– Какая же ты красивая, – говорит, беря за руку. Поднимает ее, словно кружит меня в танце, и поворачивает вокруг своей оси, рассматривая со всех сторон. – Безупречно хороша! Настоящая королева! – Матвей, ты меня смущаешь, прекрати, пожалуйста, – говорю, покраснев. – Закрой глаза, – говорит Воронцов. Покорно выполняю его то ли просьбу, то ли приказ. Ощущаю, как его руки обвили мою шею. – Теперь подойти к зеркалу. Распахиваю очи, когда вижу, что теперь у меня на шее. Мамочка! Это колье из белого золота с бриллиантами. Осторожно, словно очень хрупкое, прикасаюсь к нему кончиками пальцев. Драгоценные камни переливаются в свете ламп, даже слепят немного. Они безупречно прекрасны. – Матвей, ну зачем… – говорю нерешительно, не в силах оторваться от созерцания ювелирного совершенства. – Я же сказал тебе: ты должна выглядеть сегодня, словно королева. – Я потом тебе его обязательно верну, – говорю, сама не веря в происходящее. Такой красоты и изящества мне наблюдать, а уж тем более на своем теле, не приходилось. Дальше мы едем в какой-то огромный бизнес-центр. У крыльца встречают помощники Воронцова, еще несколько человек, насколько понимаю, из его холдинга. Некоторых он приветствует рукопожатием, другим просто кивает. Среди них вижу одно лишь знакомое лицо – это банкир Диркс. Подхожу к нему и здороваюсь, как со старым знакомым. Он мне улыбается очень искренне, говорит комплимент. Принимаю благосклонно. Наша делегация поднимается в зал переговоров. Там уже собрались какие-то представительные господа. Судя по манере общения – иностранцы. Видимо, зарубежные партнеры Воронцова. Он здоровается с несколькими ключевыми фигурами. Я всё это время нахожусь рядом, волнуясь, как школьница на выпускном экзамене. Мне вежливо пожимают ладошку, а Матвей представляет меня как «свою спутницу». Ого! Да у меня статус повысился! Стала его спутницей из «друга семьи». Это что-нибудь, да значит. Начинаются переговоры. Сначала следуют немного утомительные презентации. Обе стороны рассказывают о проекте и степени своего в нем участия, показывают на интерактивном экране графики и схемы поставок, финансовые расчеты и тому подобное. Особо не вникаю, поскольку для меня всё это тёмный лес. Меня больше интересует другое: почему всё проходит так гладко? Никаких эксцессов, споров, вываливания компромата на Воронцова. Неужели мы с ним зря старались, пытаясь довести врага до белого каления, чтобы проявил себя? Переговоры идут уже больше часа, наконец объявляют о начале церемонии подписания. Воронцов усаживается за маленький столик, некий солидный господин – слева от него. Перед ними красные кожаные папки, рядом золотые перьевые ручки. Но стоит Матвею взяться за нее, как двери зала громко распахиваются, и внутрь залетает… Елизавета Воронцова собственной персоной. – Стойте! – кричит она громко от самого входа, сотрясая какой-то папкой с документами. Матвей останавливается, его партнер тоже. Присутствующие поворачивают головы к сестре олигарха. Она, поняв, что привлекла на себя внимание каждого, проходит к столику, отталкивает одного из помощников, держащих другие документы для подписания. Встает между Воронцовым и его партнером и громко говорит: – Господа! Я намерена сделать официальное заявление! Господин Матвей Воронцов, который по стечению обстоятельств также мой родной брат, не имеет права подписывать этот контракт! По залу пробегает возглас удивления. Люди начинают удивленно переглядываться и перешептываться. – Да-да! Я знаю, о чем говорю! – истерично продолжает Елизавета. – У меня в руках документы, доказывающие, что в банке «Возрождение», который является основным источником финансирования проекта со стороны одноименного холдинга, денег нет! Точнее, их абсолютно недостаточно для ведения бизнес-проекта! А это значит, что Матвей Воронцов – пустышка, мошенник! Сделав заявление, Елизавета демонстративно швыряет папку на стол. Она думает, что ее кинутся смотреть. И я вижу по лицам некоторых людей, что они очень хотят это сделать. Но не смеют, пока главные действующие лица ничего не сказали. Партнер Воронцова нахмурился и смотрит на него вопросительно. У Матвея каменное лицо. То есть совершенно спокойное. Он встает и ровным голосом говорит: – Я прошу доложить управляющего банком «Возрождение» господина Диркса об истинном состоянии необходимых для проекта счетов. Банкир встает, кивает. Подходит к ноутбуку, с которого показывали презентацию. Открывает страницу в интернете, вводит логин и пароль, затем показывает рукой и говорит: – Обратите внимания, господа. Вот эти цифры в режиме реального времени отражают действительное положение дел в подчиненном мне банке. Как вы можете убедиться, средств более чем достаточно. – Это враньё! – вскрикивает Елизавета. – Не верьте им! Это ложь! У меня есть доказательства! – Простите, мадам Воронцова, – спокойно говорит банкир. – Но я говорю правду. В этом достаточно убедиться, если онлайн перевести любую сумму. Изменения в состоянии счетов отразятся мгновенно. – Мошенник! Ты! – кричит Елизавета брату, переходя на громкий фальцет. – Ты вор! Ты украл мои деньги! Подаёт голос партнер Воронцова, который всё это время сидел молча. Он смотрит на кого-то и кивает на Елизавету. Через секунду ее выводят охранники. Держат вежливо, но очень крепко. Она вырывается, орёт, даже принялась нецензурно по-русски выражаться. Никто не отреагировал. – Господа, давайте продолжим, – сказал Воронцов. Через полчаса мы уже стоим в банкетном зале и пьем шампанское. Сделка заключена, документы подписаны. – Что будет дальше? – спрашиваю Матвея. – Надо бы с Лизой поговорить по душам. – Согласна. Сестру Воронцова не выдворили за пределы бизнес-центра. Ее заперли в пустующем офисе, где она и пробыла всё то время, пока завершалось мероприятие и проходил банкет. То есть примерно часа три. Когда Матвей подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь, Елизавета стояла у окна и курила длинную тонкую сигарету, приоткрыв раму. Обстановка вокруг нее говорила о том, что сестра олигарха, расстроенная своим провалом, выплеснула немало эмоций на вещи. Валялись стулья, были перевернуты пара столов, разбито несколько плафонов на потолке. Теперь Воронцова, кажется, была спокойна. Глава 27 Воронцов решает просто: Даша вместе с гувернанткой возвращаются в Лондон. Мы с ним едем в поместье Елизаветы, куда она умчалась сразу после скандала, потом все встречаемся в британской столице и летим домой. Единственный человек, которому этот план не понравился, была сама девочка. Как узнала, что некоторое время меня с папой не будет рядом, вцепилась в мое платье и расплакалась. Пришлось объяснять: это ненадолго, всего на один день. Коке-как удалось успокоить. И пока общалась с Дашей, я чувствовала, насколько сильно прикипела душой к этому ребенку. Страшно даже представить, что будет дальше, когда нам придется расстаться насовсем. Я вернусь к своей привычной жизни, Воронцов – к своему бизнесу, и всё пойдет по-старому. До поместья мы добрались очень быстро, поскольку ехали не на поезде, а на арендованном автомобиле. Матвей сам сел за руль, включил навигатор, и мы помчались. Всю дорогу, занявшую буквально около часа, почти не разговаривали. Олигарх был очень сосредоточен. Наверное, обдумывал детали предстоящего разговора со своей сестрой. Или просто морально к нему готовился. Я не стала доставать его вопросами. Хотя саму буквально разрывало на части от любопытства. Для чего ей, женщине обеспеченной, а по российским меркам и даже богатой, было устраивать этот глупый заговор? Хотя ответ очевиден: деньги. Все подлости мира совершаются исключительно из-за них. Слуга, который открыл нам дверь в дом Елизаветы, ни о чем спрашивать не стал. Внешность Матвея Воронцова ему оказалась очень даже знакомой. Потому, сделав полупоклон, отправился сообщать Елизавете о нашем прибытии. Та спустилась из своих покоев через несколько минут, одетая, как в прошлый раз, когда я приезжала сюда одна. Только лицо изменилось. Осунулось, похудело. Темные круги под глазами и красные веки – было заметно, что женщина недавно плакала. Но виду постаралась не подать. С гордо поднятой головой, увидев брата, прошла в гостиную. Мы следом. Я постаралась держаться в тени Воронцова, все-таки беседа предстоит семейная. В пути даже спросила его: «Может, не стоит мне присутствовать при их разговоре?» «Нет, ты мне нужна», – ответил он и замолчал. – Присаживайтесь, господа, – ледяным тоном говорит Елизавета, показывая нам рукой на старинные, с высокими резными спинками стулья. Мы занимаем места, словно в зрительном зале. «Сейчас будет спектакль», – думаю про себя, ощущая некоторое волнение. Ох, как же не хочется мне смотреть и слушать это всё! Но раз Матвей попросил, а точнее – почти приказал, то я не могу и главное не хочу его ослушаться. Придётся потерпеть. – Скажи, Лиза, вот чего тебе в жизни не хватает? – спрашивает Воронцов, положив ногу на ногу, а руки – на стол. Сцепил пальцы, причем я знаю: если они побелеют, значит, очень волнуется. Но пока этого нет, старается сдерживаться. – В каком смысле, братец? – делая ехидное лицо, спрашивает сестра. – В прямом. У тебя всё есть, чего ты захотела. Роскошный особняк с поместьем, большое содержание. – Большое? – ядовито спрашивает Елизавета и театрально хохочет. – Ну, ты меня насмешил, Матвей! Тебе бы стендап-комиком работать, а не бизнесменом! Ты что же, всерьез считаешь меня дурой? – Вовсе нет, – отвечает Воронцов. – Тогда поясни мне вот что. Когда не стало родителей, мы в равных долях наследовали их состояние, верно? – Верно. – И ты хочешь сказать, что мне досталась ровно половина? – Да. – Если ты приехал сюда только затем, чтобы нагло мне лгать прямо в глаза, то можешь убираться обратно, – желчно бросает слова хозяйка дома. – Елизавета, послушай внимательно. После гибели родителей я принял на себя все обязанности по ведению бизнеса. И не профукал его, а значительно приумножил. У отца, если ты не знаешь, была, в общем, небольшая компания. У меня – крупный финансовый холдинг. Всё то, что ты ежегодно от меня получаешь и уже получила, даже больше того, что оставили тебе мама с папой! – пытается объяснить Матвей. Но почему-то мне кажется, сестрица его не собирается переходить на деловой лад. – Не смеши, – жестко отвечает Елизавета. – Ну, предположим, ты прав. Пользуешься тем, что я не сильна в математике и экономике. Ладно, черт с тобой. Но есть еще одна вещь, из-за которой я устроила всё это. – Подожди, как тебе удалось? Княжин, та няня, Анжелика. Теперь можешь рассказать, кто еще помогал тебе? – интересуется Воронцов. – Княжина заполучить было не проблема, – неожиданно смеется Елизавета. Берет тонкую длинную сигарету из пачки, закуривает и выпускает в потолок струю дыма. Ведь ее вид при этом говорит: я тут хозяйка положения, и сдвинуть меня с этой позиции никому не удастся. – Он оказался очень… падким на женскую красоту. – Вы его соблазнили? – не выдерживаю я. – Именно! – смеётся Воронцова. – И сделать это было очень просто. Тайком приехала домой, поплакалась о своей тяжелой жизни, и этот отставной болван с легкостью мне поверил. Ну, а дальше ничего не стоило его уговорить мне помочь. – Анжелику тоже ты нашла? – Нет, это сделал Княжин. Придумал подставное агентство, распространил среди твоего окружения – верных ему людей – слух о том, какая это надежная фирма, и они дружно внушили тебе мысль пригласить оттуда специалиста. Им и оказалась Анжелика, – говорит Елизавета, продолжая курить. Берет маленький серебряный колокольчик. Звонит, и на звук приходит слуга. Хозяйка просит принести нам кофе. – Вы так смело об этом рассказываете, – поражаюсь я. «Если Матвей меня не прервал в самый первый раз, значит, имею право участвовать в разговоре», – думаю про себя. – Не боитесь? – Кого или чего? Матвея, что ли? Ничего он мне не сделает, мой любимый братец, – в последних двух словах столько желчи, аж неприятно становится. – Откуда такая уверенность? – недобро усмехается Воронцов.