— Пойдем на кухню выполнять то, что сейчас нам скажет твоя мама? — У-у-у… — скисла она. — А хотя ладно. Ты обещал научить меня обращаться с ножом! — Что?! — вскинулась я. — Ну, мам, а как я иначе буду уничтожать зомби, если даже хлеб себе отрезать сама не могу? — Кер? — подняв брови, я перевела взор на него. — Девочка права, — пожал он плечами. — Нельзя быть беспомощным. Я ее научу, и она сможет дать отпор любому. Даже зомби, — тут он тонко улыбнулся, давая понять, что шутит. Полина, правда, этого не поняла. — Дядя Кер, идем. Я покажу тебе, где лежит точильный камень. Заодно поточишь нам все ножи, а то мама совершенно не умеет. Они у нее все время ужасно тупые. — А папа твой, конечно же, этого не делает? — шагая мимо меня на кухню, куда его тащила за руку дочка, спросил он. — Не-а, папа бесполезный. Совсем он вредный… Но он и не приходит к нам, мы ему не нужны. Я только прикрыла лицо ладонью. Стыдоба. И дочку я определенно испортила. Воспитывать и воспитывать! А все Наташка с Ленкой. Болтают при ребенке, а та и рада. Ну, что я могу сказать. В нашем доме теперь очень-очень-очень острые ножи. Все. И топорик для мяса. И шинковка для капусты. А еще выпрямилась вмятина на старой алюминиевой кастрюльке. Легкое и ненапряжное надавливание куда надо, и ее бок выпрямился. Полина же, сдается мне, обрела кумира в лице Кера. Он действительно научил ее отрезать ломтики хлеба. Даже я так ловко и тонко не умею. А может, у меня просто никогда раньше не было настолько острых ножей и такого учителя. Я, конечно же, маячила у них над душой и не отходила ни на шаг, пока эти двое испытывали мои нервы, уродуя батон. Но сам факт. Маячила-то я молча, только мысленно хваталась за сердце. Адское терпение у мужика. Реально! Даже я не могу в больших дозах выносить Полинину болтовню и непоседливость. А он ничего, нормально, не дрогнул. Потрясающая выдержка. Это где ж он жил и с кем ему раньше приходилось общаться? Наступил вечер. Ужинали втроем. Макароны-спиральки и обычные котлеты из смешанного фарша, которые для нас частая и простая еда, на нашего гостя произвели приятное впечатление. Была высоко оценена горчица. Причем не сладенькая, на европейский манер, а наша, термоядерная. Я держу ее для того, что бы добавлять при готовке в соусы и подливы понемногу, для аромата. Но вездесущая Полина зачем-то водрузила ее на стол перед тарелкой Кера. Ну он и… М-да. Но ничего, отдышался, утер слезы, довольно кивнул и щедро намазал котлету горчицей. Mы с Полей только переглянулись, после чего она показала мне большой палец. День прошел странно. Столько всего непонятного, дикого, невероятного случилось со вчерашнего вечера. Но поработать всё же необходимо, а то ведь деньги сами себя не заработают и работа сама себя не сделает. Тут я вспомнила про покрывало. Я ведь его так и не постирала. — Кер, ты хотел взглянуть на то, в чем был закутан, когда мы нашли тебя. Пойдем, покажу. А то нужно ведь его выстирать и высушить. — Я уже, — коротко отозвался он, отложив приборы, которыми орудовал, словно настоящий аристократ. — Пока вы ходили за покупками. Оно лежит в белом… шкафу. — Это стиралка, — тут же влезла Поля. — Туда засыпается стиральный порошок, нужно выбрать режим, наливается вода, и машинка такая…. крутит-крутит-крутит и стирает. — Поля, не перебивай взрослых, пожалуйста, — попросила я. — Ага, — подмигнула она мужчине и шепнула: — Потом расскажу и научу пользоваться. У него дрогнули губы в намеке на улыбку, и он опустил веки, соглашаясь на щедрое предложение. — Так что с покрывалом? Ты смог что-то вспомнить? — Не совсем. Мне определенно знакома эта вещь. Но где именно она была постелена, и почему я оказался в нее закутан? — Он развел руками. — Кровь на ткани только моя. Ни малейших следов иных существ. Порезы нанесены не очень крупным холодным оружием. Вероятно, кинжалы двух видов. — Вау! — потрясенно выдохнула дочка. — И ты все это понял просто по грязной тряпочке?! Мам, мам, не стирай пока! Дядя Кер, покажи. Расскажи! А как ты узнал, что кровь твоя? А как понял, что чужих следов нет? А как догадался про вид оружия? — Можно? — посмотрел на меня гость. Поразмыслив, медленно кивнула. Пусть покажет. Мне, в общем-то, тоже интересно. Но я же взрослая, серьезная женщина и не могу вести себя как непосредственная шестилетка. — Когда полностью закончим трапезу и встанем из-за стола, — сообщил он девочке. — Поняла! — И она принялась уничтожать свою порцию. И никаких капризов: «ой, я уже наелась», «ой, я не хочу», «а можно я чуть-чуть оставлю». Ну, это действительно странно. И я не поняла и половины слов, которые произносил Кер. Что самое удивительное, он делал это неосознанно, не задумываясь. Перемещался вокруг расстеленного по центру комнаты грязного влажного покрывала. Указывал то в одно, то в другое место и негромко пояснял своей восторженной юной слушательнице: — Видишь угол наклона пореза? То, как рассечено полотно? Смотри сюда и сюда, на эти края… Дальше шло пояснение про мечи и кинжалы. И так по всей площади покрывала. Он указывал на пятна крови и говорил непонятные термины. То ли латынь того мира, то ли абракадабра. Водил над ними рукой и что-то демонстрировал Полине на своей ладони. Но самое невероятное не это, а то, что моя маленькая девочка, абсолютная землянка и человек, понимала его и что-то ощущала. Она видела что-то на его ладони. Что-то недоступное мне. Она кивала и один раз даже потрогала «это» пальчиком. Даже не знаю, что и думать. Наконец они закончили и решили, что теперь можно стирать. Но опять же, не мне. А они сами, и теперь очередь Полины учить Кера. — Круть невероятная. Мам, это так суперски! Буква «р», несмотря на занятия с логопедом, у Полинки не всегда произносилась правильно. Порой речь грассировала, особенно когда бурлили эмоции, и дочка забывала следить за своим «непослушным язычком». Со вчерашнего вечера у нее эти грассирующие «р-р» проскальзывали постоянно. Но я держалась, не одергивала и не поправляла ее. В понедельник пойдет в садик и успокоится. Переместились мы в ванную, и шустрая малолетка начала приобщать своего инопришеленца к земной цивилизации. Не знала, что она так хорошо разбирается в управлении стиральной машинкой. Читать-то их научили в садике, группа подготовительная перед школой, так что это она уже хорошо умела и читала сама сказки. Но стиральная машина?.. Дочка же деловито объясняла, показывая пальчиком на разные режимы и демонстрируя, куда нажимать и что крутить. — Теперь проверь, из чего твое покрывало. Шелк? Так. Выбираем подходящую программу. Видишь? Тут написано: «шелк, шерсть, де-ли-кат-ные тка-ни». Выставляем режим отжима. Вот сюда засыпаем или наливаем средство для стирки. Видишь, на флаконе написано? Ага, правильно. «Тык» сюда. Всё, ждем. — Понял, спасибо, Полина. — Дядя Кер, но ты знаешь, у тебя явные проблемы. Тебе нужно учиться читать. Ты же в курсе, что миром правит инфрормация? — Информация? Догадываюсь, — весело глянул на меня вверх он, сидя на корточках перед иллюминатором стиралки, где уже начало крутиться его покрывало. — Так что ты крупно попал. Как будешь жить неграмотным? — Полагаю, плохо. — Да вообще беда. Пойдем, я дам тебе свой букварь. И что б ты без меня делал? — Дочка утрированно тяжело вздохнула и закатила глаза. — Ох уж эти стукнутые в голову инопришеленцы… — Может, лучше пусть твоя мама меня научит? — Не-а, не сможет. У нее нервная система слабая. Она начнет на тебя ругаться, если ты будешь тупить. — Тупить? — Ага. Это когда становишься тупенький-тупенький и совсем ничего не понимаешь. А мама начинает психовать и кричать. Вот ты хочешь, чтобы она на тебя кричала? — Точно нет! — Уже вовсю веселился Кер, поглядывая на меня и едва сдерживая смех. Мне пришлось улыбнуться и развести руками. Грешна. Учить я не умею и не люблю. И с выдержкой у меня проблемы. — Так что пойдем, начнем учить тебя алфавиту по букварю. Только мы сами, а мама пусть идет и работает. Ма, ты сегодня допоздна, как обычно? — Боюсь, что да, — отступила я, пропуская их в комнату. — Ага, ну ты иди. Mы сами. По вечерам я уходила с ноутбуком на кухню и допоздна сидела, выполняя всё, что не успевала днем. То фотографии отсортировать, подправить, если надо, залить на стоки или отправить своим подопечным блогерам. То статейки небольшие написать. Хотелось бы остановиться на чем-то одном и полностью посвятить себя лишь этому направлению, развиваться и расти. Но пока приходилось хвататься за любую удаленную работу. Это угнетает, и я так часто об этом думаю и повторяюсь, потому что надеюсь: это не навсегда. Поля подрастает, становится полегче. И уже скоро я, может, даже смогу выйти на работу. Потом, уже совсем вечером, деловой ребенок обучал инопришеленца премудростям пользования зубной щеткой и бритвенным станком. Я-то думала, что уж это-то он и сам должен знать и уметь. Дочка рассудила иначе и оказалась права. — Дядя Кер, пойдем. Тебе нужно умыться, почистить зубы. — Зачем? — Так мы же спать собираемся. Надо убить кариес. — Кого?! Это что за тварь такая?! — напрягся наш боевой гость, готовый сражаться с неведомым существом. — Ты ужасно смешной! — Полина захихикала и принялась объяснять: про зубы, дырки, что надо есть меньше сладкого, и что утром и вечером… Ну, всё то, что я ей объясняла день за днем, приучая к гигиене. — Понял? — Да, — серьезно кивнул Кер. — И точно говорю, зубной щетки у меня не было. Я… делал это как-то иначе. — А, ну так магия, наверное, да? В сказках оно всегда так. Но ты же сейчас тут, а у нас магии нет. Все ручками надо делать. — Она повертела перед собой обеими лапками, растопырив пальчики. — Ты, значит, и бритвой не умеешь пользоваться. Мам, а ты ему пену купила? А то смотри, как он уже зарос, начинает превращаться в гр-р-изли. — А это еще кто? — вздохнул мужчина.