Ей бы обидеться, а она взяла. Тянуло к нему. Как-то лежа рядом с ним в темноте и сумрачно глядя в пустой потолок, Екатерина сказала: — Чудно получается. Живем с тобой, как телка с бугаем. Только телку к бугаю ведут, а я сама бегаю. Неужели нельзя по-людски? — Значит, нельзя, — буркнул он. И все же она надеялась. Ждала добрых перемен. А он все больше мрачнел, отдалялся от нее. Особенно стал невыносим в последние месяцы. Ну, гад, думала, завел другую. Каждое лето зарядил мотаться на море. Не приведи господь — узнаю. Порешу! Прояснение наступило двадцать пятого декабря. Среда была. Максим не работал. Тот злополучный день ей не забыть всю жизнь. Максим пришел в пивную выпивши. У нее набрался еще больше. Понес ахинею: «Все, Катька! Конец нашему сожительству. Поеду хоть на часок в Энгельс, а потом в Волгу и поминай, как звали». И про солдата, который посуду на днях побил, что-то несуразное... Едва отправила его домой, заявился приятель Максима. Рожа широкая, чисто боров. Выждал, пока зал опустел. Попросил запереть дверь. — Максим был у тебя. Обратила внимание, в каком он духе? — Пьяный. Балабонил черт знает что. — О чем? — сразу насторожился пришелец. — Ахинею всякую нет. Про Энгельс. Топиться хочет. «Боров» облегченно вздохнул: — Вот в том-то и оно, Катя, что про Энгельс. Он задел струну ее ревнивого любопытства. — Хватит допытывать. Ты говори, коль пришел. Это с тем солдатом связано? — она глядела на него с испугом и тревогой. Он кинул на нее опасливый взгляд. — Что он тебе про солдата сказал? — Ха!.. Скажет он что-то. Выкладывай давай. Только все. И узнала. Оказывается, Максим вовсе не вдовец. Солдат, что приходил, его родной сын. Жена — сестра «Борова». Ушел Максим на фронт и навеки дал деру от жены и сына. Тогда сынишке три годика было. Сюда, в глушь, и забился, чтобы не возвращаться к семье. Но случайно с «Боровом» встретился. А тут как раз Максимов сын служит. Ни сын, ни Максим друг друга не знали. Вот «Боров» и устроил им встречу. Подвыпивший солдат решил отомстить за мать... — А Энгельс? Что в Энгельсе? — В нем-то и загвоздка. Зазноба там. На море с ней познакомился. Думаешь, из-за тебя к семье не вернулся? Хе-хе... — А не врешь? — Что мне врать? Сама знаешь, как познакомились они, так и зарядил он каждое лето от тебя уплывать. Дикая злоба подпирала Екатерину. Решила твердо: «Боров» не врет. Но проверю. Заставлю самого сознаться во всем. «Боров» встал, направился к выходу. У двери остановился. — Глупая баба! Совет дам... — А я хитрить не буду. Уверюсь, что плут, и задавлю. — А дочь? Пусть растет себе сиротка. Да? Ушлый был «Боров». Знал, на чем сыграть. Стал наставлять: — Ключ у тебя есть? Есть! Войдешь в комнату, надень сразу его чувяки, чтоб следов своих не оставлять. Если будешь с Максимом выпивать, стакан, из какого будешь пить, заберешь с собой. Побалуете, конечно. Чтоб быстрее уснул, вот тебе пилюлька. Бросишь незаметно ему в чай или в водку. Как уснет — плиту засыпь углем, трубу закрой. Вот и хе-хе! — Хитер ты, сволочь! — не сдержалась Екатерина. — Ты эту сволочь потом благодарить будешь. Он собирается смыться в Энгельс. Знает, что у тебя где-то деньги спрятаны. Хочет нанести полюбовный визит. Учти, Екатерина! Он опять рассчитал точно. У нее подкопилась малость деньжат. Максиму она как-то сказала об этом. — Я ему покажу визит. А как же мне в сенях его быть? — И в сенях, и на крыльце снежком после себя пошкрябай. — А если собаку вызовут? — Вряд ли. Но есть выход. Лыжи я тебе достану. С крыльца прямо на лыжи и... Под вечер «Боров» снова приехал. Вручил ей лыжи и сказал: — Так как мстишь и за меня, с меня пять тысяч. Ну, а если засыплешься, гляди, Екатерина! Ты меня не знаешь, я тебя. Одной меньше дадут. Дескать, на почве ревности. Вечер был кошмарный. Верилось и не верилось, что ей сказали. Когда Екатерина открыла своим ключом дверь и вошла в комнату, Максим стоял у этажерки и дрожал. Бледный, жалкий, настоящая гнида. Прав «Боров», сразу мелькнула догадка, в страхе поджидает сына. — Чего дрожишь-то? — Тьфу, дура! Зачем приперлась? И так тошно. — Вот и пришла, чтоб не тошнило. Соскучилась! Екатерина переобулась из валенок в его чувяки, повесила на вешалку пальто и только тогда прошла в глубь комнаты. — Опять самогон хлестал? Замерзнуть, дурак, мог. — Ну, туда и дорога. — А в Энгельс кто тогда поедет? — она начала издеваться. — Катька! Уходи. Не до тебя. — А мне выпить охота. Может, поухаживаешь за любовницей? Что он думал, трудно сказать. Глянул отчужденно. Она отослала его в погреб за помидорами, и пока ходил, бросила в его стакан пилюлю. Спать с ним легла, можно сказать, насильно. Воспылав притворной страстью, обнимала его, а внутри все клокотало: «Есть. Есть у него шлюха в Энгельсе. «Боров» не врал». — Катька, уйди. Не могу. — Не можешь? А в Энгельсе смог бы? — Смог бы. В Энгельсе смог бы! — он стал даже кричать. — У меня там жена. Поняла? Жена. Уходи. Ты мне противна, — и обессиленно умолк. То, что таилось годами, выплеснулось с жаром наружу. ...Максим уснул быстро. Она пошевелила его за плечо. Только губами пожевал. Тихонько перелезла через него, всунула ноги в чувяки, прошла к плите. Расшевелила кочергой пепел. Залучились притухшие угольки. Открыла вьюшку, бросила в плиту щепок. Ах, я тебе противна?! Ну так, гнида проклятая, иди на тот свет искать лучшую! Набрала два полных совка угля, сыпанула на огонь. Когда разгорелось, закрыла вьюшку... 35 Следы ведут в больницу Едва Мельников снял шинель, его пригласил полковник Шилов. Присаживаясь у стола, Александр Васильевич заметил: — Что-то рано вы сегодня на службе, товарищ полковник! — Будешь рано, коль служба безопасности как неуклюжий медведь ворочается. Где Волков? Новый год сегодня встречаем. Надо бы все объекты как следует проверить. — Все будет выполнено, товарищ полковник! Что касается подполковника Волкова, он убыл в Москву. Есть хорошие новости. Шилов со строгим любопытством посмотрел на Мельникова. — Надеюсь, командир части имеет право кое-что знать? — Только с вашей стороны не должно быть никаких действий. — Я и так уже два дня бездействую, — досадливо заметил Шилов. Он намекал на дни, проведенные в командировке. — Докладывайте! Мельников доложил. — Козырев?.. Козырев?.. Это лейтенант-пехотинец, что ли? Александр Васильевич увидел, как резко побагровел у Шилова фронтовой ожог на шее. Полковник торопливо снял телефонную трубку и попросил соединить его с отделом кадров.