Я мило улыбнулась: — Мы не были представлены, понятия не имею, как к вам обращаться. — Горенко Леонид Викторович, к вашим услугам. Мое имя он наверняка прекрасно знал, потому я сразу перешла к делу: — Наверняка вы уже слышали: вчера погибла одна из сотрудниц отца. — Да. Это большая потеря для нас всех. — Не сомневаюсь. Меня интересует, что вы знали о покойной. — Что конкретно вас интересует, Сентябрина Евгеньевна? — тяжело вздохнул Горенко, ситуация дяде явно не нравилась. Но дочери Симбирина вот так просто не откажешь, надо как-то изворачиваться. — С кем общалась, как жила и прочее. — Простите за мое… кхм, любопытство, но Евгений Александрович не будет… кхм, против нашей беседы? — уверена, если бы он смог залезть под стол и вести беседу оттуда, непременно залез бы. Я его понимала: одно дело — не суметь отказать мне, другое — отчитываться потом перед более устрашающим родителем. Хотя, говорят, не так страшен черт, как его малютка. — Я жду ответа, Леонид Викторович. — Думаю, не будет, — неуверенно решил он. — Ладно, кое-что я могу рассказать… Света все равно была не из тех, за кем мы приглядывали постоянно, обычная девушка, жила, кстати, недалеко от той самой улицы Южной. На работе завела двух, больше особо ни с кем не общалась — времени не было. Вне работы были еще друзья, насколько нам известно. Парни то появлялись, то исчезали, но никого постоянного и тем более подозрительного. Девушку проверяли время от времени, все чисто и мало что в ее жизни менялось. Света, значит. Все чисто и гладко, никаких изменений в жизни, настолько неинтересная, что и следить за ней скука смертная. Ага, я уже встречала очень похожую девушку, которая серой мышью прикидывалась. Расследование ее смерти завело меня в такие дебри, что, расскажи я о нем Горенко, у него бы волосы дыбом встали. Если бы они были, конечно. — Ладно, — смирилась я. — А с кем Света встречалась в последнее время? Мужчина заметно съежился, но выдавил: — Не знаю. — Не знаете, или говорить не хотите? — Не знаю. — Мой вам совет: никогда так не говорите. Знать надо все, — я тяжко вздохнула, раздумывая, подкинуть ли ему информацию о Вишневском, но решила, что обойдется. И куда только папа смотрит? Совсем распоясались у него сотрудники, сидят тут и ничего не знают, видите ли! Очень хотелось устроить очередной скандал и огреть дядьку по голове чем-нибудь тяжелым, к примеру, стулом. — Сделаем все, что в наших силах, чтобы в следующий раз… — тут дядька запнулся, видимо решал, нужен ли ему этот самый «следующий раз». — … В общем, я вас больше не разочарую. — Ведите сюда подруг, с ними поговорю. Надеюсь, они на рабочем месте? — Да, насколько мне известно. Приведу их вам лично. А пока… может, кофе? — А кофе вы тоже сам сделаете? — Если хотите, Сентябрина Евгеньевна. — Хочу. Крепкий. Без сахара, но с кокосовыми сливками. Леонид Викторович моргнул и выскочил в коридор. То ли я чем-то его так напугала, то ли дядька и сам не прочь был стукнуть меня стулом. Что ж, его желание обречено остаться несбыточным, тут ему можно только посочувствовать. Кофе мне принесли в считанные минуты, даже с кокосовыми сливками не подвели. Оперативность я оценила, возможно, папина служба охраны не так уж и бесполезна. Еще через пять минут дверь открылась и передо мной предстала девушка, по виду чуть старше меня. Светлые волосы, большие напуганные глаза, в целом — симпатичная, но простоватая, не чувствовалось в ней железобетонной уверенности. В кабинет зашла она одна, похоже, Леонид Викторович предпочел отправить ее на передовую в одиночестве, а сам за дверью остался. — Здрасьте, — кивнула девушка, нервно теребя пальцами. — Вы хотели меня видеть? Я Катя. Катя Спиридонова. — Садись, — ткнула я пальцем в кресло начальника. — Я Сентябрина. — Да, я в курсе, — она несмело прошла вперед и устроилась на краешке стула. — Катя, я хочу знать все о твоей подруге. Ты наверняка уже слышала, ее жестоко убили. Я сама видела, зрелище не из приятных, так что на твоем месте я бы не стала ничего скрывать. От моих слов девушка вздрогнула. Был бы со мной сейчас Ромка, наверняка принялся неодобрительно покачивать головой и бубнить о моей жестокости. Но его здесь не было и я выбрала самый действенный способ: запугать так, чтобы девчонка ничего не забыла «случайно», пытаясь выставить мертвую в лучшем свете. Люди часто так делают по неведомой мне причине. — Хорошо, я все расскажу. Ну… из того, что сама знаю. — Отлично, я слушаю. И Катя заговорила. Слушать пришлось долго и неинтересно. Похоже, с запугиванием я перегнула палку, теперь вот приходилось сидеть и выслушивать подробности чужой дружбы и странные фантазии и предположения насчет убийства. К примеру, Катерина на сто процентов уверена, что в прошлую среду на Светочку странно посмотрел Витька из отдела обеспечения. Вот прям такой взгляд, как у маньяка. А я задумалась: что за отдел такой, обеспечения? Может, они меня убийцей обеспечат, вот было бы здорово. — А еще Света проявляла интерес к нашему начальнику. Знаете… такой настоящий интерес. Мне кажется, это даже была влюбленность. Это заявление вывело меня из легкой дремы. Я подняла взгляд на Катю и изумленно уточнила: — Интерес к папе?! — Нет, к молодому. К Макару Александровичу. Тогда все ясно, Света — еще одна жертва зверского обаяния с дурацкими ямочками. Захотелось тут же забыть дурацкий момент, когда эти самые ямочки нравились мне самой. Нет, серьезно: понятно, всякие глупые девчонки, я-то о чем думала? — Я думала, ее начальником был непосредственно Симбирин. — Да, но их кабинеты все равно рядом, вот она и… в общем, работала за двоих. — И как далеко простирался ее интерес к Макару? И был ли он взаимен? — Нет, то есть, не думаю, — Катя поджала губы и задумалась: — На самом деле, даже немного странно: она всегда интересовалась, где он и что делает. И хотела оказаться рядом, я думаю, она все хотела подстроить случайную встречу, разговориться… знаете, как это обычно бывает. Один раз, когда мы обедали, Макар Александрович оказался через три стола от нас, и Света… в общем, она его сфотографировала. Похоже, она в него сильно влюбилась, но это же Макар Александрович, — под моим взглядом девушка немного сникла и повела плечом: — Он же… всем вообще нравится. — Макар видел, как Света его фотографировала? — Не видел, далеко сидел. — Он обедал один, или с кем-нибудь? — Это еще зимой все было, я точно уже не помню. Но не думаю, что он был один, вроде с ним сидело несколько человек. Но точно я уже не помню, меня больше рассмешила Света и ее желание сфотографировать начальника. Я еще пошутила тогда: «А на рабочем месте ты его почему не засняла?». А она мне: «А я уже, Катька, захотелось сменить обстановку!». — А в последние несколько дней она ничего о Макаре не упоминала? — Нет, — уверенно ответила Катя. — А о Вишневском? Девушка посмотрела на меня с недоумением, я пояснила: — Андрее Игоревиче. Высокий, лет тридцати, волосы темные, лицо в шрамах, ходит всегда в деловых костюмах и жутко улыбается. — Нет, про такого ничего не знаю, — замотала она головой. — Если так будет продолжаться и дальше, ты умрешь счастливым человеком, — философски заметила я. — А пока можешь быть свободна, если у меня возникнут вопросы — я обязательно позвоню. Катерина испуганно кивнула и ходко покинула кабинет. Едва она вышла за дверь, появился Горенко с радостной улыбкой на губах. — В чем причина вашей радости? — не поняла я. — Почему вместо обещанных двух подруг тут была одна? — Вторая подруга, Евгения, болеет. Позавчера взяла больничный. Но если вы хотите с ней поговорить, мы можем привезти девушку сюда примерно через полчаса. — Не стоит, и так голова разболелась от однообразия чужих жизней. Леонид Викторович заулыбался еще шире, явно радуясь моему намерению откланяться. Он проводил меня до машины, трижды поинтересовался, понравился ли мне кофе, и загляну ли я к нему еще раз. Я не стала его разочаровывать, сообщив, что загляну обязательно. В тот момент он перестал улыбаться и махал мне рукой на прощание уже с кислой физиономией. Глава 8 А дальше… трудно описать, что произошло. Пока я стояла на светофоре и раздумывала, к чему здесь вообще светофор, раз и так что ни день, то обязательно авария, меня резко дернуло вперед от удара. Машину потащило вперед. Сработала подушка безопасности, лишив меня обзора и простора для маневра, в тот момент я осознала, что в мою красавицу-Ауди кто-то врезался, и, судя по всему, неслабо. Машину стало нестерпимо жаль. Но это еще полбеды, ведь ненормальный «кто-то» до сих пор жмет на газ и тащит меня вперед. Пока я пыталась избавиться от подушки, дверь с моей стороны распахнулась, одним глазом я успела разглядеть здоровенного детину с ножом в руке. Как следует испугаться я не успела, он ткнул ножом в подушку и выдернул меня из машины, хорошо, что к тому моменту она успела остановиться и не пришлось на ходу выпрыгивать на детину с ножом. Так как на злополучном светофоре мы оказались не одни, а со множеством свидетелей вокруг, я присутствия духа не потеряла. И уж тем более не позволила просто так подтащить себя к джипу. Все-таки зрители могут оказать неоценимую поддержку одним своим присутствием, хотя в данный момент я бы не возражала и против чего-то более существенного, например, если бы кто-нибудь двинут детине с ножом в глаз.