мои мечты! Они ещё несколько дней задушевно беседовали, пока ветер не утих, и можно было пускаться в путь. На прощание Пере взял обещание с капитана, что, если у него что-то будет получаться, то он обязательно навестит его на Мадейре. – Я ни в коем случае не упущу такого заманчивого предложения, как бесплатно получить провиант на целый месяц! – улыбнулся капитан, и они расстались. Теперь Пере часто возвращался мыслями к капитану, к его попыткам самостоятельно отправиться в столь дальний и неизведанный путь, и постоянно в душе возникали противоречивые чувства. Прошло два месяца, и Хавита заявила, что опять ждёт ребёнка. Это известие никого не обрадовало, но гневить Господа не стали, и приняли это со спокойствием и терпением. Лишь Хавита постоянно испытывала некий страх и неуверенность, хотя беременность проходила отлично, и ничто не предвещало ничего плохого. Прошло семь месяцев, и начались схватки. Это были такие трудные роды, что первые ни в какое сравнение не шли. Ребёнок родился чуть живой, и на второй недели умер, едва успели крестить. И Хавита была очень плоха. Сильное кровотечение едва удалось остановить, а потом произошло заражение, и через десять дней после смерти ребёнка она отдала Богу душу. Это оказалось таким ударом для Пере, что несколько дней он не мог говорить, есть и спать. За эти несколько дней так похудел и осунулся, что знакомые опасались за его жизнь. Лишь верная служанка Хуана, первая рабыня, могла немного заботиться о нём, других он просто не замечал. Старший сын, уже почти пятнадцатилетний юноша, занимался делами, которые никак нельзя оставлять без присмотра. Хорошо, Хуана всё взяла в свои руки – дети были присмотрены, помыты и накормлены. А младшей дочери было только пять лет. Лишь месяц спустя Пере стал отходить от потрясения, свалившегося на него так стремительно. – Лукаш, сынок! – обнял он сына. – Ты у меня молодец! Сам справляешься со всеми работами. Так и я поступал в твоём возрасте. Пусть это будет теперь всё твоё, распоряжайся сам. Только прошу всегда помнить, что у тебя есть две сестры и брат. И все они моложе тебя, и требуют твоего внимания. – Я постараюсь, отец, – растроганно отвечал юноша и приник головой к груди отца. – Но ты поправишься, и всё станет, как прежде. – Как прежде, Лукаш, уже иногда не станет. Без твоей мамочки для меня в этой жизни потухла путеводная звезда. Может быть, я тебе поведаю нашу с ней историй. Она и грустная, и замечательно счастливая. Мама у тебя была великолепной женой и матерью. Помни об этом всегда, сын. Помаленьку Пере вникал в забытые дела, много учил сына и помогал разбираться в тонкостях всех дел и отношений с людьми. Лукаш и сам многое постиг, но знания и опыт отца могли сильно пригодиться. – Мы с тобой должны и Мартина привлекать к работе с нашими делами. Не беда, что ему всего девятый год. Он мальчик смышлёный и легко станет тебе помощником. – Папа, вы так говорите, будто собираетесь покинуть нас, – с тревогой в голосе заметил сын. – Так лучше не говорить, прошу вас! Пере улыбнулся, но промолчал, радуясь заботе сына. Вскоре Пере сказал сыну, вздохнув: – Сынок, Хуана столько для нас делает и уже сделала, что мне не хотелось бы держать её за рабыню. Думаю дать ей свободу. Как ты думаешь? – А что она будет делать со своей свободой, отец? Она и не знает, что это такое. Вы и об этом подумайте. Можно и у неё спросить, хотя не думаю, что у неё хватит смелости согласиться. Пере внимательно посмотрел в лицо сына. В его словах чувствовалась некая зрелость суждений, он улыбнулся, что случалось теперь очень редко. – Может, ты и прав. Но всё же я поговорю с нею. Пусть хоть в сознании у неё будет, что она свободная, что она почти равноправная. – Конечно, отец. И я могу поговорить с ней. Посмотрим, как она к этому отнесётся. Мне даже интересно. – И ещё, Лукаш. Этого Саву, что уже грамоте обучился, сильно не прижимай. Он умный парень и много может тебе помочь. Пусть не чувствует себя рабом. – Это я и сам уже подметил, отец. Очень полезный и грамотный невольник. Кстати, отец. Он уже пару раз намекал, что хотел бы жениться. Да у вас всё боялся спросить дозволение. Как вы смотрите на это? – Даже очень рад этому, сын! Пусть женится, нарожают нам молодых здоровых рабов, а получится что-то путное – можно и освободить их от многих повинностей. Как самого Саву. Пере сам понимал, что все это он делает вроде бы для того, чтобы оградить семью, дело и поместье в случае свой смерти. Это происходило само по себе, и противиться этому у него сил не было. Да и не хотелось, Хуана с недоумением смотрела на хозяина, словно его слова не доходили до сознания. Наконец она выдавила из себя: – Вы хотите от меня избавиться, сеньор? – Избавиться?! Да ты что, Хуанита? Откуда такие мысли у тебя? Вовсе нет! Просто хотел отблагодарить тебя за всё то, что ты сумела сделать для нашей семьи. Особенно после кончины моей незабвенной Хавиты. Хочу, чтобы ты была свободной. Это же так здорово, ощущать себя свободной! – Я и так свободна, сеньор. Чего мне тут не хватает? Не обижайте меня, сеньор. Я хочу остаться в вашем доме. – Хуанита, ты до сих пор не имеешь семьи. Разве тебе не хотелось бы жить своей жизнью, иметь детей, и всё, что обычно имеет семья? – Моя семья здесь, сеньор. Ваши дети словно мои собственные. И других мне не надо. Покойная сеньора сколько раз предлагала мне замуж. А я не хотела этого из любви к вашим детишкам. И смотрите, какие они отличные растут! Пере отвернулся, украдкой смахнул набежавшую вдруг слезу. – Я хотел, Хуанита, как лучше для тебя. Но раз ты не хочешь, настаивать не стану. Но помни, что у тебя всегда будет такая возможность. Ты так дорога всем нам!