Отмираю. Кладу булочку на тарелку. Вытираю рот салфеткой и гневно отвечаю: – Знаете что, господин Воронцов? Я к вам на роль самоубийцы не нанималась. И вообще непонятно, зачем я тут! – Успокойся и завтракай дальше. Ну чего так всполошилась? – примирительно сказал Воронцов. – Послушай сначала, и тебе сразу станет всё понятно. Первое. Ты здесь потому, что за тобой дома идет охота. Ты сообщила Княжину информацию, из-за которой его люди попали в ловушку. А это значит, что ты заодно со мной. Второе. Без твоей помощи в разоблачении тех, кто подкупил начальника моей службы безопасности, мне никак не обойтись. Теперь понятно? – Понятно, – бурчу набитым ртом. На нервной почве запихнула в рот булочку целиком, теперь пытаюсь с ней справиться. Это мне наконец удается, говорю дальше. – Ты же сам сказал, что для Княжина я теперь персона нон грата. И каким же образом мне удастся снова втереться им в доверие? А главное – что я такого должна буду сделать особенного и… как ты там сказал? Предательского. Дальше Воронцов мне объясняет следующее. Оказывается, чтобы британская сторона отказалась подписывать контракт с его холдингом «Возрождение», она должна узнать: на счетах потенциального партнера недостаточно оборотных средств. Куда они делись и почему – значения не имеет. Важно: там пусто, хоть шаром покати. Это значит, что холдинг не сможет в ближайшие два месяца (скажем, пока не оформит крупный заём) начать работу. Следовательно, доверять ему нельзя. Матвей сказал, что они вместе с управляющим его банком подготовили необходимый пакет документов – того самого «компромата», который так необходим противникам Воронцова. Мне будет нужно всего лишь «случайно» попасться на глаза людям Княжина, а потом сделать так, чтобы они заполучили эти бумаги. – Ты так говоришь, словно я каждый день подобным занимаюсь, – отвечаю на эту идею. – И с чего ты взял, что они мне поверят? Особенно после того, как я их подставила в Китае. – Поверят, еще как! – хитро улыбается Воронцов. Берет ноутбук, кликает и показывает мне экран. Вижу статью одного из британских таблоидов. Броский, набранный огромным шрифтом заголовок гласит: «Новая подружка русского олигарха». Начинаю читать: «После многих лет затворничества, вызванного преждевременной смертью жены, русский олигарх Воронцов обзавелся подружкой. Эту даму, пока нам неизвестную, заметили в номере его шикарных апартаментов отеля…» Листаю ниже. Мамочки! Моя фотография крупным планом. Стою у балконной двери в халате с и полотенцем на голове и любуюсь видами Лондона. На лице счастливая улыбка, словно у меня только что всё было с мужчиной. – Что… это… такое?! Как?!. – я в шоке смотрю на Воронцова. Он заливисто хохочет. – Попалась, милая моя? – привыкай. Папарацци, они такие. Вездесущие. От них трудно скрыться. – Но ведь никто не знал, что я к тебе приеду! Я очень пристально смотрю Матвею в глаза. Настолько, что он после полуминуты упорной игры в «гляделки» отводит взгляд. У меня горячая волна по телу пробегает. Хорошо, что Даша уже ушла и не видит этой сцены. – Это ты подстроил! – возмущенно бросаю ему. Смотрит в сторону, озадачен и смущен. – Прости, Маша. Но так было нужно. – Кому?! – Мне. Тебе. Нам. – То есть ты сделал так, что меня ославили на весь мир?! – Во-первых, никто не знает, как тебя зовут. Я никому не говорил. Во-вторых, пойми: эта информация уже дошла до моих врагов. Значит, они стопроцентно убедились: ты не просто моя знакомая, а у нас бурный роман. Значит, я тебе доверяю. Настолько, что могу, например, положить пакет с очень важными документами. – А я, как шпионка, могу их украсть и кому-то передать? – Не совсем. Это будет слишком понятно. Ты должна будешь их… случайно забыть. Скажем, в ресторане. – Ну да, очень смешно. Так они и поверят. – Поверят. Послушай… В обед мы гуляем с Воронцовым и Дашей по роскошным бутикам Пикадилли. Я здесь впервые, смотрю во все глаза. Самой не верится: я в сердце Лондона! Города, о котором столько читала и смотрела фильмов! Ощущения такие сильные, аж мурашки по коже. Пикантности ситуации придает близкое присутствие Матвея. Он галантный кавалер, держит под руку, открывает передо мной двери, дарит нам с дочкой подарки. Немного обидно от сознания того, что все его действия – это игра на публику. Даже я, человек в таких делах неопытный, смогла заметить слежку. Два типа ходят за нами, как приклеенные, и разве что в магазины не заходят. И еще парочка папарацци, которые исподтишка снимают нас. И если вторых «организовал» Воронцов, то первые явно не с добрыми помыслами за нами шастают. После прогулки мы возвращаемся в отель. Мы с Дашей принимаемся разбирать подарки, примерять купленные наряды, устраиваем веселую возню. Матвей смотрит на наши игры со стороны и улыбается. Он счастлив, это заметно по его лицу, с которого уходят обычные складки и маска напряжения, которая с ним почти всегда. Вечером мы собираем вещи. Ночью наш поезд до Глазго. Путешествие предстоит недолгое, всего час с небольшим. Но прежде нужно сделать важный шаг. Тот самый, о котором мне Матвей рассказал утром. Потому во время похода в ресторан он берет с собой кожаный портфель. Да не простой какой-нибудь. Стоит такая вещь, насколько я могу догадаться, однушку в центре областного центра, какой город в России ни возьми. Кроме столичных, конечно. А вот содержимое портфеля стоит гораздо больше. Пожалуй, на миллиард долларов потянет. Когда мы обсуждали план, я спросила Матвея: – Не слишком ли это старомодно? Портфель, документы в бумажном виде. Сегодня ведь все в электронном. Защищенная от взлома флэшка, и всё. – Ты права, и нет, – ответил Воронцов. – Да, «облачный» документооборот очень развит. Особенно в Европе. Но при заключении контрактов по-прежнему используются бумажные эквиваленты. С подписями и печатями, как всегда. Они – вещественное доказательство. А электронные слишком ненадежны. Можно будет потом долго судиться, доказывая факт хакерской атаки, например. Что это не мы, а нас взломали. – Да с чего ты вообще взял, что твой портфель их заинтересует? – не выдержала я. – С того, что он будет ко мне прикреплен наручниками. – Я такое только в кино видела. – Вот и похитителям покажется, что раз я настолько ценю эту вещь, значит, в ней что-то очень важное. А что может быть важнее документации в день подписания многомиллиардного, если на рубли переводить, контракта? – риторически спрашивает Воронцов. Мне остается лишь согласиться. Весь план, честное слово, кажется мне высосанным из пальца. Думаю, что современные преступники так не работают. – Ну хорошо. А почему бы им просто не напасть на тебя и не забрать документы? – спрашиваю в надежде, что теперь-то у Матвея ответа не отыщется, и не придется заниматься этой затеей. – Потому что это ничего не изменит. Сделку перенесут, и все. – А как они убедятся, что на счетах твоего банка «Возрождение» действительно пусто? Вдруг не поверят, что документы настоящие? – не могу унять свой пыл. – А денег там нет. Еще вчера они были переведены на разные счета в оффшорах, – ослепительно улыбается олигарх. – Естественно, вернутся обратно за полчаса до того, как начнется подписание сделки. И вообще. Не волнуйся ты так. Всё будет хорошо. Ага, не волнуйся. Такой огород нагородил господин Воронцов, что у меня голова кругом. Расставил сети, но попадется ли в них враг? Это очень большой вопрос. Ресторан фешенебельный. Выполнен снаружи и внутри в Викторианском стиле, и попадая внутрь, в шикарном вечернем наряде, купленном мне специально по такому случаю (выбирала сама, оплачивал Воронцов, хотя и сама могу, но подарок всегда приятнее), я кручу головой во все стороны. Ощущение, будто попала в музей. Только в музеях ходят и смотрят, а здесь можно сидеть за столиками, кушать и наблюдать за выступлениями артистов. Негромко играет духовой оркестр, периодически на сцену выходят исполнители. Когда мы вошли, звучал хит шестидесятых годов «My way». Когда-то лучше всего ее пел Фрэнк Синатра. Я услышала ее однажды по радио: папа стоял возле и зачарованно слушал. «Песня моей юности», – сказал, счастливо улыбаясь. К нам подошел одетый в смокинг метрдотель, приветствовал и проводил к столику. Мы втроем заняли свои места, и услужливые официанты помогли разместиться, подвинув стулья. – Спектакль начинается, – шепотом сказал Воронцов, наклонившись ко мне. – Они уже здесь? – Да. Вошли следом. Посмотри, только аккуратно. Вон та парочка. Я обернулась полминуты спустя. Неподалеку от нас разместились двое мужчин. Они старательно изображали нетрадиционную пару. Но глаза были холодные, расчетливые, тела напряженные. Как только Матвей их вычислил? Мне предстояло вскоре их обмануть. Глава 24 Момент представился, когда Даша попросилась в туалет. Я попросила её подождать буквально минуточку и подмигнула Воронцову. Тот, взяв со стола телефон и сделав вид, что ему срочно нужно поговорить, отстегнул портфель и поставил его на стул. Когда олигарх отошел несколько метров и встал к окну, глядя на улицу и «разговаривая», я взяла Дашу за руку и повела в дамскую комнату. Причем сделали мы это с ней специально очень быстро. Торопились, будто ребенок на последнем сантиметре своего терпения находится. Возвращаемся, и я удовлетворенно замечаю: портфель со стула испарился. Нет и тех двоих, которые делали упорно вид, что у них романтическое свидание. Сами же смотрели на нас голодными волками. Только и ждущими, когда добыча сделает неверный шаг, и можно будет на неё внезапно наброситься. «Что ж, господа хищники, – подумала я со злорадством, которое мне в общем не свойственно, однако теперь появилось откуда-то из глубины души. – Теперь вы попались на приманку». Когда Матвей вернулся, я показала ему глазами: смотри, портфель пропал. Он удовлетворенно кивнул и… устроил по этому поводу скандал. Велел немедленно привести к нему «вашего самого главного». Потребовал объяснить, как вышло, что здесь, в этом солидном заведении с историей, насчитывающей почти два века, так запросто, можно сказать посреди белого дня украли портфель с ценными документами. В этот момент я замечаю ещё одну интересную деталь: снаружи, за огромными окнами, за происходящим внутри наблюдают несколько человек. У некоторых в руках смартфоны и даже парочка фотоаппаратов. Понимаю: это не случайные прохожие. А люди, специально приглашенные Воронцовым, чтобы раздуть ещё один скандал вокруг его персоны. Замысел Матвея мне понятен: так похитители убедятся, что не липу украли, а нечто действительно стоящее. Даже становится жаль метродотеля. Он стоит перед гневным Воронцовым, виновато опустив голову, и выслушивает суровую тираду. Слышатся в ней выражения типа «ноги моей здесь больше не будет», «требую провести расследование и наказать виновных», «вы ответите за кражу моего имущества» и тому подобное. Но в какой-то момент, проникнувшись жалостью к пожилому метрдотелю, вдруг вспоминаю, кому принадлежит этот ресторан. Матвей ведь говорил мне, да я забыла! Вот девичья память! Заведение-то господ Чэнов – тех самых, которые нам так помогли в Китае. Потому происходящее – не более чем спектакль. Никто, понятное дело, ничего искать не будет, никого наказывать не станут. Кстати, это главная причина, почему мы пришли сюда. И почему на окнах предусмотрительно раздвинуты тяжелые портьеры. Чтобы приглашенные «зеваки» всё видели, словно в первом ряду театра. Мы покидаем заведение и, поскольку вещи уже заранее отвезены на вокзал, едем туда на такси. Даша, которой снова приходится с нами ездить туда-сюда, и тем более после сытного ужина, клюет носиком. Приходится взять её на руки, и она, не успеваем добраться до места назначения, уже уснула. Когда выходим из машины, Матвей забирает у меня дочь и сам несёт в купе. Я шагаю следом и в который раз уже ­– вот странно! – ощущаю себя его женой. Муж, видя, как я устала возиться с малышкой, забрал её у меня, чтобы дать возможность отдохнуть. – Маша, поспеши, – слышу голос Воронцова. Мотаю головой, отгоняя наваждение. Оказывается, я так замечталась, что сбавила шаг и принялась не идти бодрым шагом по перрону, а неспешно прогуливаться. Нагоняю, ругая себя за увлечение. «Дурочка! – думаю про себя. – Ну какая ты ему жена?! Где ты, а где он. Вы словно в разных слоях атмосферы вращаетесь! Я возле земли, а он почти в невесомости». Но тут же приходит ещё мысль: «Но ведь он женился на девушке обыкновенной, небогатой и без дворянских корней. Значит, и у меня есть шанс? Тем более я чувствую, как между нами возникло что-то особенное. Не могу пока назвать это любовью, но глубокая симпатия. А от неё до любви только шажочек маленький. Вот как бы его сделать, а?» – Мария, да ты спишь, что ли? – снова Воронцов меня выдергивает, словно за хвостик морковку из грядки, из приятных размышлений. Теперь я стою в коридоре вагона, романтично смотрю в окно, позабыв обо всем вокруг. – Прости, задумалась, – спешно отвечаю и захожу в купе, где нам предстоит добираться до Глазго.