Винтер невозмутимо достал свой блокнот и сел на полу возле него, поднимая взгляд к запятнанным плиткам на потолке. — Как кто-то умудрился пролить там кофе? — спросил он. — Босс выплеснул его на кого-то, кто ему не понравился. — На кого? — На меня. — А. Немного смахивает на «Тысячелетнего сокола», — сказал он, с прищуром разглядывая его. — А я думал, на лезвие топора, — сказал Чеймберс. — Но как потенциальному детективу по расследованию убийств хорошо знать, где ваша голова. Итак, какое у Роберта Коутса алиби на ночь первого убийства? — Был один дома. — Неважно. У меня новая теория, — объявил Чеймберс, запуская руку в карман куртки и передавая Винтеру ярко-оранжевую собачью игрушку. — Собаки. — Отлично, — сказал он ободряюще. — Погодите… Чего? — Собаки, — повторил Чеймберс. — Я подобрал это в его саду, когда мы уходили. — Может, вам не помешал бы выходной, — предложил Винтер. — Просто взгляните на следы зубов, — сказал Чеймберс. — Есть один отпечаток, где семь зубов расположены близко друг к другу, другой — четыре зуба на большем расстоянии, а затем пара глубоких проколов, полностью отличающихся от других. — И? — Эту штуку жевали по меньшей мере три собаки. И когда я поднимался наверх, ковер был засыпан шерстью всех оттенков под солнцем. — И? — И на заднем дворе выкопана могила. — Могила? — …Клочок вскопанной почвы. Винтер с сомнением посмотрел на него и сказал, что не означает, что там могила. — Помните, о чем мы говорили, когда нашли Генри Джона Долана на постаменте той ночью? — Эммм? — «Небрежно». Возможно, осторожное первое убийство? Он все спланировал, но затем позволил погоде сделать грязную работу за него. Знаете, с чего начинают большинство серийных убийц, прежде чем перейти на настоящих людей? — С животных, — ответил Винтер, понимая. — И один из двух наших главных подозреваемых, похоже, меняет собак с тревожной скоростью. — Но что насчет Тобиаса Слипа? — спросил Винтер. — У него подъемный механизм, способный с легкостью поднять человека, покрытый волосами и кровью. Он выглядит не менее виноватым. — Теперь вам нравится мой парень? — спросил Чеймберс. — Из них двоих, да, я думаю, он больше подходит. — Ну, мне нравится ваш. — Значит, за которого возьмемся? Если ошибемся с выбором, проиграем дело. Чеймберс на мгновение задумался. — За обоих. Одновременно. Один из нас перекапывает сад, пока другой изымает подъемник. — А как же ордер? — скептически спросил Винтер. — Без ордера, — кивнул Чеймберс. — Туда и обратно. Главное — уверенность. — Один из нас будет неправ. — Но один из нас будет прав, — заметил Чеймберс. — Даже Хэмм не сможет это проигнорировать. У меня нет никаких сомнений, что один из этих чокнутых и есть наш убийца… У вас? — Сомнений нет. — Тогда мы не можем проиграть, верно? Вы в деле? — В деле… Когда? — Нет времени лучше, чем настоящее, — сказал Чеймберс. — Чем дольше мы ждем, тем больше у них времени на новое убийство. Дверь в комнату для совещаний распахнулась, когда Льюис вошел, спотыкаясь о двух мужчин на полу и выплескивая свой кофе на стену. — Чем мы занимаемся? — просил он, отряхивая болезненный ожог. — Лечим мою спину, — ответил Чеймберс, даже не пытаясь подвинуться. — Моя вторая половина заставила меня спать в запасной кровати. — Ну, добро пожаловать в клуб, — сказал Льюис, опуская кофейную чашку на стол, прежде чем улечься рядом с ним. Он выдохнул с облегчением. — Не помню последний раз, когда меня пустили в собственную кровать… Босс тебя ищет. — Тоже мне новость. На троих мужчин опустилась мирная тишина, прерывавшаяся только когда Винтер указал на новое пятно на стене. — Кто-нибудь еще видит световой меч? — спросил он. — Отвертку, — ответил Льюис. — Да, это точно отвертка, — сказал Чеймберс. — Не переживайте, — сказал он Винтеру. — Когда-нибудь поймете. Чеймберс припарковался в пятидесяти футах от коттеджа Роберта Коутса и повозился с каждой кнопкой на приборной панели по два раза в ожидании 1:45, оговоренного времени, к которому Винтер добрался бы до своего места. Он посмотрел на темные тучи. — Ну же. Не надо дождя. Пожалуйста, не надо дож… Как по сигналу, небеса разверзлись, за секунды затапливая улицу. — …Спасибо, Господи, — пробормотал он, снова во все глаза глядя на часы в приборной панели: 13:42 Он решил, что сойдет, схватил лопату с места под пассажирским сиденьем и вылез из машины. Насквозь промокнув к тому времени, как прошел мимо соседних домов, он шагнул через ворота под пристальными взглядами улыбающихся гномов. Звук капель, ударяющихся об их керамические тела, словно оживил их, они казались маленькими инструментами, занятыми работой под укрытием дождя. Боковая калитка расщепилась от одного пинка, позволяя ему пробраться на заросший задний двор сквозь цепляющиеся к его брюкам колючки, будто пытающиеся оттащить его назад. Замечая подергивающиеся занавески соседних домов, Чеймберс наконец-то добрался до восьмифутового клочка земли в дальнем конце. Осознавая, что время уже пошло, он высоко поднял руки и с силой опустил их вниз, погружая металл в глубоко напитанную землю. — Полиция! Откройте! — закричал Винтер, колотя в металлическую дверь «Слип и Ко: Реставрация». — Откройте! Дверь отпустила свою хватку на стене, и в проеме появился Тобиас Слип, такой же неряшливый и растрепанный, как всегда. Его глаза прятались за темными очками, а в руках он держал паяльник. — Опустите это на землю! — приказал Винтер, с опаской поглядывая на него. — Опустите! Послушавшись, Слип снял очки с непонимающим выражением лица. — Я изымаю ваш подъемный механизм, — сказал ему Винтер, входя в помещение. — Он нужен мне для работы. — Не сомневаюсь, — знающе сказал Винтер. — Но это улика в расследовании убийства. Потянувшись к свисающей в центре комнаты веревке, он попытался скрыть встревоженность от отсутствия вокруг следов крови и волос. Впрочем, Винтер заметил подозрительно незапятнанный потрепанный конец, торчащий из замысловатого узла. — Когда это было срезано? — поспешно спросил он Слипа. — У меня память уже не та, — неискренне ответил тот. — Я не помню.