— Эй! — крикнул тот вслед Чеймберсу. — Вы куда? — Чтобы вытащить из кровати кого-то, кто сможет вам помочь. — То есть… это будете не вы?! Не оборачиваясь, Чеймберс покачал головой: «Не я». — Так, — начала главный детектив-инспектор Уэйнрайт, — кто хочет объяснить мне, что стажер из отдела по борьбе с наркотиками… опытный детектив из отдела убийств и… — строгая женщина еще раз сверилась с бумагой перед ней, — …охранник «Сэйнсбери» делают, проводя несанкционированное расследование дела семилетней давности? Маршалл, уже почти забывшая, что она была всего лишь стажером, опустила глаза. Уэйнрайт заняла должность третьего главного детектива-инспектора отдела убийств после Хэмма, вылетевшего со службы по непредвиденным «личным причинам», хотя Чеймберс считал, что это определение не полностью охватывает силу, с которой он избил одного из своих констеблей… который, в свою очередь, этого не предвидел. Все это конечно же замяли благодаря старому знакомому, убедившемуся, что неквалифицированный, некомпетентный и неуправляемый Хэмм уйдет с высоко поднятой головой, полной пенсией и прощанием, подобающим герою. Уэйнрайт была долгожданным глотком свежего воздуха по сравнению с ним: иногда слишком правильная, но в целом справедливая и готовая помочь. Должность, заслуженная тяжелым трудом, годы ночных смен, фастфуд и присущая работникам полиции алкогольная зависимость оставили на ней свой след, как и на всех них — глубокие морщины, бегущие по ее коже, как высохшие русла рек, старили ее лет на десять. — …Ну? — переспросила она, когда никто не ответил. Винтер прочистил горло. — …Все началось, когда я пустился в высокоскоростную погоню… Ну, точнее, на средней скорости. Мы оба довольно вымотались при его первой попытке умыкнуть диск с «Парком Юрского периода», который я… — Ощутив, что теряет внимание аудитории, и услышав, как Чеймберс хлопнул себя по лбу, Винтер затих. — Да, вы, наверное, хотели услышать историю от одного из них, — заключил он, неловко откидываясь на стуле. Уэйнрайт повернулась к Чеймберсу: — Объясните мне, почему вы вообще копали под того, кто был вне подозрений? Чеймберс нахмурился: — Но кто на самом деле это сделал. — Но на кого вы вообще не должны были заглядываться, — поспорила главная детектив-инспектор, пока остальные двое наблюдали за спором. — Но кто, если бы мы этого не сделали, остался бы на свободе, потому что ни один другой мудак не собирался его искать, — заметил Чеймберс, раздражаясь. — Вам нужно было попросить разрешения. — И вы бы его дали? — Нет. Он вскинул руки, выглядя так, будто вот-вот взорвется. — Послушайте, — спокойно сказала Уэйнрайт. — Я не говорю, что меня не обрадовал ваш поступок, а скажу только, что я вас за него накажу. Вы понимаете? — Буквально — совсем нет. Винтер стеснительно поднял руку. — Да? — спросила Уэйнрайт, поворачиваясь к нему. — Можно мое наказание будет вынесено правителями «Sainsbury’s»? Потому что я опять опаздываю на работу и мой менеджер, Дэн, наложит кирпичей от злости. — Ладно. — Отлично. Значит, я могу идти? — Нет. — Уэйнрайт уже выглядела утомленной. — Вы, — сказала она, обращаясь к Маршалл. — Вы еще не успели меня раздразнить. Почему бы вам мне все не объяснить? — …и он добавил пять новых рисунков? — спросила Уэйнрайт с видом, будто ее тошнит, заговорив впервые за пятнадцать минут. — То есть осталось еще четыре убийства? — Я думаю, мы можем предположить, что это его намерения, — кивнула Маршалл, чувствуя ворочающийся внутри нее ком тошноты. — Господи, — застонала она, обмякнув на стуле. — Зачем ему сообщать это нам? Зачем вообще оставлять наброски? — Я не знаю, — пожала плечами Маршалл. — Чтобы нас подразнить? Испытать? В любом случае, после нашей общей вечеринки у него на кухне, он знал, что мы придем за ним и ему нечего было терять, — виновато закончила она. — Ладно, — решительно сказала Уэйнрайт, поворачиваясь к Чеймберсу. — Я назначаю вас главным по этому делу. — Что, простите? — удивленно спросил он. — Это ваше дело. — Нет. Нет. Нет, — сказал он. — Отдайте его кому-нибудь другому. — Вы работали над первоначальным расследованием, — справедливо заметила она. — И вы были правы с самого начала, что делает вас самым подходящим человеком для поимки этого убийцы. Вы можете дать мне одну вескую причину, почему вы не справитесь? Нервно заерзав, Винтер взглянул на своего коллегу, в то время как по другую сторону от него Маршалл поглядела на его ногу… — …Нет, — расстроенно покачал головой он. — Тогда решено, — сказала Уэйнрайт. — Хотите, чтобы я запросила перевод Маршалл в помощь вам?.. Если, конечно, вы не против? — спросила она у девушки, которая с готовностью кивнула. — Конечно, — хмыкнул Чеймберс. — Чем нас больше, тем лучше. — И Винтер… — продолжила главный детектив-инспектор. Он в предвкушении выпрямился. — Вам, наверное, стоит вернуться на работу, пока этот «Дэн» не обзавелся упомянутыми кирпичами. — А, — сказал он, выглядя разочарованным. — Ну, что дальше? — спросила Уэйнрайт. — Элоиза Браун, — ответила Маршалл. — Мы считаем, что она когда-то состояла в отношениях с Коутсом. Нам нужно с ней поговорить. — И, теперь, когда все официально, — горько сказал Чеймберс, — я хочу обыскать его кабинет в университете. — Это задачи номер два и три, — сказала Уэйнрайт. — Первая: нам нужно, чтобы все глаза в этой стране искали его. Мне потребуются от вас несколько фотографий, чтобы напечатать в прессе. — Вы уверены, что хотите втягивать в это прессу? — спросил Чеймберс. — «Хочу» здесь ни при чем. Но я не вижу другого выхода. Как красноречиво выразилась Маршалл: этот человек — хамелеон. Сами мы его не найдем. — И как много вы им расскажете? — спросил он, думая, есть ли у него шансы скрыть все это от Евы. — Достаточно, — задумчиво сказала Уэйнрайт. — …Правду. Что сегодня, спустя семь лет уклонения от закона, Роберт Коутс официально стал серийным убийцей. Глава 22 Когда Чеймберс и Маршалл собрались ехать на встречу с Элоизой Браун, он предложил заодно подвезти Винтера до его работы. Впрочем, неустанный лондонский трафик вполне ожидаемо превратил этот галантный жест в огромную проблему. — Эй, народ? — подал голос Винтер с заднего сиденья. Маршалл обернулась, но тут же об этом пожалела. — Господи, Винтер! Наденьте штаны! — Я не ожидал, что вы посмотрите! — Вы сказали «эй, народ», конечно же я посмотрела! — огрызнулась она, не отрывая взгляда от машины перед ними, пока он втискивался в свою униформу, уперевшись ногами в окно. Они просидели в тишине несколько мгновений. — …Эй, народ? — Что?! — Я надеялся… ну, больше думал… Может, вы могли бы… ну, подождать, пока я освобожусь с работы, чтобы встретиться с Элоизой Браун. — Вы шутите, да? — спросил Чеймберс. — Я просто подумал…