С Никой наследник поделился, что все взятые из школы вещи после своеобразного торжества будут начисто вымыты самими же Пи’, отчего ей стало жалко ребят: они устраивают праздник младшим, и они же после него убираются — как-то совсем несправедливо. — Может, потом им помочь? Я сейчас всё равно бодрость не знаю, куда девать, проспала сегодня все семь часов, как раз займу себя! Это же у вас разрешено? — Вполне, — пожал плечами не Маиботхад, сев на деревянный стул последнего ряда слева от подруги. — Можем предложить нашу помощь после окончания фильма. — «Нашу»? — Переспросила девушка с ухмылкой, весело глянув на друга, что свой пристальный взгляд направлялась на пока ещё белый экран. — Ну, правда же, как можно было подумать, что я отпущу тебя трудиться одну, когда ты явно заявила о своём намерении работать? — На мгновение переведя взор на магичку Тьмы, спросил темник и вновь повернулся к простыне. Иностранка хмыкнула, не переставая с нежностью и каким-то озорством наблюдать за серьёзным лицом приятеля из-за необходимости быть в школе сдержанным. — Не смотри на меня так, я же не сдержу улыбку, сау, — таец не улыбался, ни на миг не раскрывал своих эмоций, но глядящая на него девочка ясно ощущала все его чувства, видела дружелюбие и игривость в его лице, пока остальные лицезрели лишь скупые собранность и строгость. — Кстати, я поговорил с отцом. Он не против твоей идеи с кино, готов даже свои средства предоставить. Нужны? — Нет, спасибо, я с зарплаты возьму. В любом случае, от него же её получаю. В сопровождении с неприятным писком прозвучал голос старшего организатора, переводя внимание всех в «зале» на себя. [1]Та-кийап (тай.) — палочки для еды. Глава 24 Утро Доминика встретила по обычаю в шесть утра, отправившись спать чуть позже двенадцати. Но, несмотря на краткость сна, чувствовала она себя вполне бодрой, пусть помятый внешний вид вкупе с лёгкими синяками под глазами и не давали уверенности в этом. Быстро придав себе презентабельный вид с помощью едва заметного макияжа и надев хлопковые голубые шорты на резинке и короткий чёрный топ на бретельках с накинутой сверху широкой рубашкой, девушка направилась на первый урок. Изначально он предполагался как практика, но по известной причине Ника позволила себе сделать ученикам приятное, взяла деньги и собиралась сводить их в кино. Но не оставляла назойливая мысль, что и без того прошлый вечер был посвящён «домашнему кинотеатру» и вряд ли что-то подобное на следующий же день могло порадовать ребят, да и саму иностранку тоже. Собравшись с детьми на тренировочном поле, Дома решила уточнить их пожелания, попросив переводить всё на тайский Кьюта — единственного международника из всего класса, успевшего хоть как-то изучить русский язык. Ученики замялись, явно не радуясь идее с кино вместо урока, но притом не находя вариантов в противовес предложению учительницы. Это было невозможно не заметить, и потому, поняв, что ничего не услышит, магичка торжественно выдала классу свою мысль, что всплыла в её голове ещё при пробуждении утром: — Слушайте, а давайте тогда посетим магический музей? Вы же знаете о таком? Все взгляды вмиг впились в преподавательницу, но почти никто не смотрел на неё со знанием. В большинстве своём глаза ребят были недоумёнными, что наглядно показывало, кто из них точно раньше не был знаком с тем местом. Темничка снисходительно улыбнулась, глянула на школьников с теплом и, вновь доверив перевод Милому мальчику с мягкими округлыми чертами лица и прямыми чёрными волосами до глаз, что на кончиках собирались в подобие сосулек, сказала: — Это музей с, соответственно, магическими артефактами, чучелами всей нечисти, когда-либо существовавшей в нашем мире, изображениями особо выделившихся в истории существ, подробности о мастевых наших Богов и том, как они их нашли, а также немного нового и тайного о них самих — того, что не расскажут в школе. Ну что, пойдём туда? Лица девятиклассников озарились искренней радостью. Счастливо загудев, они дали своеобразное согласие на высказанное предложение учителя. Россиянка кивнула и, подождав, пока ученики успокоятся, огорошила их, невинно улыбаясь, словно в сказанных словах не было ни толики необычного и заставляющего душу трепетать: — В таком случае, готовьтесь к полёту на первое Небо! Все вмиг замерли, одними только распахнутыми до отказа глазами и опущенными до хруста челюстями выдавая вполне логичные для сложившейся ситуации вопросы. Галицкая умилённо посмеялась над реакцией, понимая, что стоило прояснить всё сразу, чтобы не отвлекаться на рассказы во время самой отправки: — Как вы знаете, первое Небо предназначено для Вознесённых, связанных со всей отрицательной частью Магии, то есть: демонов, темников, вампиров и подобных существ. И не сложно догадаться, что впускают туда лишь «плохих» магов, а для «хороших» такой же музей находится на четвёртом Небе, где трудятся самые ближние подданные Первых. Мы с вами отправимся на первое Небо с помощью господина директора, с ним я уже договорилась. «Конечно, договаривалась я на кино... но такую идею, думаю, он одобрит даже с бо́льшим желанием», — мысленно добавила магичка Тьмы, на миг прикусив губу. — Давайте тогда сейчас пойдём к его кабинету, а оттуда уже на Небо. — Паи, мынг, — заканчивая переводить речь учительницы, повторил Кьют на тайском и махнул в свою сторону опущенной вниз рукой. В тишине, чтобы не мешать другим подготовку к получению знаний, девятый класс дошёл до нужного кабинета, у двери в который Доминика остановила учеников, наказав ждать её, а сама постучала. Приглушённый ответ был получен почти сразу и девушка спокойно нажала на ручку. Но, стоило ей безмятежно переступить порог, заходя внутрь, как она тут же застыла в ступоре. Глаза её, округлившись, против воли прошлись по всему телу мужчины, а тот, подняв взгляд, вскричал не человеческим, — мышиным голосом: — Доминика! — Что, Доминика?! — В ответ возопила Ника, с силой прижимаясь спиной к захлопнувшейся двери. — Я уже семнадцать лет как Доминика! Тхирасак стоял у своего кресла за всё таким же величественным столом для переговоров. Стоял в одних брюках, с растрёпанными волосами, слегка отросшими после первой встречи: тогда они были до середины уха, теперь же почти доставали до мочек, на которых различались едва заметные точки, точно когда-то давно те места были проколоты. Плечи директора толстым ободом окольцевала татуировка крупной змеи; она словно покорно покоилась на нём, вся благородная, неприступная и опасная, но лишь одному ему подвластная, ручная, и, будто кошка, — домашняя. Ниже, на рельефном прессе с, к удивлению, шестью чёткими кубиками красовалась голова акулы, что была в той же мере устрашающей, не вызывающей какого-либо доверия, скалящейся на увидевших её существ, точно на очередную добычу. Опомнившись, темник резко стащил со спинки кресла чёрную рубашку, быстро натянул на жилистые объёмные руки и ловко застегнул на все пуговицы, одним чудом не удавившись узкой горловиной, пока россиянка поражалась как самому наличию у него тату, так и пугающему выбору животных для росписи тела. Одно символизирует опасность, коварство и жестокость; другое силу, самоуверенность и непокорность, но в магической символике вместе с тем характеризует существо, набившее его, как безнравственное и в какой-то мере безумное. И вот это её настоящий отец? Пугающий обезумевший от чего-то Советчик, что в виде украшения тела выбирает плохие в магическом значении символы, о значении которых знать должен больше, чем любой другой маг? — Ты почему вошла? — Злобно рыкнул Тхир, одевшись, и стрельнул хмурым взглядом в неожиданную посетительницу. — Вы что-то сказали по-тайски, я и вошла... покуда ж мне знать, что вы там балякаете?! Не забывайте, что я всё ещё здесь новенькая и не «тайцефицировалась»! Я русский человек и тайский язык только начинаю познавать, кхун кхаоцаи маи? — Возмутилась магичка, хотя силы на это едва находила. — Запомни! — Гаркнул в ответ мужчина, точно не услышал ответа или тот ему совсем не приглянулся. — По-тайски «подождите» звучит как «ро» — вовсе несложно, кхуа маи? — Последнее словосочетание, означающее вопрос «верно?», он сказал по-тайски, очевидно, с целью привить в иностранке понимание языка уже в этот момент. Та ответила в той же манере, неуверенно протянув «чаи кха», после чего совсем без сожаления попросила прощения за незнание и то, что из-за него случилось. — А то, что сказал я, когда ты постучала, было «ро сак кхору» — это «подождите минуту». А вот «входите» звучит как «кхао ма». И про тона не забывай. Я тебе потом памятку напишу, как что звучит. — Кха. Кхоп-кхун на кха, — намеренно на тайском поблагодарила директора темничка, для убедительности пару раз покивав и склонившись в поклоне. — А теперь мы можем по теме поговорить? — Да, прошу, говори. — Спасибо, — Доминика с очевидной издёвкой легко склонилась в реверансе и сдерживала порывы смеха, держа лицо собранным и строгим при Тхирасаке — явно от Прасета научилась. — Так вот, господин директор. День назад Сет говорил с вами о моём походе в кино с девятыми, верно? Он просил разрешение на поход в кинотеатр, но по итогу старшие уже запланировали и провели провели полночи кино вчера, а потому повтора сегодня никогда не желает. Из-за чего вместо него я предложила своим ученикам сходить в магический музей, а для этого мне нужна ваша помощь. Вы можете предоставить её прямо сейчас? Слово «своим» вырвалось само, девушка и не заметила сначала, как произнесла его, но, осознав сказанное, содрогнулась всем телом и ощутила, как сжалось сердце в груди. С каких пор тайские дети стали казаться ей своими? Чужие ученики, чужой класс, чужая страна, да всё в той стране было для неё чужим! Отчего же тогда так грела мысль, что эти шебутные мелкие хулиганы были её воспитанниками? — Конечно, изумительная. Я провожу вас к проводнику, — с почтением изрёк мужчина, после чего заглянул в ящик стола, протянул учительнице чёрный пластиковый прямоугольник с непонятными ей тайскими буквами и сказал: — Держи, это карта Советчика, оплатишь с помощью неё входные билеты. — Благодарю, — Ника машинально сложила руки в «уае» у носа и поклонилась Тхиру, сама от себя пребывая в ужасе. Что с ней вдруг случилось? Когда она успела стать такой? Вина на практически прожитом в Таиланде месяце или в его магических обитателях? Когда пара темников наконец вышла в коридор, все взгляды тут же впились в их лица, шокированные странными воплями, доносившимися за стенкой совсем недавно. Директор неловко кашлянул, оправил костюм и, указав рукой вправо, пропустил детей, а сам поплёлся позади. Все ученики и учителя ТМШ, как он поведал также шедшей в конце Доме, знали, где находилась комната с порталами, проводниками и иными отправочными предметами, а потому провожать их необходимости не имелось, и можно было пройтись до пункта назначения спокойным шагом. Пройдя множество однотипных длинных, застланных мягким светом из тонированных окон коридоров, ребята спустились по лестнице глубоко вниз и увидели такую долгожданную массивной дверь, что, думалось, была сделана из титана — хотя, возможно, так и было, — и не имела ни замков, ни ручек, ни чего-то подобного. Ученики пропустили вперёд старших и россиянка заведомо отвернулась, имея знание, что «пин-код» на такой двери у каждого директора был чрезвычайно секретным, но Тайский Советчик, весело смеясь, воскликнул: — Нет-нет, чудесная, не нужно! Эта дверь работает от моего голоса и только! Ты можешь повернуться. Хохотнув ещё раз, маг Тьмы что-то властно прокричал по-тайски; дверь необыкновенно тихо и податливо отворилась, выдвинувшись вперёд. Внутри комнаты магичка не увидела ничего особенно нового — она бывала в подобном месте раньше, только в своей школе. По обе стороны от входа раскидывалось «поле», усеянное разноцветными каменными арками, в которых пока не наблюдалось полупрозрачных защитных плёнок, искажающих пространство или калиток из того же камня от незапланированных перемещений — простые разноцветные дуги из различных пород камня, какие после активации нужно было лишь переступить, чтобы тут же переместиться по абсолютно любым координатам. Между глыбами изредка виднелись «скульптуры» белых и чёрных цветов — такими они были в своём «нерабочем» состоянии. К одной из них, понятное дело, чёрной расцветки, Тхирасак провёл девятый «тёмный» класс. Встав подле «статуи», он стал с задумчивым видом разбираться с механизмами работы проводника. Такими они не рождались и не становились — проводники не живые существа и даже не бывшие маги, они создавались как этакие роботы, механические тела. Их создавали сами Боги для того, чтобы магические существа с земли могли в случае острой необходимости беспрепятственно попадать на то Небо, на какое им было нужно. Девятиклассники затрепетали, взбудораженно зашептались друг с другом, видя, что директор уже заканчивает подготовку «скульптуры» к работе. Оповестив магов о завершении своего дела, он разрешил Галицкой как учителю первой взлететь на Небеса и та, кивнув, послушно подошла к нему, давно не испытывая того незабываемого страха, какой был у неё при первом перемещении. Остановившись напротив заметно выпрямившегося неживого тела на широком круге подставки, девушка выдохнула весь воздух из лёгких и закрыла веки, исчезнув на глазах детей — быстро и без криков. За ней, трясясь и кусая костяшки пальцев, последовали остальные. Открыв глаза после перемещения, школьники и учительница оказались на специальной стойке при храме Тёмного принца, какой был на каждом Небе у всех Первых. Быстро прочитав молитву во славу Богу, глядя на Его изображение в виде мозаики, висящее внутри храма на оттенённой серым стене, класс, не медля, направился вслед за Доминикой по множественным улицам, заполненным небольшими деревянными и кирпичными домиками, построенными прямо на внешне пушистой, лёгкой, но на деле многотонной, необъятной вате облака, на которые некоторые ребята обращали особенное внимание, будто пытаясь выглядеть кого-то в неброских окнах. Четверть часа — и ученики могут лицезреть высокое, пронзающее голубую пустоту грозной вышины готическое строение, величественное, но не одинокое, вокруг обставленное бесчисленным количеством хаотично расположенных жилых зданий. Опознавательных знаков мрачное построение не имело, но оно в них и не нуждалось — такое сооружение невозможно было спутать ни с чем-либо, особенно, когда вокруг него кучились одни низенькие одноэтажные домишки. Внутрь девятиклассники заходили с широко разинутыми ртами, радуясь одному только шансу посмотреть на величие музея, сооружённого около полутора тысяч лет назад самими Богами и их самыми главными помощниками. Далеко не всем магам при жизни выдавалась возможность попасть сюда — не каждому Советчику или другому небесному жителю хотелось тратить свои драгоценные силы, чтобы отправить каких-то «низших» в это место. Оно, по их мнению, предназначалось только особенным, да и смысла никто в этом «жесте добродетели» не видел — зачем обычному земному рабочему узнавать тайны, раскрывающиеся здесь, все самые сокровенные детали мира? Что ему сделает пара новых, мало кому известных знаний? Но случались и такие редкие случаи, когда они всё-таки позволяли особенно достойным подниматься на Небеса и изучать то, что, по их соображениям, могло помочь в развитии магических могуществ этих «достойных». Дома и без особых раздумий поняла, что Тхир согласился помочь ей, даже не собираясь думать о необходимости лишних расходов магических сил. Уже как очевидный факт, что в растопленной бане жарко, было очевидно, что мужчина имел какие-то планы на иностранку, на свою дочь и хватался за любой шанс сделать что-то в угоду себе, когда дело касалось её. Ведь даже глаза его загорелись странным мерзким блеском, когда девушка заговорила о магическом музее, а как дослушал, то и секунду размышления себе не дал, бездумно согласившись на такой глупый шаг. Вопрос был лишь в том, для чего она была ему нужна. — Никуша? — Пробуждая мозг от раздумий, раздался из-за спины шокировано-опустошённый, словно не верящий собственному везению до боли знакомый мужской голос. Родной голос, столь желанный среди ужаса другой страны. Только услышав его, магичка впала в оцепенение, не имея сил на сохрание самообладания ради продолжения слежки за учениками. Даже банально обернуться назад ей представилось невозможным. Она просто застыла на месте, а взгляд вмиг потерял чёткость из-за пелены слёз, застлавших глаза. В голове вертелся один единственный вопрос: «Почему?» — Никуш? — Повторили сзади недоумённо, удивлённо. В этот раз в интонации прозвучало большее смешение тонов, чем прежде, не было лишь ошибившегося. Мужчина знал наверняка, что это была именно Ника, но он, очевидно, пребывал в замешательстве от самой сути её появления в таком месте. Собственно, как и сама она была этому поражена. Галицкая медленно повернулась назад, сама не понимая, как нашла силы на движения в том состоянии, в котором находилась, и взглянула на окликнувшего её мага вживую, сделав это впервые за месяц, за те мучительное дни, в какие такой возможности не имела. За те недели, часы, пугающе длинные минуты, в которые позволялось лишь скучать, грустить и вспоминать об этом чудесном существе, что подарило любовь, позволило дышать полной грудью, когда это делать было почти нереально... Что в трудные минуты напоминало о её прежнем жизненном пути, когда самой о нём даже знать не хотелось, заставляло прокручивать в голове мысль, что девочка характером всегда была в маму: живёт несмотря ни на что, всегда непреклонно стоит за себя, за свои права, не отвлекаясь на гадкие шепотки со стороны, на слабость духа и тяжесть существования. — Вадим?.. — Сорвалось с губ почти против воли, когда макияж был уже безвозвратно испорчен. Директор Питерской МШ, стоявший посреди просторной залы, в стене которой находилась касса, оказался более оживлённым и без оробелости подбежал к девочке, что мысленно называл дочкой. Он обнял её крепко, не тревожась о том, где они находились, что можно было и чего нельзя, не думая о правилах приличия, что казались глупостью в сравнении с отцовскими чувствами, бьющими через край. За миг до объятий Доминика успела заметить, какие пролегли синяки под его глазами и как осунулось лицо. Она ощутила, как похудел её старик, когда окольцевала в ответ порядком обедневшие рельефы, прежде неслабо выпирающие из-под обтягивающей рубашки, из-за чего не могла нормально подумать о том, что, наверное, одна из тех немногих мечт, какие когда-либо были в её жизни, осуществилась.