Андрей не ответил. — Ну чего ты молчишь? Скажи прямо, раз начал. Он опять промолчал. — Говори! — рявкнула я и тряхнула его за плечо. Вцепилась пальцами в костюм с намерением порвать дорогую ткань, но ответ выбить. — Да скажи уже это наконец! Просто признайся, что ты вернулся с определенной целью, это давно уже не секрет. Произнеси это вслух, Андрей, станет легче. — Ты все равно мне не поверишь. — Почему? — Правда немного не такая, какой ты ее видишь. — Скажи. — Все не так просто. Мы начали неправильно, я начал неправильно. И теперь нам не вернуться в исходную точку и не поговорить, как нормальным людям. Ты никогда мне не поверишь. — Он, кажется, даже внимания не обратил на мою хватку, смотрел на улицу и не поворачивался в мою сторону. Даже руки отцепить от себя не попытался. — Так давай сделаем вид, что начало было другим, Андрей. В этот раз он повернулся. — Не получится. Я могу сказать что угодно, а ты меня даже не услышишь. — Так скажи. А я уж постараюсь. Он посмотрел на меня и неожиданно кивнул. — Ладно. Убийца — мой старый знакомый, его зовут Маттиас. Мы кое-что с ним не поделили, отчасти по моей вине. У него был на меня зуб, и ты сама видишь, во что это вылилось, — он указал на своей лицо. — Но я выжил, что для него было плохо, очень плохо. Я искал его. Тщетно, он испарился. А потом испарился и я, решив, что это наилучший исход. Возможно, мы бы никогда не встретились, не затей ты расследование, но через тебя Маттиас вышел на меня и узнал, где найти старого недруга. И все бы ничего, но он повел себя странно. — Есть мнение, что убийце кто-то помогает. — С этим не могу не согласиться. Вопрос — кто? Как я уже сказал, мы с тобой начали неправильно. Маттиаса вполне могла покрывать ты, раз уж притащила в город. — Так вот зачем была слежка? — поняла я. — Не совсем. В такую теорию я не верил до конца, хотя все складывалось не в твою пользу. Токарев, женщины… твой личный список ненависти. Но как-то это на тебя не похоже, слишком много крови и мало интриги. Я быстро понял, что самый очевидный вариант и есть правильный: ты просто притащила за собой «хвост». Недосмотрела. Слышать такое было как минимум неприятно, но я обиду проглотила. — С этой частью и так все понятно было, Андрей. Разве что прояснилась причина твоего беспокойства обо мне — лучше перебдеть, как говорится. Хотя возле меня и так Рыжая болталась, твоя ручная шпионка. — Чушь, — отрезал он с досадой. — Ага, и потому вчера после моего звонка не приехала за мной, а тебя подослала. — Случайность. Во время твоего звонка мы оба были в больнице. — Ясно, — мне не хотелось с ним спорить. — Что насчет Макара? — А что с ним? — поднял Вишневский брови. — Живет себе, паразитирует. — И ты что-то на него накопал. — Люблю знать, с кем имею дело, тем более если речь идет о парне с большим будущим в нашем городе. Это преступление? — Ты плетешь сложную паутину, Андрей. Но в итоге попадешься в нее сам, — с этими словами я вышла из машины. Нечего нам больше обсуждать. Все по кругу: как только с убийцей все прояснилось, Вишневский снизошел до объяснений. В остальном так и будет темнить, да нести чушь. И поступать по-своему. И как ловко он тему с покровителем киллера обошел! Видимо, ее обсуждать еще рано, вот когда все станет очевидным, он вытаращится на меня и начнет откровенничать. Если выживет, конечно. Андрей уехал не сразу, посигналил на моей спиной. — Я уже попался, придется все переиграть. Но и ты не делай из меня врага раньше времени, договорились? Ты ведь не выстрелила утром, значит, у нас есть шанс друг друга понять. Позвони, когда будешь готова продолжить этот разговор. Я даже не обернулась, быстрым шагом прошла к крыльцу медицинского центра. С Ромкой я просидела почти до вечера. Мне разрешили подойти к нему, подержать за руку. Думаю, вчера я запугала персонал своими криками и угрозами. — Все будет хорошо, Ром, — шептала я. — Ты очнешься. И мы вместе… не знаю, будем делать все эти скучные вещи, которые ты так любишь. Гулять по городу, смотреть футбол и пить пиво. Ты ведь знаешь, как я ненавижу футбол и пиво! Но обещаю, я их полюблю, если только ты очнешься. И я не буду больше пытать тебя классикой старого Голливуда, будем ходить на все боевики подряд… ладно, может, иногда я и буду тебя пытать, но не говори, что тебе это не нравится! Ты же так любишь на меня ворчать. Ромка не отреагировал. — Все будет иначе, Ром. Ты… проснешься, расскажешь мне, что случилось. Объяснишь, что все это недопонимание, ты поехал в лес и упал. Отец ведь не мог выполнить свою угрозу, правда? Только не с тобой… — я и сама понимала, как жалко это звучит. Но при Ромке я уж точно могла быть жалкой, немытой и отталкивающей. При нем я могла все. Я накрутила себя до такой степени, что позвонила отцу. Наговорила всякого на автоответчик и сбросила вызов. Отец редко слушает голосовые сообщения, тем более с незнакомых номеров. — Как думаешь, отец меня ищет? Конечно, ищет. Вряд ли его порадовал мой побег. И ты тоже сбежал? Сбежал, но не смог помочь мне. Ромка… ты ведь не стал бы так поступать. Ты бы не ушел из того дома без меня. Значит, в лесу ты оказался совсем не случайно, тебя туда привезли. Откуда, зачем? Я ничего не понимаю… В разгар моих рассуждений в стекло постучали. Я обернулась и увидела Рыжую, она помахала мне рукой и нерешительно улыбнулась. Поцеловав Ромку, я вышла к Ольге. — Уходи, — сказала я. — Уходи и не возвращайся. А еще лучше — беги в свой родной город, может, тогда я про тебя забуду. — О чем ты говоришь? — она удивленно попятилась от меня. — Зачем ты сдала меня Вишневскому? — Сдала? Сентябрина, я тебя не сдавала! Ты позвонила, мы с ним как раз стояли здесь, на этот самом месте. Он все слышал, каждое твое слово! Я и понять ничего не успела, как он умчался к своей тачке, а мне приказал домой возвращаться. — И ты не подумала меня предупредить? — Я перезванивала, никто не отвечал. Ладно, такое вполне могло быть. — Все равно я тебе не верю, — покачала я головой. — Я уже вообще никому не верю. — И я не прошу! Но я… я за Ромку, я… узнаю, кто это сделал! — Попробуй. Я вышла на улицу и села на первую попавшуюся лавочку. До чего я докатилась, а! Кто бы мог подумать: Сентябрина Симбирина потеряет человеческий вид и опустится до городских скамеек. Но мне вообще не было ни до чего дела. Внезапно все потеряло свои краски, смысл. И руки так тряслись… и при одной мысли о Ромке начали трястись еще сильнее. Ко мне пристал какой-то бомж, попросил закурить. Видимо, принял за свою. Мне показалось, что за спиной мелькнули знакомые квадратные люди, моя охрана. Неужели меня так быстро нашли? Впрочем, чему тут удивляться, не особо-то я и пряталась. Некоторое время я наблюдала за улицей и поняла, что я права. Охрана вернулась. Но мое заключение, похоже, подошло к концу, правила пересмотрены. Теперь и нору поглубже искать не надо, вот радость. Все равно я не представляла, как это делается, разве что я бы номер в отеле забронировала, сильно снизив требования. Выбрала бы четыре звезды, в такой ситуации можно и на жертвы пойти. «Все сложнее». Как часто это повторял Андрей Вишневский. Все сложнее. Но он не отрицал, что у него есть счеты к моей семье. Наверное, понимал, как глупо было бы отрицать очевидное. И когда-то мне хотелось этой вражды, я сама подкинула дров для будущего костра. И куда все делось? Сегодня утром все феерично потухло. Хотя и до этого пламя как-то медленно разгоралось. Я тяжело поднялась с лавочки, поймала такси и отправилась домой. По дороге обернулась лишь один раз — так и есть, черный джип неотрывно следовал за мной по пятам. Охрана, бесполезнее которой разве что мои навыки стрелка. На воротах меня встречал не Иван, а другой мужчина, мне незнакомый. — Сентябрина Евгеньевна? — удивленным тоном уточнил он, но войти позволил. Март встретил меня на первом этаже. Он изменил своим привычкам и выглянул из домашней библиотеки, когда я как раз собиралась подняться наверх. — Что ты здесь делаешь? — удивилась я, меняя траекторию. — Перебрался на время вниз, — пояснил брат, пропуская меня и закрывая дверь. — Решил, что первый этаж удобнее в плане возможного побега. — Март… — Март — растение, я помню, — рассмеялся он. — Но тут уж ничего не поделать. Расскажи лучше, как у тебя дела, сестричка. И как ты смогла вернуться. Признаться, я был уверен, что ты заперта где-нибудь на необитаемом острове с непременной виллой и кучей обслуги. Но сбежать никак не можешь, паспорта-то нет, а плавать ты любишь только в бассейне. — Фантазия у тебя всегда была на троечку, Март. Как остров может быть необитаемым с виллой и обслугой? Всегда забываю, что ты и мира-то не видел… Ладно, — сдалась я. — Расскажи лучше, что за дела творятся. И что с Иваном? На воротах стоит какой-то мутный хмырь, смахивающий на маньяка. — Погиб Иван. И с ним еще несколько человек. Я восприняла новость молча. — А убийцу так и не поймали, представляешь? — Март покачал головой. — Раненого, кровью истекающего, и не поймали. Как будто в воздухе растворился, честное слово. Весь лес прочесали, все улицы, непонятно, как он смог уйти. Но в лесу нашли овраг, достаточно глубокий, чтобы на время в нем спрятаться и переждать погоню. Это самый логичный вариант отхода, дело было ночью. — Боишься, он вернется?