Тогда все началось на том же диагональном перекрестке. Воспоминания возвращаются. Мужчина, работавший репетитором, двое детей и женщина, Брайан Джонс, паста… образы всплывают в его памяти без всякой связи и порядка. Они проносятся в танце перед его внутренним взором, оседают, как пыль, а затем стираются, вновь погружаясь в озеро памяти. Посредник говорит: «Хорошая работа», а потом — «Пока ты на линии…» У него появляется беспокойное предчувствие. Посредник продолжает: — У меня есть хорошие новости и плохие новости. Асагао едко улыбается. Посредник всегда так говорит. — Меня не интересуют ни те ни другие. — Не говори так… Хорошо, сначала плохие новости. У меня был срочный звонок кое от кого, кого я знаю. Есть одна работа; она может быть немного хлопотной и должна быть выполнена немедленно. — Звучит жестко. — Голос Асагао бесцветен, он просто соблюдает правила вежливости. — А теперь хорошие новости. Локация недалеко от того места, где ты сейчас находишься. Асагао останавливается. Осматривается. Широкая улица и комбини, больше практически ничего. Не слишком удобно. — И то и другое звучит для меня как плохие новости. — Клиент, честно говоря, это кое-кто, кого я давно знаю, и он очень выручил меня в прошлом. Я не могу ему отказать, — признается Посредник. — Это не имеет ко мне отношения. Асагао не против работы как таковой, он просто предпочитает не брать два задания в один день. — Послушай, человек, который меня попросил, он был моим наставником, в свое время многому научил меня… И он действительно крутой профессионал, настоящая легенда, — говорит Посредник с воодушевлением. — Если б речь шла о видеоиграх, он был бы чем-то вроде «Хайдлайда» или «Ксанаду»[60], одним из лучших. — Тебе придется использовать сравнение, которое я пойму. — Хорошо, если б он был музыкальной группой, то это были бы «Роллинг стоунз». — А, их я знаю, — Асагао слегка улыбается. — Нет, впрочем, больше подходит «Зе Ху». Потому что они распадались, но затем каждый раз собирались снова. — Хорошо, я понял. Но это неважно. — Что, не любишь классику? — Все, что существует в течение долгого времени, заслуживает уважения. Выживание — свидетельство превосходства. Выживают сильнейшие. Так что за работа? Он решает по крайней мере выслушать. Голос у Посредника становится радостным — по всей видимости, он воспринял вопрос Асагао как согласие. Асагао выслушивает описание работы и едва не разражается хохотом. Не только детали предельно расплывчаты — это в принципе не тот тип работы, за которую он мог бы взяться. — Почему ты так говоришь? Что заставляет тебя думать, что ты не подходишь для этой работы? — Я работаю только там, где ездят машины или поезда. Перекрестки. Платформы станций. Транспортные средства не ездят внутри зданий. Помещения — это не мое поле. Попроси кого-нибудь другого. — Я понимаю, но нет времени. И это прямо рядом с тобой. Если я попрошу кого-нибудь другого, ему нужно будет время, чтобы добраться. Я сам сейчас туда еду. Я уже многие годы договариваюсь о работе для других людей, прошла целая вечность с тех пор, как я сам выполнял работу, но на этот раз у меня нет выбора. Придется выбраться туда ради этого. — Это пойдет тебе на пользу. И это просьба твоего наставника. — Я немного нервничаю, — говорит Посредник; его голос дрожит, как у молодого человека, признающегося, что, закончив учебу, он боится выходить в реальный мир. — Прошло уже столько времени с тех пор, как в последний раз занимался работой, так что я нервничаю. Поэтому прошу тебя пойти со мной. — Даже если б я пошел, что я могу сделать? Люди называют меня Толкателем. А эта работа не требует никого толкать. Это все равно как просить спринтера пробежать марафон. — Все, о чем я прошу, это пойти со мной. Я уже почти добрался. — Я буду молиться, чтобы у тебя все получилось. — Правда? Спасибо, Асагао. Я перед тобой в долгу. Асагао размышляет, каким образом Посредник истолковал его слова как согласие пойти вместе. Фрукты Мандарин выходит из туалета и не торопясь направляется к умывальнику. Он сразу же узнал человека, вошедшего в третий вагон, и понял, что тот принадлежит к их миру. Мужчина выглядел немного моложе Мандарина и Лимона, и очки в черной оправе придавали ему интеллектуальный вид. Вместе с тем он казался довольно простодушным, пытался вести себя как ни в чем не бывало, но было совершенно очевидно, что он сильно нервничал. Проходя мимо них, он изо всех сил постарался не смотреть в их сторону и сделать вид, что он тут совершенно ни при чем. Мандарин, в свою очередь, с трудом удержался от смеха. Он пришел как нельзя более вовремя. «Вот он, наш жертвенный агнец, прямо как по заказу…» Если они собирались свалить свою неудачу на кого-нибудь другого, как предлагал Лимон, они не могли и мечтать о более подходящей жертве, чем этот юноша. Его появление было похоже на луч света, озаривший заведшую их в тупик и погруженную во мрак дорогу. Мандарин оставил Лимона один на один с этим человеком лишь потому, что ему действительно нужно было в туалет. Он подумал, что ему не хотелось бы терпеть, когда дело примет более серьезный оборот, и решил разобраться с этим, пока у них еще было немного свободного времени. Судя по всему, у Лимона не должно было возникнуть проблем с этим парнем. «Человек в очках в черной оправе — один из тех, кто работает с Марией». Стоя в туалете, Мандарин вспоминал, что он знает об этом персонаже. Та же область деятельности, что у него и Лимона, — иными словами, он не слишком привередлив по части работы, за которую ему приходится браться, и, можно сказать, мастер на все руки. Они никогда не работали вместе, но слухи доносили, что он весьма хорош, несмотря на то что относительный новичок в деле. «Даже если новичок и хорош, сомневаюсь, что он сравнится с Лимоном, — размышляет Мандарин, тщательно моя руки. — Уверен, что он уже получил от Лимона подробные разъяснения и ведет себя смирно». Он намыливает каждый палец один за другим, смывает мыло и подносит руки к автоматической сушилке. Плоский мобильный телефон в его заднем кармане издает тихий вибросигнал. Мандарин берет его и смотрит на имя звонящего: оно ему хорошо известно. Это Момо, толстая хозяйка маленького токийского книжного магазина для взрослых. В ее магазине можно найти весь ассортимент — от невинных эротических фотографий до самого жесткого хард-кора, огромный выбор журналов для тех, кто по старинке предпочитает порно на глянцевой бумаге. Хотя у нее достаточно постоянных клиентов, чтобы оставаться в бизнесе, ее продажи никогда не были феноменальными. Но магазин Момо также является одним из информационных центров подпольного мира. Те, кто вне закона, приходят к ней за информацией, и в обмен на это они тоже должны сообщать ей информацию. С годами Момо стала ключевой фигурой в криминальной информационной сети. В зависимости от характера работы Мандарин и Лимон время от времени приходят к ней, чтобы купить необходимую информацию, а иногда — чтобы продать ее. — Мандарин, миленький, у тебя неприятности? — спрашивает Момо. Из-за шума путей ее плохо слышно; Мандарин подходит к двери вагона и старается говорить громче, делая вид, будто он не в курсе: — О чем это ты? — Я слышала, что Минэгиси собирает людей. В Сэндае и в Мориока. — В Сэндае? Зачем Минэгиси понадобилось собирать людей в Сэндае? Это что, что-то вроде реальных встреч для людей, которые познакомились в интернете? Все время слышу о чем-то подобном. В трубке раздается ее сдержанный вздох. — Лимон прав: твои шутки действительно совсем не смешные. Трудно придумать что-то менее смешное, чем серьезного человека, который пытается быть смешным. — Извини, что плохо получилось. — Он собирает не только своих подчиненных. Он берет всех, на кого можно положиться и кто может быстро добраться до Сэндая. Многие связались со мной по поводу этого. Примерно через десять минут в Сэндае соберется большая группа — судя по всему, это не какая-то обычная работа. Уж очень все срочно. — Ты мне звонишь, чтобы узнать, не сможем ли мы присоединиться? — Не совсем так, нет. Я слышала, вас видели с сыном Минэгиси. Я подумала, может быть, у вас двоих вышла с Минэгиси ссора? — Ссора? — Ну, например, вы двое, может быть, похитили его сына и удерживаете его с целью получения выкупа… — Что ты! Нам двоим и в голову не могло бы прийти подобное. Мы знаем, насколько опасно переходить дорогу Минэгиси. — Мандарин кривится. Он очень хорошо это знает. И это именно та ситуация, в которой они оказались. — Все совсем наоборот. Минэгиси нанял нас, чтобы спасти его сына от похитителей. Сейчас мы в синкансэне, везем его домой. — Тогда зачем Минэгиси собирает людей? — Наверное, чтобы устроить вечеринку в нашу честь. — Хорошо, если так… Вы мне оба нравитесь, ребята. Я очень волновалась, что вы вляпались в какие-нибудь неприятности, так что решила, что нужно с вами связаться и предупредить о том, что происходит. Всегда приятно помогать людям. Мандарин собирается попросить ее поставить его в известность, если она узнает что-нибудь еще, как вдруг ему приходит в голову мысль: — Послушай, Момо, а ты знаешь парня, который работает с Марией? — Конечно. Божья Коровка. — Божья Коровка?