Мельников насторожился. — Маркин сам напросился дверь запереть или ему поручили? — По-моему, майор Кикнадзе ему приказал. — И надолго он задержался? — Да нет. В семь вечера он уже был вместе с нами. — Вы что, специально его ждали? — Нет. Мы ждали рейсовый автобус, который в семь вечера увозит работников военторга из закрытого городка. Так, в семь, прикинул Мельников. Что-то крутилось в голове. Чего-то не хватало. Ах, вот чего?.. — А во сколько кончилось бюро? — Где-то минут без пятнадцати, без семнадцати семь. Мельников лихорадочно стал рассуждать: пятнадцать-семнадцать минут до отхода автобуса. Две-три минуты уборка. Запирает дверь, а, может, специально — нет! Открывает засов на тыльной двери, впускает убийцу, выходит передним ходом и опечатывает с улицы тыльную дверь. — Кирсанов, Маркин вскоре к вам пришел или впритык? — Автобусу трогаться и тут Семен. Вы его подозреваете? — Нет, нет! — поспешил заверить Мельников. — В нашем деле каждая деталь — золото. — А в голове звенело: подозреваешь... Ведь подозреваешь! Даже молодой лейтенант твои мысли прочитал. А Маркин, может, чистейшей души человек. Но почему он так долго задержался? Этого времени как раз, чтобы пустить в штаб через тыльную дверь убийцу. Но убийство произошло не в семь, а около восьми. По заявлению Козырева, убийца был высок. И Маркин высок. Неужели он сам для себя дверь готовил? Чтоб потом с «тылу» зайти. Тогда зачем ему уезжать на автобусе? Спросил: — Автобус шел по маршруту? — Да. Как всегда, первая остановка — Дом офицеров. — Не припомните, кто там сошел? — Можно. Майор Кикнадзе, я, Чухра, Маркин и Зина. Мы с майором у Дома офицеров живем. Чухра в парткабинет собирался, а Маркин, видимо, уговорил Зину в кино сходить. Он ее в Дом офицеров повел. Мельников подумал: если Маркину необходимо было срочно возвращаться, зачем ему Зину вести в кино? Сказал: — Все, Кирсанов! Вы свободны. О нашей беседе — ни слова. Когда техник вышел, он закурил и долго расхаживал по неуютной каптерке. Чухра, Чухра... И вдруг вспомнил. Ах, вот кто?! Такой сутуловатый жердина. Кажется, техник по вооружению. В бильярдную заглядывает. Надо просмотреть его личное дело и проверить, был ли он в парткабинете? Александр Васильевич снял телефонную трубку и связался с отделом кадров. Не терпелось встретиться с Булановой. Но отозвался подполковник Сахаров. Оказывается, Зина на сегодня взяла отгул и уехала в деревню к родственникам за картошкой. Мельников со злостью нахлобучил шапку и вышел на улицу. На просторном аэродроме лютовал мороз. Раскинувшаяся во все стороны заснеженная степь давала ветру безграничную власть. Но Александр Васильевич холода не чувствовал. Мысли назойливо вертелись вокруг Маркина, притупляя все эмоции. Подвиг он совершил или это был трюк, чтоб отвлечь от своей персоны? В штабе стояла тягучая тишина. Вчерашнее происшествие словно наложило отпечаток на все и вся. Впрочем, Мельникову это только казалось. Вскоре снизу послышался топот солдатских сапог и металлический лязг оружия. Это прибыл для смены новый караул. Мельников торопливо спустился вниз — застать Козырева, пока тот не сменился. Надо было, чтобы Мамбеков завтра побывал на аэродроме и попытался увидеть «высокого, красивенького лейтенанта», узнать его фамилию. Мельников поднялся к себе в кабинет и почувствовал невыносимую усталость. На улице давно стемнело, а дел еще предстояло непочатый край. Александр Васильевич закурил и тяжело плюхнулся на стул. Читал протоколы вчерашнего заседания комсомольского бюро, а веки закрывались. Нет, он сегодня не пойдет к Степану Герасимовичу. Еще многое не сделано. Мельников встал, выключил свет и вышел из кабинета. По коридору расхаживал часовой. А вчера здесь ходил Яковлев. Снова стало на душе больно и горько. Кто же убийца? Где он? Как не гнал Мельников от себя фамилию «Маркин», но она лезла и лезла в голову. Да и как не подозревать этого человека, если сегодня после обеда еще раз встретился с майором Кикнадзе и тот на вопрос Мельникова, приказывал ли майор Маркину навести порядок и запереть дверь своей комнаты, уточнил: «Нет! Он сам попросился. Я не возражал». Уже подъезжая к Дому офицеров, Александр Васильевич вспомнил про Чухру. Заспешил в парткабинет. По свежим следам надо было проверить алиби лейтенанта. Проверил. Чухра пробыл безотлучно в парткабинете до самого его закрытия. Но ведь и Маркин с Булановой в это время были в кино. Голова у Мельникова раскалывалась от боли и дум. 15 Подозрение усиливается Как и вчера, Мельников явился на службу чуть свет. Надо было срочно побеседовать с Булановой, а девушка уехала и пропала. «Примчала» она на службу лишь после девяти. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся. Оказывается, ночью в степи разразилась непогодь. Поземка перемела дорогу. Автомашина, на которой ездила Зина, то и дело буксовала, зарываясь в наметы сухого снега. Девушка перенервничала, была зла, и поэтому, когда ее с места в карьер пригласил Мельников, зашла к нему с недовольным лицом, принеся по его просьбе личные дела Маркина и Чухры. — Как спалось? — поздоровавшись, спросил Мельников. — В степи только волки спят. Куда положить эти папки? — Кладите сюда, — показал Мельников на край стола. — И садитесь. Зина удивленно вскинула на Александра Васильевича большие глаза. Не часто задерживал ее Мельников. А если и задерживал, то садиться не предлагал. Бросит комплимент и... будь здорова. Что же сейчас?.. Он, кажется, взволнован. — Зинаида Борисовна, вы знаете, что позавчера вечером здесь в штабе был убит солдат? Девушка в испуге широко раскрыла глаза и покачала головой. В деревню она выехала вчера рано и о ЧП еще ничего не знала. — Вы должны помочь следствию. — Чем? — тихо выдавила Зина, облизнув пересохшие губы. — Позавчера в комнате майора Кикнадзе разбирали персональное дело Семена Маркина. Как вы узнали о бюро? Сами туда пришли или вас кто-то попросил? — Разве это имеет значение для следствия? — Да. И прямое. Убийство совершено как раз в той комнате. Девушка опять была ошарашена. — Вы подозреваете... — Нет! Я подозреваю не вас. Возможно, из заседавших никто не повинен в смерти солдата, но нужно во всем разобраться. — Если так... Позавчера утром к нам в отдел кадров зашел майор Кикнадзе и попросил у Сахарова личное дело Маркина. Сказал, что будет бюро. Пригласила собственная совесть. Маркин спас мою племянницу. Свояк его угостил, чтоб уберечь от простуды. Знали ли это члены бюро? Могли ведь рубануть с плеча, как за очередную пьянку. — Есть еще вопрос. Вы убеждены, что ваша племянница упала в воду без посторонней «помощи»? — Нет, нет! Толкнуть ее, чтоб потом спасти, Семен не мог. Мельников покраснел. Грубо работаю. Закурил. — Зинаида Борисовна, мне известно, что после заседания бюро вы пошли с Маркиным на двадцать часов в кино. Так ли это? — Не совсем. Во-первых, фильм начинался не в двадцать часов, а в двадцать пятнадцать. Во-вторых, собирались, но не пошли. Мельников насторожился: — Почему? Девушка неуверенно пожала плечами. — Как-то... Наверное, у Семена не оказалось с собой денег. Он заторопился в гарнизон в общежитие. Быстро ушел. Мельников почувствовал, как от прилива крови у него начинают гореть кончики ушей. — Сколько было времени, когда он ушел? — Не знаю. Минут пятнадцать восьмого. И сразу догадка: точно. Спешил. — И не вернулся? — Вернулся. Примерно через час. Минут в семнадцать-восемнадцать девятого. — Как вы запомнили время? — Сеанс только начался. Мельников заволновался сильней. Еще вчера у Маркина было алиби: во время совершившегося преступления он был в кино, а выходит?.. Значит, не для другого он готовил тыльную дверь. Для себя. Так вот чью фигуру в виде коршуна в окне видел Козырев. Есть ли у Маркина плащ-накидка? Где она? Видимо, для того накидку и надевал, чтобы кровь жертвы не забрызгала одежду. — Скажите, Зина, почему решили, что у него не было денег?