— Максим Александрович, у меня дома небольшие проблемы… — Точно. Пожалел, что спросил. И он пошел мимо меня — вероятно, собирался ехать на деловую встречу. Я судорожно схватила его за локоть: — Вы можете занять мне денег? В смысле, под зарплату, конечно. — Я не кредитор, Елена. Хотел бы смотреть на такие лица — работал бы в банке. — Максим Александрович, пожалуйста! Он все же остановился, я отпустила руку. Промелькнул знакомый прищур вкупе с незнакомой улыбкой. — Сколько нужно? — Полтора миллиона. — Долларов? — вот! Так и знала, что мой вопрос Денису не был таким уж и нелепым! — Рублей. — Я не кредитор. В долг не даю никому. Я только плачу за работу. Понимая, что другого выхода нет, и прямо сейчас он уедет, я решилась окончательно: — Я… вы тогда были заинтересованы в… Я… Улыбка поползла в сторону, глаза сузились еще сильнее: — В машину. Там обсудим. Думала, что от волнения упаду, но почувствовала прилив сил. Да, я о таком варианте раньше не думала, но разве Максим Александрович мне не нравился, разве я не считала его сексуальным, разве мне придется заставлять себя его желать? А его странные наклонности… Ну что ж, можно пережить, если Дениса этим выручу. В машине попыталась смотреть прямо — теперь уже поздно сдавать назад. Но не выдержала и потупила взгляд. — На меня смотри, — Максим Александрович перешел на ты. Я подчинилась, но от этого только больше смутилась. — Уверена? — Да… Да! — повторила, чтобы прозвучало тверже. Но изнутри раздирали сомнения — мне даже некогда было подумать, на что я соглашаюсь! — Условия? — Я… я не люблю боль, — поняла, что сейчас последний шанс выдвинуть хоть какие-то требования. — Но готова терпеть… в пределах разумного. — Секс? — Д… да. Он усмехнулся: — Ты понимаешь, что именно это я тебе предлагал месяц назад? — Понимаю. — В глаза смотри, — он не повышал голоса, но говорил холодно. — Все эти условия уже неактуальны. — Вы… больше не заинтересованы?.. Он смотрел так пристально, будто наслаждался моим смятением: — Заинтересован. Но на других условиях. — Каких? — Теперь не будет никаких правил. И срок — это будет не один раз, а, скажем, неделя. Обещать могу только то, что ты останешься живой и здоровой. Во всем остальном — никаких правил. Воображение нарисовало семь кругов ада — как фотоснимком отпечатало. Я всхлипнула: — Зачем вы так? — Потому что мне нужен интерес. Я тебе не нравлюсь, а значит, ты уйдешь сразу после этого срока. Соответственно мне незачем строить из себя паиньку. Не нужно делать так, чтобы тебе понравилось, не надо вовлекать в Тему, не надо ни в чем себе отказывать. Потому и условия другие. Он ведь сказал «живой и здоровой»? Значит ли это, что каких-то особенных увечий не предполагается? — Согласна, — но голос мой дрожал. — Тогда переезжаешь ко мне. Можешь уйти в любой момент. Но деньги получишь только через семь дней. Я сжалась от отчаяния: — Деньги… они нужны завтра. Крайний срок. Максим Александрович рассмеялся: — Так дело не пойдет! Выходите, Елена, мне нужно ехать. И забудьте об этом разговоре. Какие гарантии я могу ему дать? У меня даже квартира съемная! — Я… расписку могу дать! У нотариуса заверим! Если уйду раньше, то останусь вам должна! Он снова посмотрел на меня, а я обрадовалась, что он не окончательно потерял интерес к сделке. — Ты так и хочешь сделать из меня кредитора! У кого-нибудь из родных есть недвижимость? — Да, — обреченно согласилась я. — Вот тогда жду расписки от них. А срок увеличивается до двух недель. — Ладно. — Не «ладно», а «все, что захотите», — он беззастенчиво смеялся. — И пока ответ не принимается. Подумай хорошенько и звони только в том случае, если других выходов не найдешь. Потому что я, поверь, точно не лучший для тебя вариант. Не после твоих признаний в этой же машине раньше. Уж это я тебе гарантирую. Глава 3 — Так и будешь стоять на пороге, как контуженная? Я нерешительно переминалась с ноги на ногу. Это было достойное завершения ужасного дня. Еще вечером я отправилась к родителям и рассказала им ту часть правды, которая была необходима. Денис, смиренно потупив взгляд, и не думал возражать. Нет ничего страшного, если они этому переростку решат наконец-то всыпать ремня! И пока маму не хватил удар, сообщила, что проблему решить можно: мой начальник готов занять необходимую сумму. Единственное его требование — залог имущества. Родители размышляли недолго и согласились, они не усмотрели в просьбе Максима Александровича ничего подозрительного. «Мы все ему вернем! — говорили они. — Какой великодушный человек, даже проценты не назначил!» Самым отвратительным было наблюдать, как они его еще сердечно благодарили за помощь, вручая в юридической конторе расписку. Со стороны его жест действительно выглядел щедрым — помог в безвыходной ситуации. Но я не могла оценивать ситуацию объективно: в случае, если не выдержу установленных двух недель и сбегу, моя семья потеряет квартиру. Даже Денис не заподозрил неладное — так был рад разрешению собственной проблемы. Легкомысленный идиот, считающий, что все блага сами валятся ему на голову! Дела были улажены, и по договоренности я вечером собрала сумку и отправилась по названному адресу. Максим Александрович открыл дверь и отступил, пропуская внутрь, а я все никак не могла решиться. Потому и мялась на пороге. — Или сделай еще шаг, или разворачивайся и уходи, — сказал раздраженно. Будто сам не знает, что уйти я не могу! Он не зря связал меня по рукам и ногам… пока в переносном смысле. А теперь стоит, наслаждается властью! Красивый. Одетый непривычно — футболка и спортивные штаны. Такой домашний… и такой совсем незнакомый. Я заставила себя пройти, бросила сумку под вешалкой. Квартира ожидаемо оказалась шикарными апартаментами: огромная гостиная, высокие узкие окна сразу с двух сторон, а там, дальше — двери в другие комнаты. Чтобы наладить хоть какой-то диалог, пробубнила: — Извини, что так поздно, — я в самом деле тянула время до последнего. Оттягивала неизбежное. Но соглашение все-таки не нарушила — явилась без четверти двенадцать. Он подтолкнул меня в спину, вынуждая пройти дальше. — Запоминай: обращаться только на вы, в квартире называть «господин», за пределами — по имени-отчеству, не переспрашивать, не спорить, не кончать, пока не разрешу. Это, как минимум, значит, что мастурбация без разрешения запрещена. До сих пор все понятно? Я смотрела на него расширенными глазами. Мастурбация? Последнее, что я собиралась тут делать! Выдавила: — Да… господин. И почувствовала себя нелепо — одно это слово делало всю ситуацию какой-то неестественной. Максим обошел меня, сел на диван, раскинул руки по спинке.