«С кем я говорю сегодня?» – снова и снова вопрошает автор первой предсмертной записки, пересчитывая доводы в пользу капитуляции. Душа приказывает ему «цепляться за жизнь», сравнивая смерть с «изгнанием человека из собственного дома». Повторять, что мы хотим жить дольше, недостаточно; мы должны отказаться прекращать это повторять. Предсмертные записки пишутся один раз; записки с намерением жить нужно писать снова и снова – с помощью честного разговора, соединения известного с неизвестным, закладки посланий в будущее, розыска посланий из прошлого, розыска посланий из будущего, спора с нашими душами и отказа останавливаться. И мы должны делать это вместе: каждая рука держит одну и ту же шариковую ручку, каждый вздох выдыхает общую молитву. «И так мы создадим наш общий дом», – заключает душа в конце предсмертной записки, возможно, начиная писать нечто противоположное. Если каждый из нас будет спорить с самим собой, мы вместе создадим общий дом. Приложение: 14,5 % или 51 % Два самых часто цитируемых отчета об участии животноводства в экологическом кризисе – «Длинная тень скотоводства»[340] Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ПСО) от 2016 года и «Скотоводство и изменение климата»[341] Института глобального мониторинга от 2009 года – приводят два разных набора цифр относительно того, что является одной из важнейших точек отсчета для всей науки об окружающей среде, процентного выражения объема выбросов углекислого газа животноводческим сектором [экономики]. Это число – вид суперстатистики, которая включает в себя и упрощает огромное множество составляющих, и это самый прямой довод в обоснование того, почему так жизненно важно изменить наши отношения с продуктами животного происхождения. «Длинная тень скотоводства» стал первым отчетом такого рода, получившим широкое внимание, и когда в нем заявлялось, что на животноводство приходится 18 % глобальных выбросов парниковых газов, это вызывало аплодисменты и критику. Но, однако, еще больше это вызывало тревогу: доля в 18 % превышала долю всего транспортного сектора, вместе взятого. Тем более удивительно было то, что, когда в 2009 году Институт глобального мониторинга в ответ на «Длинную тень скотоводства» опубликовал свой отчет, в нем заявлялось, что доля животноводства в ежегодном общемировом объеме выбросов парниковых газов составляет не 18 %, а как минимум 51 %. «Если этот аргумент верен[342], – заявляют авторы в Предисловии, – это означает, что наилучшей стратегией предотвращения изменения климата была бы замена животноводства лучшей альтернативой». Они рекомендуют сократить общемировое поголовье сельскохозяйственных животных на 25 %[343], поясняя, что «можно сделать на избранных территориях, чтобы поголовье скота в бедных сельских общинах осталось примерно на сегодняшнем уровне». Сейчас стоит сделать паузу, чтобы посмотреть, как получились эти две очень разные цифры, поскольку это не только архиважно для науки, но также обнаруживает, как наше понимание собственной планеты может настолько не вписываться в действительность. Роберт Гудленд и Джефф Анханг, авторы отчета Института глобального мониторинга, назвали его «Скотоводство и изменение климата: что, если ключевыми фигурами в изменении климата являются… коровы, свиньи и куры?» (Кавычки авторские, не мои). Те, кому хочется[344] поставить под сомнение достоверность исследования, включая авторов «Длинной тени скотоводства», заявляют, что оно не прошло экспертную оценку. Другие – в том числе сами Гудленд и Анханг – утверждают, что прошло, а отчет Продовольственной и сельскохозяйственной организации, изданный неофициально – нет. Джефф Анханг работает в Международной финансовой корпорации Группы Всемирного банка. Роберт Гудленд, скончавшийся в 2014 году, был экологом, профессором и ведущим советником по вопросам экологии Группы Всемирного банка. У него была докторская степень по энвиронике, и он являлся президентом Международной ассоциации оценки воздействия на окружающую среду. В 2001 году, после ухода на пенсию[345] из Института глобального мониторинга, он руководил исследованиями по изучению экологического и общественного влияния на окружающую среду в более чем десятке проектов по всему миру. Другими словами, он не был борцом за права животных и не был энтузиастом-любителем. В статье, написанной для «Нью-Йорк таймс» в 2012 году[346], Гудленд говорил следующее: – Ключевое отличие между 18 % и 51 % заключается в том, что последняя цифра описывает, как экспоненциальный рост поголовья сельскохозяйственных животных (сейчас он составляет более 60 миллиардов наземных животных в год), в сочетании с крупномасштабным уничтожением лесного покрова и выжиганием лесов, привели к резкому снижению способности Земли к фотосинтезу, наряду со значительным и постоянно растущим увеличением улетучивания в атмосферу почвенного углерода. В кратком обзоре своего отчета для Института глобального мониторинга Гудленд и Анханг объясняют эту точку зрения, утверждая, что нужно принимать в расчет утерянную абсорбцию, ассоциируемую с уничтожением лесов под нужды промышленного животноводства: – ПСО учитывает выбросы[347], вызванные изменениями в землепользовании под нужды скотоводства, но только относительно малое количество парниковых газов от ежегодных изменений. Странным образом она не учитывает намного больший объем ежегодного сокращения содержания парниковых газов в атмосфере за счет фотосинтеза, который теперь утерян, поскольку вместо того, чтобы использоваться для регенерации лесных массивов, 26 % земель по всему миру используются под пастбища для скота, и 33 % земель, пригодных для возделывания – под выращивание кормов. Если просто позволить значительному количеству тропических земель, используемых под пастбища и выращивание кормов, восстановиться в качестве леса, это бы потенциально сократило объем всех антропогенных парниковых газов в атмосфере как минимум вполовину. В дополнительном отчете от 2016 года[348], опубликованном в качестве ответа на вопросы публики, Гудленд и Анханг отстаивают свой выбор включить в расчет утерянную абсорбцию углерода, утверждая: «Мы полагаем, что учет утерянного сокращения любой величины справедлив, потому что он имеет совершенно такой же эффект, как увеличение выбросов на ту же величину». Гудленд и Анханг идентифицируют и исправляют многие другие неподсчитанные, пропущенные и неверно учтенные данные в отчете ПСО о выбросах парниковых газов, связанных с животноводством. Среди них выделяются: неучтенное использование земель, недоучтенный объем метана и недоучтенное поголовье сельскохозяйственных животных. Кроме того, они утверждают, что ПСО слепо скопировала данные по Миннесоте, и это вводит в заблуждение, поскольку животноводческие хозяйства в этом штате эффективнее, чем аналогичные им в развивающихся странах, где животноводство как сектор экономики развивается особенно быстро. Гудленд и Анханг пишут, что в некоторых разделах «Длинной тени скотоводства» «приводятся данные ниже, чем статистические данные ПСО и других источников». В дополнение ПСО не учитывает[349] уничтожение лесов в некоторых странах (например, в Аргентине) и исключает из расчета рыбоводческие хозяйства. Наконец, ПСО не учитывает «существенно более значительный объем парниковых газов», вменяемый продуктам животноводства, чем их растительным аналогам. Продукты животного происхождения необходимо охлаждать, на что требуются хлорфторуглероды – химические соединения с потенциалом глобального потепления (ПГП), в несколько тысяч раз превышающим потенциал СО2. При кулинарной обработке продуктов животного происхождения выделяется больше парниковых газов, чем при обработке альтернативных продуктов. ПСО не принимает во внимание выбросы, связанные с ликвидацией жидких отходов и прочих отходов животноводства: костей, шкур, жира и перьев – которые либо выбрасываются, либо подвергаются дальнейшей переработке. Гудленд и Анханг также отмечают, что авторы отчета ПСО использовали устаревшие сведения. Например, ПГП метана в отчете равен 23 для промежутка в сто лет, в то время как Межправительственная комиссия по изменению климата считает его равным 25. (Для промежутка в двадцать пять лет ПГП метана равен 72.) С использованием устаревшего значения, расчет ПСР показывает, что метан несет ответственность за 3,7 % общемирового объема выбросов парниковых газов. «Когда ПГП метана приводится для двадцатилетнего промежутка, – пишут Гудленд и Анханг, – метан, выделяемый животноводством, составляет 11,6 % общемировых выбросов парниковых газов. Перерасчет увеличивает количество парниковых газов, выделяемых разводимыми животными, на 5047 миллионов тонн СО2-эквивалента». Проще сказать, когда вы делаете поправку, распространяя суперспособность метана удерживать тепло на более короткий промежуток времени, он начинает давать больший объем выбросов. Представьте, что вы сидите на улице в жаркий летний день, и кто-то дает вам одеяло. Он говорит, что вам нужно просидеть под этим одеялом десять часов. Первые пару часов это будет электрическое одеяло, дающее в три раза больше тепла, чем обычное. Потом электричество отключится. Разница между вопросами, для какого промежутка времени рассчитывать выбросы, длиной в двадцать лет или в сто, такая же, как между вопросами «Насколько жарко вам было под этим одеялом в первые два часа?» и «Насколько жарко вам было под этим одеялом за все проведенное под ним время?». Теперь представьте, что теоретически ваше тело может выдержать общий уровень нагрева, но общий уровень нагрева не имеет значения, потому что в те первые два часа жара была настолько сильной, что у вас случился сердечный приступ и вас отвезли в больницу. Поскольку у нас осталось меньше двадцати лет, чтобы предотвратить изменение климата, некоторые ученые утверждают, что нам нужно рассчитывать краткосрочный ПГП парниковых газов. Глобальное потепление на два градуса является «точкой невозврата», после которой позитивные петли обратной связи могут вызвать бесконтрольное потепление, которое окажется для нас смертельным. Кроме того, ПСО «приводит данные[350] для различных аспектов парниковых выбросов, вменяемых животноводству, которые датируются 1964, 1982, 1993, 1999 и 2000 годами. Данные на сегодня были бы намного выше». Еще один важнейший источник выбросов углекислого газа, не учтенный в «Длинной тени скотоводства», это дыхание сельскохозяйственных животных[351]. Авторы отчета ПСО Хеннинг Стейнфелд и Том Вассенаар утверждают, что дыхание разводимых животных не должно учитываться: «Углекислота из дыхания сельскохозяйственных животных является частью быстро циркулирующей биологической системы, где потребляемая растительная материя изначально создается посредством конверсии атмосферного углекислого газа в органические соединения». Поскольку выделяемые и поглощаемые количества считаются равнозначными, дыхание сельскохозяйственных животных по условиям Киотского протокола не считается прямым источником [СО2]. (Киотский протокол устанавливает обязательные для стран-участниц целевые значения снижения выбросов парниковых газов. Он был принят в 1997 году, а его первый период действия начался в 2008 году.) Однако Гудленд и Анханг выдвинули чрезвычайно убедительный довод в пользу учета дыхания сельскохозяйственных животных и заявили, что по Киотскому протоколу оно представляет собой чистый источник выбросов. Они указывают на то, что сельскохозяйственные животные не являются критически важным фактором в жизни человечества и что огромная доля населения планеты ест либо крайне мало животных продуктов, либо не ест их вовсе. «Сегодня, – пишут Гудленд и Анханг[352], – количество сельскохозяйственных животных, выдыхающих СО2, на десятки миллионов превысило их количество в доиндустриальную эпоху, в то время как способность Земли к фотосинтезу… с вырубкой лесов резко снизилась». Затем они приводят предварительную оценку, согласно которой СО2 из дыхания сельскохозяйственных животных составляет 21 % от общемирового объема антропогенных парниковых газов. В дальнейшем исследовании Гудленд и Анханг добавляют[353], что «углерод, вытекающий в атмосферу из дыхания сельскохозяйственных животных и закисления почв, превышает количество углерода, поглощенного в результате фотосинтеза, на 1–2 миллиардов тонн в год». Короче говоря, в отличие от бизонов, кочующих по доколониальной Америке, промышленные животноводческие хозяйства не являются частью естественного круговорота углерода в природе, особенно при том, как много поглощавших углерод лесов было уничтожено, либо чтобы освободить пространство для животных, либо чтобы освободить пространство под выращивание кукурузы и сои на корма для них, и для сельскохозяйственных животных больше невозможно жить на нашей планете в естественной гармонии с процессами фотосинтеза. Вот почему Гудленд и Анханг утверждают, что в дополнение к учету коровьих выхлопов также необходимо принимать в расчет утраченный объем поглощения углерода, вызванный уничтожением лесов под нужды животноводства. Эта потеря особенно значима, потому что промышленное животноводство уничтожает леса, обладающие наибольшим потенциалом фотосинтеза: – Рост рынков[354] для продуктов животноводства наиболее стремительно происходит в развивающихся странах, где тропические леса при нормальных условиях удерживают по меньшей мере 200 тонн углерода на гектар. Там, где леса замещаются пастбищами средней степени истощения, объем удерживаемого углерода на гектар снижается до 8 тонн. В среднем, каждый гектар пастбищных угодий обслуживает не больше одной единицы крупного рогатого скота, чей объем удерживаемого углерода бесконечно меньше тонны. Для сравнения, за короткое время, после того как леса и прочая растительность вырублены, выжжены или съедены, в атмосферу может быть выброшено более 200 тонн углерода с гектара. Вооружившись новыми вычислениями, авторы отчета Института глобального мониторинга утверждают, что животноводство на самом деле отвечает за как минимум 32 564 миллиона тонн ежегодных выбросов парниковых газов в СО2-эквиваленте, в отличие от 7516 миллионов тонн, насчитанных в отчете ПСО. В 2011 году в научном сборнике «Наука о кормлении животных и технология кормов» был опубликован уничижительный комментарий на исследование Института глобального мониторинга. Он озаглавлен «Животноводство и выбросы парниковых газов: важность правильного понимания статистики», и его авторы (Марио Херреро[355] и др.) неоднократно приводят в пример «широко признанную» и «документально подтвержденную» «Длинную тень скотоводства», а затем с ходу громят достоверность отчета Института глобального мониторинга, утверждая, что он не прошел экспертную оценку, и намекая, что он содержит «серьезнейшие отступления от международных протоколов». В комментарии опущен тот факт, что двое из его авторов одновременно являлись авторами «Длинной тени скотоводства». В ответ на запрос издания Philadelphia Inquirer в 2012 году Анханг заявил, что на самом деле их отчет прошел экспертную оценку. «Как сотрудник Международной финансовой корпорации Группы Всемирного банка, Джефф Анханг был обязан передавать на экспертную оценку любой отчет, подписанный его именем, – пишет журналист Ванс Лемкул, который, по его собственным словам, «задал Гудленду и Анхангу этот вопрос и получил сведения об исследователях и организациях, которые проводили оценку черновой версии отчета перед его публикацией, а также тех, кто в дальнейшем ссылался на него в своих работах. С другой стороны, нельзя с полной уверенностью утверждать, что «Длинная тень животноводства» прошла экспертную оценку. ПСО не дает никаких ссылок на похожую процедуру (как и Херреро и др. в своем комментарии), и я не смог найти ни одного упоминания об экспертной оценке ни в одном обзоре «Длинной тени скотоводства». Я отправил Марио Херреро электронное сообщение с просьбой прояснить этот вопрос, но ответа не получил». Анханг сообщил мне, что работа ИГМ в действительности прошла экспертную оценку дважды – первый раз перед публикацией в качестве статьи в «Науке о кормлении животных и технологии кормов» и второй – в форме послепубликационной экспертной оценки в собственной статье Института глобального мониторинга в 2010 году. Позже, в 2011 году, Гудленд и Анханг написали «ответ на ответ на отчет» (который, в свою очередь, был ответом на другой отчет), в котором приводили контраргументы на контраргументы на их первоначальный контраргумент. Потом, в 2012 году[356], Гудленд опубликовал в «Нью-Йорк таймс» статью, озаглавленную «ПСО отступает под натиском мясной промышленности на изменение климата». «Фрэнк Митлойнер, – пишет Гудленд, – известный своим заявлением, что 18 % – слишком большая цифра для США, на прошлой неделе был назначен председателем новой партнерской организации между мясной промышленностью и ПСО. В список новых партнеров ПСО входят Международный мясной секретариат и Международная молочная федерация. Их заявленной целью[357] является «оценка экологических показателей животноводческого сектора» и «улучшение этих показателей». Гудленд заявляет, что это новое партнерство неудивительно[358], если учесть, что ведущий автор и соавтор «Длинной тени скотоводства» «в дальнейшем предписывал увеличивать, а не сокращать промышленное животноводство и никак не ограничивать потребление мяса», в то время как Всемирный банк предупреждает[359] организации «избегать финансирования крупномасштабных коммерческих откормочных систем и промышленного производства молока, свинины и мяса птицы». Как и следовало ожидать, в 2013 году[360] ПСО опубликовала новый отчет, в котором утверждалось следующее: «При расчетном объеме выбросов в 7,1 гигатонны СО2-эквивалента в год, равных 14,5 % всех антропогенных выбросов парниковых газов, животноводческий сектор играет важную роль в изменении климата». * * * Итак, 14,5 % или 51 %? Не знаю, какая из этих цифр точнее, но для меня намного убедительнее та, что больше. И я не одинок. В 2014 году[361] доклад Генеральной Ассамблеи ООН отдал оценке в 51 % преимущество перед оценкой, рассчитанной ПСО: «Точные цифры остаются предметом дискуссии, но у научного сообщества нет сомнений, что степень воздействия производства животноводческой продукции огромна». ЮНЕСКО, еще одна организация ООН, также опубликовала отчет, отдающий предпочтение 51 % перед оценкой ПСО. Авторы отчета ЮНЕСКО пишут[362], что расчет Института глобального мониторинга «представляет собой тектонический сдвиг в восприятии происходящего и продолжает укреплять доказательства связи между производством мяса и уровнем изменения климата». Я долго переписывался с Джеффом Анхангом, давая ему возможность ответить на всевозможные критические замечания к его расчетам. Наконец я спросил его, что, по его мнению, нам нужно сделать, чтобы выполнить цели Парижского соглашения. «Судя по всему, предотвратить изменение климата без ограничения использования природного топлива невозможно, – написал Анханг. – Потому что объем инфраструктуры для получения электроэнергии из возобновляемых источников, необходимый для остановки изменения климата, по предварительным подсчетам Международного энергетического агентства, обойдется минимум в 53 триллиона долларов и займет минимум двадцать лет, а по прогнозам на исходе этого срока предотвращать изменение климата будет уже поздно. В то же время замена продуктов животного происхождения на альтернативные предоставляет уникальную двойную возможность быстро снизить объем выбросов парниковых газов, одновременно высвобождая земли, чтобы большее количество деревьев захватывало избыточный углекислый газ из атмосферы в самом ближайшем будущем. Поэтому замена продуктов животного происхождения альтернативными кажется единственным прагматичным способом повернуть изменение климата вспять, пока не стало слишком поздно». Благодарности Эта книга началась с моего разговора с Эвом Уильямсом в 2017 году. Вскоре после той беседы он представил меня Эбби Бэнксу. Они вдвоем щедро делились своими впечатлениями в процессе ее написания и помогали мне поверить в то, что перемены возможны, какими значительными они бы ни были. Симона Фридман, как сказала бы моя бабушка, – настоящая «сила природы». Ее энергия, мудрость, целеустремленность и оптимизм делают достижимыми даже самые идеалистичные замыслы. Сделать первый шаг к совершению необходимых перемен в жизни – это понять, какие именно перемены нужны. Благодаря работе Симоны, а также работе Мэнни Фридмана и ассоциации благотворительных фондов EJF Philantropies, исключительно важная связь между изменением климата и животноводством наконец стала частью общественного сознания. Я нанял Тесс Ганти в качестве ассистентки, но она быстро стала моей первой читательницей, а под конец и соавтором. В этой книге нет ни одного предложения, которое не выиграло бы от ее вдумчивого прочтения. Мне трудно представить более сложные и противоречивые предметы для разговора, чем глобальный кризис и наши пищевые привычки. Бдительность Хантера Брейтуэйта в проверке фактов была просто незаменима. При написании этой книги я вел переписку с многочисленными экспертами по климатологии. Я благодарен им всем за все то время, информацию и знания, которые они со мной разделили. Хочу особенно поблагодарить Брента Кима, Рэчел Санто и Джеффа Анханга. Фаррар, Штраус и Жиру снова напомнили мне о том, как мне повезло быть писателем. Я особенно благодарен Скотту Ауэрбаху, Родриго Корралу, Джонатану Галасси, М.П. Клиеру, Сперсеру Ли, Джонатану Липпинкотту, Алексу Мерто, Джун Парк, Джулии Ринго и Джеффу Серою. Кроме всего прочего, это книга о доме. Николь Араги и Эрик Чински – мой литературный дом уже почти двадцать лет. Спасибо. Библиография: Allison, Tom. “Financial Health of Young America: Measuring Generational Declines Between Baby Boomers and Millennials”. Young Invincibles, Январь 2017. https://younginvincibles.org/wpcontent/uploads/2017/04/FHYA-Final2017-1-1.pdf. “Amazon Rainforest Deforestation ‘Worst in 10 Years,’ Says Brazil”. BBC News, 24 ноября, 2018. https:// www.bbc.com/news/world-latin-america-46327634. American Chemical Society. “What Are the Greenhouse Gas Changes Since the Industrial Revolution?” Дата обращения: 31 января, 2019. https:// www.acs.org/content/acs/en/climatescience/greenhousegases/industrialrevolution.html. American Farm Bureau Federation. “Fast Facts About Agriculture”. Дата обращения: 31 января, 2019. https:// www.fb.org/newsroom/fast-facts. American Merchant Marine at War. “Liberty Ship SS Robert E. Peary”. Дата обращения: 30 января, 2019. www.usmm.org/peary.html. Aton, Adam. “Earth Almost Certain to Warm by 2 Degrees Celsius”. Scientific American, 1 августа, 2017. https:// www.scientificamerican.com/article/earth-almost-certain-to-warm-by-2-degrees-celsius/. Babaee, Samaneh, Ajay S. Nagpure, and Joseph F. DeCarolis. “How Much Do Electric Drive Vehicles Matter to Future U.S. Emissions?” Environmental Science and Technology 48 (2014): 1382-90. https://doi.org/10.1021/es4045677. Ballew, Matthew, Jennifer Marlon, Xinran Wang, Anthony Leiserowitz, and Edward Maibach. “Importance of Global Warming as a Voting Issue in the U.S. Depends on Where People Live and What People Have Experienced”. Yale Program on Climate Change Communication, 2 ноября, 2018.