Но с разговором возникли трудности. Я не смогла попасть на подземную парковку, моя карточка не сработала. Я позвонила в охрану, мне наплели какого-то бреда про «временные трудности» и посоветовали припарковаться на улице. Едва я отъехала от ворот, как заметила, что у следующей за мной машины «временных трудностей» не возникло. Тогда у меня и появились первые подозрения, которые быстро подкрепились, когда я попыталась попасть в здание бизнес-центра. Бравые охранники перекрыли мне путь. — Вы в своем уме?! — возмутилась я чужим нахальством, которое вообще ни в какие ворота не лезло. Что эти придурки о себе возомнили? — Не положено, Сентябрина Евгеньевна. — Что не положено? Мозг вам не положен? А ну быстро разошлись и дали мне пройти, пока я не начала злиться по-настоящему. — Не положено. Как со стеной разговаривала, честное слово. Ничего, кроме невнятного «не положено», я так и не услышала, хотя угрожала, топала каблуками, махала кулаками и обещала незамедлительную кару. И даже подралась, собрав небольшую зрительскую толпу. Вскоре к нам вышел начальник охраны, Леонид Викторович. — Доброе время суток, Сентябрина Евгеньевна, — улыбнулся он. — Слышал, вы бьете моих парней? Полно вам, они ни в чем не виноваты, всего лишь выполняют распоряжение свыше. — Что за бред? Какое еще распоряжение? — От вашего отца. — Отец приказал не пускать меня? — от лица отошли все краски. — Так точно. — Он не мог… хотя, знаете что? Это неважно. У меня к отцу важный разговор, вопрос жизни и смерти. Вы просто обязаны меня пропустить! — Распоряжение было другим. — Прощайтесь с работой, — пообещала я и набрала знакомый номер. Ответом мне стали длинные гудки, за которыми сразу последовали короткие. Отец сбросил мой звонок! Он так никогда не делал, ни-ког-да. Наверное, это какая-то ошибка. Я набрала его номер еще раз и еще. Пока не убедилась, что ошибки нет, он действительно скидывал мои звонки и распорядился не пускать меня на работу. — Свяжитесь с ним, — глядя на Леонида Викторовича, попросила я. — Это правда важный вопрос. Скажите, я не уйду, пока мы не поговорим. — Ничем не могу вам помочь, — развел тот руками и ушел прочь. Я села на холодные ступени, не зная, как реагировать. Неужели отца настолько взбесила моя попытка шантажа? Но он отослать меня хотел! И вообще, жест какой-то дурацкий, я ведь дома могу его подкараулить. Или оттуда меня тоже пинками погонят охранники? Да Иван меня с детства знает, он не сможет не пустить меня домой, он же не какой-то бездушный придурок, стоящий на входе в бизнес-центр. Я достала телефон и набрала номер мамы. «Абонент недоступен, перезвоните позже» Это шутка какая-то? Или бойкот против Сентябрины? Уже не веря в успех, я позвонила брату. На удивление, тот сразу ответил на звонок. Но вместо обычной тишины на фоне раздавались какие-то звуки. — Ты где? — сразу спросила я. — Ничего от тебя не скроешь, сестричка! — засмеялся он. — Я еду из аэропорта, провожал маман на отдых. Радаевы резко собрались отдохнуть, вот и взяли с собой нашу родительницу. Как все совпало удачно! Очень удачно, учитывая, что Радаевы на нас работали. — А меня отец в офис не пускает, — пожаловалась я. — Решай эту проблему сама, — было мне ответом. — Не хочу лезть в ваши манипулятивные разборки. Позвоню тебе через полчаса, я за рулем еду, а ты сама знаешь, как это мне непривычно. Пока, сестричка! — и Март отключился. Никакого сострадания у человека. Посидев на ступеньках еще минут пять, я вспомнила, что вообще-то сдаются только слабаки. Не пустили на парковку и через главный вход? Ха! Как будто я других путей не найду, честное слово. У столь внушительного здания просто обязан быть запасной выход. Или двадцать таких выходов. И я их все нашла, но все мои действия предугадывались бдительным Леонидом Викторовичем. Где-то меня встречала охрана, где-то оказалось заперто. Даже хитрый заход через ресторан на первом этаже не сработал, меня перехватили в зале и проводили к выходу. Ситуация смешила и вводила в ужас одновременно. Раньше такого со мной не случалось, хотя творила я всякое. Отец нашел способ показать мне, что он не шутит. И про Ромку не шутил. И я опять присела на ступени. Подумала немного и поняла — а не было смысла сюда даже ехать. Даже если бы разговор состоялся, я бы все равно ушла ни с чем. Только чувствовала бы себя еще более обманутой… или жалкой, ведь я бы не смогла спросить прямо, зачем отец убил женщину, с которой у него была интрижка. Зачем после этого устроил представление, раз за разом зазывая Вишневского к нам в гости, будто мы все старые друзья или дальние родственники. Зачем, если итог… один. Я тяжело поднялась и заняла себя делами. Каталась по городу и задавала вопросы всем, кому могла их задать. Встретилась с той женщиной, что помогала старику-подполковнику разбираться с обвалом здания. Она подтвердила все его слова и добавила немного от себя. Злой умысел имел место быть, без сомнений. Кроме меня, она разговаривала об этом с одним парнем, его тоже интересовало давно забытое дело. Так же мне ответили и другие очевидцы событий. Кто-то расследовал смерть Вишневских. Кто? Ответ очевиден, на первый взгляд. Сам Андрей и интересовался. Вот только почему именно сейчас? Не год назад, когда он в городе появился, не раньше, когда у него тоже были немалые возможности… а сейчас. Есть в этом какая-то нестыковка, или я просто чего-то не понимаю. Я достала телефон и переслушала записанный разговор Андрея и Макара. И на сей раз кое-что поняла: первый шантажировал второго. Поначалу я решила, что они в каком-то сговоре, но теперь… нет, это шантаж. Вишневский уже давно подбирался к Макару, подсылал к нему невесту, потом секретаршу отца. И нашел что-то. Уже даже неважно, что именно. Почти уверена, что отец и Андрей ведут какую-то свою игру. Друг против друга. Когда-то я обещала убить Вишневского, как только узнаю о его намерениях. Тогда это казалось очень простым. И сейчас… и сейчас это не должно быть так сложно. Тогда почему медлит отец? Допустим, наемник появился в городе по его желанию. И что-то явно пошло не так, раз он переметнулся, а потом еще и на меня напал. Значит, Альбиноса сейчас ищут вообще все, я все же не допускала мысли, что отец вот так кому-то спустит покушение на меня. При таком раскладе Альбинос может быть уже и вовсе мертв и я зря его жду. Но пока отодвинем его в сторону, ведь дело в другом: почему отец придумал столь сложную схему, если собирался от Вишневского избавиться? Вот эта часть не сходится. Я узнала, что у Андрея много связей, он далеко не тот клоун, каким желает казаться. Но отец у меня шутки не шутит. И опять: так много вопросов, на которые может ответить один человек. Самой разобраться в этих хитросплетениях трудно. Вроде бы и есть ответы, очевидные и ясные, но все время появляются осложнения, такие, что перечеркивают многие выводы. Меня беспокоили нестыковки, а когда из так много… буквально все состоит из этих нестыковок. Так бывает, когда вмешивается третья сила. Которой в нашем случае просто нет. Ладно, пока все так: к обвалу здания причастен мой отец. Не факт, но Вишневский так считает. И Андрей приехал сюда мстить. И, вероятно, что-то готовит. Отец не стал ждать, пока тот что-то уже приготовит, так в городе появился Альбинос. И навертел такую кашу из трупов… он псих, это точно, и у него свой способ запугать жертву, подобраться к ней. И он точно старый «друг» Вишневского, возможно, потому выбор отца на конкретного наемника и пал. Хотя тут снова есть промах: родитель у меня психов на дух не переносит. Опять я пришла к тому же: затея с наемником на отца не похожа. Значит, все просто: это не он. Невероятно, но факт. Могущественный покровитель киллера — кто-то другой. Значит, шанс поймать Альбиноса еще остается. Если я права, конечно. А я пока поговорю с братом. Уже вечер, возможно, и отец домой подтянется. Правда, хорошенько подумав, я пересмотрела необходимость нашего разговора. Но всегда можно выпить кофе и поболтать о пустяках. Извиниться за свою выходку. И я поехала домой. Без мамы дом казался темным и заброшенным, даже Иван у ворот выглядел грустно. Как будто и его забросили вместе с домом. Я ободряюще улыбнулась охраннику и потрусила к входной двери. Внутри дела обстояли даже хуже, чем снаружи. Раньше я не замечала, что у нас вот так скрипит лестница, а в темноте дома она почти что выла. Марта я нашла на привычном месте, он сидел, сгорбившись перед ноутбуком и что-то там печатал. С годами эта картина не меняется. Даже одежда та же, я могла поручиться, что он таскал одну и ту же черную дешевую футболку всю жизнь. Ладно, может, иногда менял ее на другую, такую же отвратительную, черную и с глупым логотипом какой-нибудь никому не интересной группы. Март и его странности, что тут сказать. — Не понимаю, как твое зрение еще не упало, — пожаловалась я, падая на кровать. — Бабкины гены, — ответил Март, не оборачиваясь. Точно, зрение нашей родственницы до сих пор оставалось сродни орлиному. — Приехала караулить отца? — Нет, сегодня я исключительно к тебе. Март перестал печатать и повернулся ко мне. — Вот как? — Ага. Сегодня я узнала кое-что… в день, когда здание рухнуло и Вишневские погибли, ты позвонил Андрею. Ты позвонил ему очень вовремя, Март. — Опять ты за свое! — Март поднялся и пересел ко мне. Взял за руку и посмотрел в глаза: — Я ничего не знал, Сентябрина. Клянусь. Звонок был совпадением, очень удачным, но все же совпадением. После случившегося Андрей пришел ко мне, я помог ему унести ноги, это правда. Я тебе рассказывал. Больше я ничего не знаю о том случае и знать не хочу. Об этом я тоже говорил. — Что ж, а я так не смогла. — Я уже понял. Ты зашла и даже не обозвала меня растением. Не делай так больше, ты меня напугала своей серьезностью. Я рассмеялась, но не особо весело. — Ты растение, Март. — А ты змея. Мы помолчали, держась за руки. — Так что ты узнала? — Ничего хорошего. — Что будешь делать?