— Нет… Может быть… Я не знаю. Винтер понимающе кивнул, прежде чем ляпнуть: — У меня когда-то была морская свинка. Элоиза выглядела озадаченной. — Дэл Бой Троттер, — продолжил он, рассмешив ее. [9] — Вы назвали свою морскую свинку «Дэл Бой Троттер»? — Ага. — Почему не просто Дэл Бой? — Это немного фамильярно, вам не кажется? — с серьезным лицом спросил он. — По-моему, только его друзья и семья называли его Дэл Боем. Для остальных он всегда был Дэл Боем Троттером. У вас есть какие-то возражения? — Нет, — ухмыльнулась она. — Пожалуйста, продолжайте. — В общем, Дэл Бой Троттер стал каким-то странным, ходил по кругу… натыкался на вещи… падал. Мы отвезли его к ветеринару, который сказал мне, что он усыпит Дэл Боя Троттера. Я, конечно же, расплакался. Я умолял его. Предложил заплатить за его лечение со своих карманных денег, но смертоносный ветеринар не согласился. Хуже того, моя мама была на его стороне. Поэтому угадайте, что я сделал. — Что? — Я подождал, пока он выйдет из комнаты за уколом, схватил Дэл Боя Троттера со стола и бросился бежать домой. Я ринулся наверх, упаковал вещи первой необходимости… в основном только штаны и шоколадки, и наполнил корзину своего велосипеда едой и постелью для него. — У вас был велосипед с корзиной? — Да, — сказал он оборонительно. — Для подобных жизненно важных ситуаций. И тогда мы уехали — двое беззаботных беглецов, собирающихся построить новую жизнь в незнакомых землях. Я проехал два городка и провел ночь в чьей-то теплице, прежде чем позвонить маме, чтобы она меня забрала. — Впечатляюще. И что случилось с Дэл Боем? — Винтер нахмурился. — …Троттером. — О, он умер. Я подозреваю, что он умер еще до того, как я проехал мимо своей школы. Он был очень болезненной морской свинкой, и его однозначно надо было усыпить. Элоиза из последних сил сдерживала смех. — Это очень грустная история. — Я веду к тому, что… иногда нужно отпускать то, что любишь. Учитесь на моих ошибках. Только не говорите об этом Дэл Бою Троттеру. — Она мило улыбнулась ему. — Что? — Ничего. Мне понравилась ваша история. Вот и все. Винтер подозрительно посмотрел на нее, а затем взял пульт: — Ну что, хотите увидеть, как этого адвоката сожрут на унитазе? Забрав у него Doritos, Элоиза поерзала, устраиваясь поудобнее: — А то! Пока Элоиза чистила зубы, Винтер обустраивался на диване. Он связался с кем-то в Скотленд-Ярде, в очередной раз проверяя, что двери и окна были под наблюдением. Выходя из ванной в длинных пижамных штанах и майке, Элоиза каким-то образом выглядела еще лучше без макияжа. — Что? — спросила она. — Ничего, — ответил он, взбивая подушку. — Ну, я пойду… — Хорошо. Я буду здесь… очевидно. — Спокойной ночи. — Спокойной. Она скромно улыбнулась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Прошло несколько минут, за которые Винтер успел налить себе стакан воды, выключить свет и залезть на диван полностью одетым. Но затем скрипнула приоткрывшаяся дверь спальни. — Адам? — прошептала Элоиза. — Да? — ответил он, садясь в темноте. — Я… — А затем, несмотря на ее непоколебимую уверенность, что Коутс никогда бы ей не навредил, она спросила: — Вы не против, если я оставлю дверь открытой… — Нет. Конечно, нет. — Спасибо, — сказала она, возвращаясь в кровать и укладываясь на бок спиной к нему. Винтер сидел несколько мгновений, просто вслушиваясь в какофонию человечности: хлопающие где-то в здании двери, жужжащий на соседней улице мопед. А затем он лег обратно, уже скучая по ней. 22:34 — Чеймберс и Маршалл просидели в темноте больше двух с половиной часов, чего было более чем достаточно, чтобы он успел прокрутить у себя в голове их с Евой последнюю ссору, вторую за столько же дней. Она боялась за него… после случившегося; его авария навсегда сделала его кастратом в ее глазах. Он видел это каждый раз, когда она смотрела на него. До того она считала его неуязвимым, просто сверхчеловеком, а теперь он казался ей слабым, хрупким — одним из жертв. От этой мысли его тошнило, что, вероятно, и было причиной его ядовитого срыва по телефону. Припаркованная под охватывающими новые здания факультета искусств cтроительными лесами машина была окутана тенью, лобовое стекло обрамляло вид на ворота, делая его похожим на картину маслом. Он взял радио. — Альфа всем подразделениям, проверка связи, — тихо сказал он, зная, что три черные груды пепла частично закрывали ему видимость. — …Бета: все чисто. — Чарли: чисто. Послышалось электрическое шипение. — Дельта: ага, у нас все чисто. Вернув устройство на место, Чеймберс недовольно вздохнул: — Где он, черт возьми? 23:14 — Подавляя первый зевок за ночь, Чеймберс допил остатки еле теплого кофе. 00:22 — Не рискуя завести двигатель, Чеймберс и Маршалл закутались в затхлые одеяла. — Не стоило пить тот кофе, — сказала она, когда лобовое стекло начало покрываться инеем. — Почему нет? — Потому что когда пойдете пописать, отморозите свои причиндалы. Чеймберс выглядел раздраженным: — Спасибо огромное… теперь мне нужно в туалет. 01:37 — Маршалл тихо похрапывала на пассажирском сиденье, пока Чеймберс презрительно наблюдал за ней сонными глазами, отсчитывая минуты до того, как наступит его черед. 02:44 — Чеймберс громко храпел на водительском сиденье, пока Маршалл задумчиво смотрела в небо широко распахнутыми глазами. 03:33 — Вы проснулись? — спросила Маршалл, легонько ткнув его. — Чеймберс! Вы проснулись? — Да, я проснулся! — злобно отозвался Чеймберс, резко шлепнув себя по лицу, чтобы убедиться в этом. — Время проверки связи, — напомнила она ему. — Хорошо, — сказал он, дважды уронив радио, прежде чем нащупал кнопку передачи. — Всем подразделениям, — зевнул он, — проверка связи. — Бета: получено четко и ясно.