Он медленно погружал Еву в темные, влажные глубины ее естества, наполняя чувственным наслаждением. Не в силах сопротивляться, она беспомощно подчинилась, предаваясь пьянящему, отчаянно прекрасному ощущению, тая, словно воск. А тело жаждало большего. Он продолжал глубоко погружаться, пока она совсем не обессилела, а затем отпустил себя и излился в нее. 3 Проснулась Ева неохотно, словно с похмелья. Мозг, медленно выходя из оцепенения, начал подавать сигналы, и лишь тогда она открыла глаза. Первая стадия была пройдена, и она тут же уловила разлитый в воздухе кофейный аромат. Рорк сидел на диване в зоне отдыха с чашкой кофе в одной руке и планшетом в другой. На настенном мониторе бежали цифры биржевых котировок. Одет по-деловому, как и подобает одному из самых успешных бизнесменов. В темно-серый костюм и рубашку на несколько тонов светлее, к ним — идеально завязанный галстук в тонкую серую полоску на темно-синем фоне. Ботинки того же цвета, что и костюм, — видимо, шили на заказ. «Носки, наверное, тоже подобраны в тон», — подумала Ева. И хотя цифры сегодня явно не радовали, она не сомневалась — Рорк уже успел провернуть несколько сделок, принять необходимые решения и разослать поручения во все зарубежные филиалы и даже на космические проекты. Она же, сдерживая недовольство, еле заставила себя сперва сесть, а потом окончательно выбраться из постели. — Доброе утро, дорогая. Ева промычала что-то невнятное в ответ — на большее была не способна — и поплелась варить спасительный кофе. Прихлебывая живительную влагу, отправилась в ванную, встала под душ. — Полный напор, сто один градус, — скомандовала она. Отхлебнула еще глоток. Чудодейственный кофеин и горячие струи воды помогли окончательно прийти в себя. А ведь ей годами приходилось довольствоваться растворимым кофе и паршивыми душевыми! Ни за что не согласилась бы она теперь вернуться в то время. Ну, только если бы от нее зависело, например, устройство мира. И то не факт. И наверно, хорошо, что за столь глобальные вещи она ответственности не несет. Отвечает лишь за расследование убийств в городе Нью-Йорке. «Раз уж в голове крутятся такие мысли, значит, я окончательно проснулась», — подумала Ева. Десять минут спустя, снова чувствуя себя человеком, она вышла из ванной, закутавшись в халат. На столе уже стояли две накрытые тарелки и кофейник — Рорк позаботился. В который раз оставалось только диву даваться, как быстро у него все получается. Муж опустил планшет, прикрыл его как-то слишком поспешно. Полицейским чутьем Ева почувствовала подвох и насторожилась. Но только самую малость. — Что там у тебя? — спросила она, приблизившись к Рорку. — На планшете? Да многое. Ева налила себе еще кофе, жестом прося его перевернуть планшет. — Давай-ка вместе посмотрим, приятель. — Может, мне любовница Анжелика непристойное фото прислала. — Ну да, конечно. Мы его в рамочку поставим рядом с фото моих любовников, близнецов Хулио и Рауля. А если честно? Напряженно застыв на месте, Рорк одним движением снял колпаки с тарелок, на миг отвлекая ее внимание. Овсянка. Как она сразу не догадалась?! Ну, по крайней мере, он приготовил еще яичницу с беконом и сыром, а кроме того, рядом стояли две миски: в первой — клубника, во второй — тростниковый сахар. Вот это уже совсем другое дело. И все же он что-то скрывает. — Для удачного начала дня нам с тобой не помешает как следует подкрепиться. — Твой день вообще-то начался еще пару часов назад. Так что не обобщай. — Но ведь то было без тебя. — Ах-ах. Первым делом Ева принялась за бекон и тут же заметила краем глаза, как у Галахада зашевелились усы, затем он вальяжно, будто бы просто решил прогуляться, направился к столу. — Так что с планшетом? Рорк метнул на кота строгий взгляд, и тот сразу остановился, сел и принялся тщательно вылизываться. — Шармейн прислала образец дизайна спальни. Убедиться, что движется в правильном направлении. Видимо, вчера поздно вечером. Мы с тобой были заняты кое-чем другим. Я подумал, тебе не захочется снова рассматривать фотки и заморачиваться насчет всего этого в такую рань. В ответ Ева лишь покрутила пальчиком, прося перевернуть планшет, а потом принялась засыпать в овсянку кучу сахара и клубники. — Выведу изображение на настенный монитор. Рорк провел пальцем по экрану планшета. Бегущие строчки непонятных символов исчезли, уступив место изображению спальни. Ева, продолжая завтракать, посмотрела на картинку и нахмурилась. — Во-первых, взгляни на шторы… они слишком… вычурные. Слишком величественные, что ли. Не знаю, как еще сказать. — Согласен. — А вон та зона мне в общем-то нравится. Хорошо она ее обставила. Диванчик здесь просторнее, но он… — Слишком богато украшен. Я присмотрел один подходящий в каталоге «Сотбис». Пришлю вам обеим. Зацените. А как тебе, собственно, кровать? Кровать можно было описать теми же словами — слишком вычурно. К тому же она выглядела громоздко на крепких высоких ножках. Вытянутое изголовье, длинное изножье. И с обеих сторон поверху надписи кельтскими символами. Одно сплошное темное лакированное дерево дорогой породы — старинное, монументальное ложе. И все-таки… — Я… — Если тебе не нравится… — В том-то и дело, что нравится! Очень! Сама не знаю почему. Выглядит роскошно. Я думала, уговорю тебя сделать что-нибудь без излишеств. Обычно я равнодушна к таким вещам, но, боже ты мой, кровать — потрясающая! Где она ее нашла? — Вообще-то ее нашел я. Несколько месяцев назад. На складе стоит. Купил спонтанно, а потом подумал, тебе, скорее всего, захочется что-нибудь попроще. Ева продолжала разглядывать кровать, а Рорк тем временем снова поднял чашку с кофе и сказал: — С этой вещью связана одна легенда. Хочешь, расскажу? — Давай. — Ну так слушай. Когда-то давным-давно жил-был богатый и знатный ирландец. Он заказал себе свадебное ложе — эту самую кровать. Заказать-то заказал, а вот невесту еще не нашел. — Оптимист. — Можно и так сказать. Кровать сделали и привезли в его замок. Но он по-прежнему оставался холостяком, так что спальню с кроватью внутри заперли до лучших времен. Шли годы. Хозяин замка постарел и уже не верил, что встретит девушку, которая разделила бы с ним ложе, дом и жизнь. С которой он мог бы создать семью. — Похоже, кровать-то несчастливая! — Не торопись. Дослушай до конца. Однажды он, как обычно, бродил по своему лесу и вдруг на берегу небольшого ручья увидел женщину. То была не юная красавица, какой он всегда представлял свою невесту, но симпатичная женщина, которая очень его заинтересовала. Она жила в милом домике неподалеку от замка. Ева в задумчивости зачерпнула ложку как следует «приправленной» каши. — Тогда он должен был встретить ее раньше. Сколько народу жило в тех краях, и… — И он никогда прежде ее не встречал? Правильно я понимаю? — Может, если бы он почаще выходил из дома и лучше осматривал свои угодья, давно бы нашел эту невесту. Рорк лишь покачал головой: — Или им суждено было встретиться в то самое время на том самом месте. Так или иначе, — продолжил он, пока Ева не попыталась вставить очередное логическое замечание, — они познакомились и стали встречаться. А время шло. Закончилась весна, наступило лето. Он узнал, что в юности она была замужем, но овдовела всего через месяц после свадьбы и с тех пор больше не выходила замуж. Они говорили о ее саде, его делах, о светском обществе и о политике. — А потом влюбились и жили вместе долго и счастливо. Рорк метнул на жену тот строгий взгляд, который обычно предназначался коту за проделки. — Их связала настоящая крепкая дружба. Весь тот год знатный муж и не помышлял о любви. Он верил, что его время ушло, но очень ценил свою подругу. Как человека. Ее ум, манеры, чувство юмора. Однажды он так прямо ей об этом и сказал. И предложил выйти за него замуж, чтобы быть друг для друга поддержкой и опорой до конца дней. Женщина согласилась, и он очень обрадовался, однако даже мысли не допускал, чтобы открыть спальню и использовать приготовленную им когда-то специально для такого случая кровать. Но в первую брачную ночь она привела его именно в ту заветную комнату. Нетронутое ложе сияло в лунном свете. И новая весна, вливаясь в окна, озарила все вокруг. И белоснежные простыни, и вазы с цветами из ее собственного сада, и горящие свечи. И он вдруг увидел в ней свою невесту. Оказалось, ему нужна вовсе не юная красавица. То был лишь прекрасный образ, не более. А по-настоящему нуждался он вот в такой женщине из плоти и крови, воплощении постоянства, ума и доброты. И на супружеском ложе настоящая крепкая дружба превратилась в большую крепкую любовь. С тех пор говорят, что пару, которая разделит это ложе, ждет та же судьба.