— На меня совсем это не похоже, — продолжил он, все еще стоя с булькающим чайником в руках. — Я помню всех… Интересно, что это говорит о вас? «Вы просто маленькая потерянная девочка, которая вцепилась в первую попавшуюся вещь, чтобы обрести какой-то смысл» — Слова Чеймберса с предыдущего вечера вернулись, вставая на сторону врага. Когда он шагнул к ней, она прижалась спиной к шкафу, столкнув на пол одну из керамических фигурок. — Боже! Мне так жаль, — сказала она, наклоняясь собрать осколки, но в процессе порезав свою трясущуюся руку. — Думаю, вы меня с кем-то путаете, — неубедительно сказала она, чувствуя, как по руке стекает струйка крови. — Я так не думаю. Подруга Альфонса, — кивнул он, закрывая глаза и погружаясь в воспоминание. — Вы вместе работали в развлекательном центре. Он много о вас рассказывал — боюсь, не только хорошее. — Почувствовав защипавшие в глазах слезы, Маршалл покачала головой. — Почему вы на самом деле здесь? — спросил он, встав между ней и дверью. — Мне жаль. Я правда не знаю, о чем вы говорите. Мне пора. Извините. Коутс не сдвинулся с места, увлеченно наблюдая, как на ее лице отражаются разные эмоции. — Вы можете поступать как вам угодно, — сказал он, чайник дернулся у него в руке. Маршалл осталась на месте, не желая проходить так близко мимо него. — Я не могу пройти. — Можете, конечно, — заверил он ее, но его улыбка поникла, когда она поднесла воротник к губам. — Я не могу выйти, — громко сказала она. — Мне нужна помощь. Передние и задние двери одновременно распахнулись, впуская Чеймберса и Винтера, окруживших их главного подозреваемого на его собственной кухне. — Вы в порядке? — обратился к ней Чеймберс, заметив свежую кровь на полу. Она кивнула и подошла к нему поближе. — Вот теперь я съем то заварное печенье, — сказал Винтер Коутсу, но в глубине души знал, что это не шварценеггеризм, к которому он стремился. Отставив чайник на столешницу, Коутс по очереди оглядел своих гостей. — А, Чеймберс, — приветственно кивнул он. — И детектив-констебль… Адам Винтер, — вспомнил он, как будто теперь все сошлось. — Я думал, мы уже с этим закончили. — Мы были неподалеку, — пожал плечами Чеймберс. — Подумали по пути забрать нашу подругу. — И собаку, — добавила Маршалл, указывая на запуганное животное в углу. — И собаку, — согласился Чеймберс. — Животное останется со мной, — кратко сказал Коутс. — Я полагаю, не стоит даже спрашивать, есть ли у вас ордер, дающий право находиться в моем доме? Их молчание было достаточным ответом. — В таком случае я требую, чтобы вы удалились. До свидания, — отрезал он и повернулся к Маршалл: — Рад был повидаться, Джордан, — улыбнулся он, прежде чем выпроводить их, остановившись у своей сломанной входной двери, чтобы проследить, как они пересекают сад. Но когда они дошли до ворот, Чеймберс засунул пальцы себе в рот, громко свистнул и позвал: — Ко мне, мальчик! Щенок проскакал по коридору, прорываясь мимо Коутса к ним без повторного приглашения. — Извините, — сказала Маршалл, забираясь в фургон. — Куда теперь? — спросил Винтер, заводя двигатель. — Просто увезите нас отсюда, — ответил Чеймберс, глядя, как Коутс наблюдает за ними. — Челлини?! — обрушился на нее Чеймберс, когда Винтер припарковался напротив спортивной площадки, теперь практически уверенный, что что-то упустил. — Я знала, что ему понравится. — Слишком много, слишком быстро, и вы скомпрометировали свое прикрытие! — Не в этом дело, — вздохнула Маршалл, зная, что правда ненамного лучше. — В любом случае, — сказал Чеймберс, — мы закончили. Он вылез, хлопнул дверью и ушел. — …Челлини? — спросил Винтер, а пес тут же запрыгнул на освободившееся место. — Я не думала, что он знает, — сказала она, прижимая рукав к порезу на руке. — Коутс? — Чеймберс, — грустно ответила она, наблюдая, как он расхаживает вдоль линии деревьев. — «Персей с головой Медузы». Я думаю, что в ночь, когда на него напали, убийца пытался воссоздать именно это, его третье «произведение искусства». — Медуза? — спросил Винтер. — Которая… со змеями? — И свежей головой врага, — кивнула она, потянувшись за скетчбуком, и осознала, что в спешке забыла его на кухне у Коутса. — Господи, — выдохнул Винтер. — Это он, Коутс, — решительно сказала Маршалл, непроизвольно вспоминая изломанное тело Тобиаса Слипа. — Всегда был он. Теперь я даже больше уверена. Это был не тот Роберт Коутс, которого я встретила семь лет назад. — Она прервалась, пытаясь привести мысли в порядок. — То есть это был тот же человек, но он не был той же личностью, если так понятнее. — Вообще нет. — Это даже не был тот же Роберт Коутс, которого я видела в доме престарелых. — Что вы имеете в виду? — Я думаю, что девушка Генри Джона Долана не узнала его на фотографии потому, что… Коутс хамелеон. — Хамелеон? — Он меняет личности, внешность, становится тем, кем нужно для окружающих. — Она повернулась к Винтеру, который выглядел так, словно для него это было слишком сложно. — Что вы думаете? — Я думаю… нам надо рассказать Чеймберсу. Они выбрались из фургона под деревом, таким красным, что оно оттеняло свет вокруг, и подошли к детективу, пока их новый питомец сжигал избыток энергии. — Вы в порядке? — спросила Маршалл. — Мне просто нужно пару минут, — сказал Чеймберс. — Это была ошибка. Я виноват. Мне не стоило позволять себе втянуться обратно. И это все было впустую. — Я бы не сказал, что все впустую, — возразил Винтер. — Нам досталась собака, — заметил он, наблюдая, как та гонится за белкой, взобравшейся на дерево… а потом накладывает гигантскую кучу. Чеймберса это не впечатлило. — А я заполучила это, — заявила Маршалл, доставая из кармана скомканное письмо и протягивая его детективу. — Его мать арендовала участок в Вест Путни еще до его рождения, — пояснила она. — Может, вы не зря искали в тот день, когда перерыли его задний двор… Я думаю, возможно, вы просто копали не там, где нужно. Глава 20 Прождав такого большого прорыва в деле семь с половиной лет, Чеймберс был слегка разочарован, когда адрес на украденном конверте привел его к унылому коридору в глубине офисов совета Уондсуэрта. Женщина, сидевшая за столом, закрытым однозначно ненужным защитным стеклом (по всей видимости, главы совета ожидали, что их избиратели ворвутся и избавят отдел парков и открытых площадок от их сомнительных сокровищ в любой момент), сказала ему присесть. Время было на вес золота, так как Роберт Коутс несомненно уже звонил с жалобами и натаскивал своего смахивающего на бульдога юриста. У них были буквально считаные часы, чтобы найти какие-то весомые доказательства, прежде чем красная лента и дисциплинарные слушания сделают их главного подозреваемого неприкасаемым. Поэтому команда разделилась. Пока Чеймберс расследовал зацепку с арендованной землей, Маршалл и Винтер вернулись в дом престарелых «Толл Оукс», чтобы проверить свою теорию, решив, что логично начать с матери Коутса. Затхлая вонь тысячи сигарет огласила прибытие недовольного «волонтера», присланного разбираться с ним. Бесцеремонно почесывая выглядывающий низ своего пивного живота, мужчина перечитал мятое письмо. — Участок восемьсот шестьдесят один, — сказал он вместо приветствия, отбрасывая учтивости. — Это эээээммммм… Доверхаус-роуд. Он вернул письмо Чейберсу и собрался уходить, уверенный, что отлично справился. — Хорошо, — сказал Чеймберс, вставая. — Пойдемте. Мужчина выглядел так, будто ему отвесили пощечину. — Мне нужно, чтобы вы меня туда отвели, — пояснил Чеймберс. — Прямо сейчас.