— Я слышал, что вы большая проблема, — Данил наклонился ближе, его дыхание опалило мне щеку. Но он всего лишь тянулся к двери, чтобы ее открыть. — Топайте отсюда, Сентябрина Евгеньевна. Я засмеялась и полезла из машины. Хоть немного, а развлеклась. То, что нужно перед тяжелейшим разговором с отцом. Убедить его дать мне шанс остаться — то же самое, что продать лед зимой, но, когда мне того хотелось, я могла продать и грязь весной, причем без доставки на дом. Дом встретил меня темными окнами и ошарашенным Иваном у калитки. Мужчина не верил своим глазам, и его можно понять: мало того, что явилась я на своих двоих, так еще и время совсем уж странное, было от чего смотреть на меня, как на привидение. Спасибо, что в дом впустил, а не кричал: «Изыди!». В больнице со мной обращались жестоко, как я уже говорила. Кофе я там не видела, как и бокала вина на ночь. Потому первым делом кинулась на кухню, посмотреть, как у родителей обстоят дела с запасами. Нашла только кофе, долго крутилась возле кофемашины. Отвлекли меня шаги, вскоре на кухне появился отец. Сонно щурясь, он смотрел на меня без особого удивления, как будто каждую ночь только и ждал, когда я появлюсь у них на кухне. — Ты умеешь делать кофе? — улыбнулась я. — Очень хочется. Отец молча подошел к кофемашине, нажал на пару кнопок, достал из холодильника молоко. Я наблюдала за его выверенными и спокойными движениями. Ничто не может его выбить из колеи, ничто и никто. Вскоре он протянул мне долгожданный кофе. — Угощайся. Сам он ограничился стаканом воды. Мы устроились за столом. — Как видишь, твоя охрана в очередной раз меня прошляпила, — не могла не похвалиться я. — Как можно быть уверенной в собственной безопасности при таких условиях, папа? А ну как убийца ко мне в палату проберется? — Я тебя понял, — кивнул отец. — И вижу, что ты отлично себя чувствуешь. — Я должна остаться в городе. — Не останешься. — Но папа! — я вскочила со стула. — Ты не понимаешь! Все не так просто, тот человек, он… он не из наших. Он может последовать за мной куда угодно. Он так и сделает, я почти уверена. И… и мне страшно, что будет, когда я уеду далеко от семьи, от друзей. Нет гарантии, что я останусь цела. Не торопись с выводами, мы должны серьезно обсудить сложившуюся ситуацию. — Хорошо, — согласился отец. — Этому не бывать, Сентябрина. Обсудили — Но папа! — Можешь кричать и смотреть на меня слезливыми глазами сколько угодно. Но ты у меня одна, и я не намерен хоронить тебя. Я и так виноват, что позволил всему этому случиться, позволил тебе выйти из под контроля. Дурак, думал, ты наиграешься. Но твоя игра приняла опасный вид. Отлавливать маньяков — не твоя забота, ты и знать о них ничего не должна. А ты… что дальше? Примешься вселенские заговоры раскрывать, когда обычных маньяков тебе станет мало? Не будет такого, пока я жив. Обсуждать нечего, ты уедешь. — Не уеду, — тихо возразила я. Отец молчал, ждал продолжения. Я встретилась с ним взглядом и вздрогнула: он смотрел, выжидая удара. Готовился к нему. Почувствовал что-то в моем голосе. У него ведь было слабое место, на которое я могла давить. — Я не уеду, — уже громче повторила я. — Потому что надежность охраны под вопросом. Потому что отправить подальше ты хочешь не меня одну, а вместе с мамой. Мы оба понимаем, что она себя не защитит. Она… она даже не сможет принять правду о том, что со мной случилось. Интересно, что ты ей сказал? Что я упала на нож? Или ко мне ворвались грабители, в точности как в дом к мэру? — Мама крепче, чем ты привыкла думать. — И все же? Что ты сказал ей? — Что ты разбила зеркало в гардеробной и порезалась. — Ну и бред. — Значит, ты собралась рассказать ей правду? Духу-то хватит? — с полуулыбкой спросил папа. Неизвестно только, что он прятал внутри. — Хватит. Это же правда. А у тебя хватит духу отправить ее со мной подальше? Мой вопрос так и повис в воздухе. Напряжение царило такое, что мне хотелось выть. Такой желанный кофе теперь не лез в горло, меня тошнило от одного его запаха. Все это неправильно, так быть не должно. Но и уехать я не могла, выбор пришлось сделать. Все хотят, чтобы я улетела, значит, я обязана остаться. И проследить, чтобы близкие остались целы. И я не проверяла отца на прочность, я на самом деле собиралась идти до конца. Нельзя, чтобы он в этом сомневался, нельзя, чтобы проверка на прочность обернулась в мою сторону. Проверять нечего, я угрозы выполню, лишь бы не тащить с собой маму, лишь бы она осталась дома. И я осталась. Не знаю, чем все бы это закончилось, но на кухне появилась мама, видимо, мы как-то умудрились ее разбудить. Глядя нас во все глаза, она подошла ближе и прижала руку к груди: — Женя? Сентябрина? Что происходит? — Все нормально, — глядя на отца, заверила я. — Я проснулась в больнице и мне стало так тоскливо… захотелось домой, вас увидеть. А еще папа сделал мне кофе, представляешь? Хочешь посидеть с нами? Мама захотела. Сделала еще кофе, отвлекла отца разговором о мелочах. Но вскоре они вспомнили обо мне, моих руках. Мама переживала о шрамах и упомянула, что как-то раз тоже убирала шрам от глубокого пореза. Шрам был серьезным и она так боялась, что останутся следы, но все прошло успешно. И никаких воспоминаний о произошедшем. — Но это все сделаем уже после нашего небольшого отдыха, — махнула она рукой. — Торопиться нельзя, и доктор сказал так же. — Мы не летим, — глядя на отца, сказала я. — Нет? — Нет, — подтвердил он. Завтракать я осталась с семьей. Впервые за долгие годы я чувствовала себя дома плохо, не в своей тарелке. Проснулся Март, он все подкалывал меня, а я не могла сосредоточиться и ответить ему хоть что-нибудь. В итоге брат поглядывал на меня с нескрываемым беспокойством. Отец проводил меня до ворот. — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. И чем рискуешь. — Папа… — Нет, раз ты ставишь мне условие, вот тебе ответное: еще одна выходка, и я запру тебя где-нибудь. А твоего дружка живьем закопаю. Предупреди его об этом, пусть над тобой трясется. И посмотрим, насколько ты ценишь его жизнь, раз на свою тебе плевать. Раз на семью тебе плевать. И он ушел. На негнущихся ногах я оказалась за воротами. Прошла мимо джипа охраны, потому что увидела: Данил до сих пор меня дожидался. Мне хотелось поехать с ним. Нацепив улыбку, я подошла к его машине и забралась на переднее сидение: — Отвезешь меня домой? Увидев меня, парень пораженно покачал головой. — Надо полагать, все прошло успешно? — Разумеется. Тебе надо кое-что обо мне знать: я не обычная девушка, Данил. Все, что я задумала, обычно исполняется. — Постараюсь запомнить эту угрозу. Он довез меня до города, а потом и до дома. Все это время за нами ехала и другая охрана. Слишком ее много у меня, может, в этом все дело? Дальше Данил мелочиться тоже не стал, проводил до квартиры и даже убедился, что я оказалась внутри. Дверь нам открыла ошарашенная Рыжая, парень ей улыбнулся и ушел. А я добралась до спальни и почти сразу отключилась. Глава 16 На следующий день мне настойчиво звонила Ольга. Вряд ли она успела сильно соскучиться, раз с момента нашего расставания не прошло и нескольких часов. Вздохнув, я взяла трубку. — Что там у тебя? — Кое-что интересное, — шепотом поведала Рыжая, в голосе ее звучало сомнение. — Я бы не стала звонить, момент неподходящий и все такое, но, как понимаю, чувствуешь ты себя превосходно и захочешь увидеть все своими глазами. Она все так же следила за Макаром. Признаться, я давно уже перестала надеяться на что-то интересное, но раз так… — Адрес? — Ресторан «Горец» на улице Туполева. Знаешь такой? — Само собой, это же мой город, — напомнила я, одновременно пытаясь натянуть первые попавшиеся лосины. Сегодня моя задача — выглядеть неприметно. — Точно! — спохватилась Рыжая. — Я буду в ресторане. У входной двери долго не светись, как зайдешь, сразу направо. И надень что-нибудь нормальное, не приходи в платье и мехах! — Поучи меня еще, — буркнула я и сбросила вызов.