— Они меня в этот бизнес и вовлекли! — Ошарашил новостью маг, а по брови его вновь прошлось магическое оружие. — Поняли ещё в далёком детстве, что в Магии я полный бездарь, вот и нашли другой выход для заработка. — Ника учила тебя! Чем не повод был тогда перестать быть грёбаным бездарем, используемым такими же ненормальными психами, как ты сам, не становиться чьей-то игрушкой для извращений? — К тому моменту мне это начало нравиться! — Разведя руками, легко, словно перо по ветру пустил огневой, точно что-то очевидное сказал. В этот момент Доминика пожелала лишь одного — проснуться и никогда больше не засыпать. До этого ей просто было гадко от раскрытых тайн своего бывшего парня, она всего лишь не хотела продолжать общение с ним и морщилась от всплывающих в голове картин всех его похождений, но из-за собственной установки, запрещающей отвлекаться на идиотов, пыталась не сильно ломаться морально, что, в целом, было самым правильным решением. Но теперь по этой почти зажившей за год ране в сердце глубиной с сантиметр резко прошлись ножом, заточенным у худшего мастера, продавшего ржавое, грязное лезвие с кусочками сточенного металла по всей длине. Боль была меньшим злом от такого ранения, большим — заражение, нагноение и, как следствие, смерть. Если не успеть совершить особое лечение. Но лечение подоспело. Нику с силой трясли за плечи откуда-то из реального мира, она это чувствовала. И слышала крики, просящие проснуться. Подействовало, хоть и не сразу. Резко распахнув глаза, Дома, наяву продолжая судорожно плакать, прижалась к сидящей на её ногах Лаван, что от удивления даже плечи соседки отпустила. Россиянка, обняв подругу, намочила слезами её пижаму, но та не обратила на это внимания и только ближе к себе её прижала, поглаживая по спине. Темничка продолжала неудержимо плакать в радушно поставленное плечо, причём настолько громко, что на звук даже Пхат в бежево-коричневой плюшевой пижаме с мишками прибежал, ранее мирно спящий за стенкой, и сосед его — Тиннакорн в хлопковой нежно-зелёной пижаме с маской для сна на лбу. Из-за сонливости еле разлепляя глаза, парням всё же удалость увидеть, что девочки не решили на ночь глядя фильм грустный посмотреть, а их знакомая неизвестно почему задыхалась в слезах. Оба пулей подлетели к ней и, облепив со всех сторон, стали звать, кричать, пытались успокоить как-то, но выходило плохо. А ей страшно было. Её съедали мысли о том, что... вдруг те слова во сне были пророческими? Правдивыми? Вдруг Диму действительно просто с детства заставляли заниматься таким, а по итогу ему это занятие прижилось, стало его психическим отклонением? «Я же с его родителями, как со своими разговаривала! Я с ними буквально одной семьёй была! Они мне в глаза смотрели так чисто, так невинно! Мы ведь в то время так часто разговаривали, они такими добрыми были, милыми, а по итогу могли обо всём знать и даже быть этому причиной!» Корн, сидя с Саенгдао на полу около иностранки, пытающийся вместе с лекаркой создать успокаивающие капсулы из собственной Магии, сделал рваный вдох широко распахнутым ртом, как если бы его напугали, и в панике распахнул веки. Он пошатнулся, не удержался на корточках и с грохотом упал на ладонь, бешеными глазами уставившись на темничку, что руками голову сжимала, а лицо в своих согнутых коленях прятала. — Видение? — Тут же догадался Пхат, на миг оторвавшись от попыток вразумить чужестранку. Тинн лишь молча кивнул, жёсткий взгляд от услышанных из их уст слов сменив сочувственным, поражённым тем, как такая чувствительная малышка могла пережить столь ужасный период в жизни и даже не сломаться до состояния овоща, а стараться продолжать существовать здраво. Немного подумав, он поднялся, прерывая работу с Дао, подошёл к петербурженке и сказал всем в комнате строго: — Отойдите. Я заберу часть её боли себе. — То есть воспоминания? — Вновь предположил полуангел. — Ага. Она их не забудет, но её настроение станет вдвое меньше зависеть от них. После ритуала мы с ней будем переживать их вместе. — Почему идёшь на такой рискованный шаг? Сил хватит? Сможешь вообще с этим справиться один? — В той же мере серьёзно спросил полусветляк, с глухим хлопком уронив ладонь другу на плечо, выражая свою поддержку. — Меньше вопросов, мынг, сам гадай. И отойди, мне работать надо. — Понял, друг, отхожу! — Подняв руки в знак капитуляции, примирительно воскликнул Тхонгкхамат. Полупровидец занял его место напротив Галицкой. Осторожно поднял голову девушки и выпрямил её колени, отодвинув их в сторону стены, чтобы не мешали. Руками парень нежно обхватил щёки подруги, заглянул в заплаканное, искажающееся в ужасе лицо и зашептал заклинание. Пасы рук тут использовать было невозможно — они занимались удерживанием головы на одном месте, что, имея внутри себя мозг и чувствуя боль, при любых обстоятельствах начнёт извиваться, считая, что с окончанием процесса «разделения» воспоминание полностью исчезнет. А ещё это неизмеримо больно. Когда из твоей головы буквально клещами вырывают увиденную и пережитую тобой ситуацию, ты просто не можешь не чувствовать ничего, столь сложную операцию пережить бесследно, не отложив в голове те жуткие ощущения, словно тебе через силу растягивают мышцы, связки всего тела — невозможно. Это тяжело как морально, так и физически и предотвратить такое никогда не являлось возможным. Но Доминика не кричала. Хотя разум её давно перестал здраво мыслить, она, превосходя все свои и чужие ожидания, держалась, понимая, что и без того неплохо нашумела, а на дворе стояла глубокая ночь. Зубы заскрипели, лицо побагровело сильнее прежнего, на шее вздулись вены, но девушка молчала, вдалбливая себе в голову понимание того, что с ней делают, зачем и твердя себе, что это не смертельно. И только в самом конце, когда последние ниточки её воспоминания неохотно отрывались от корки мозга, Ника позволила себе секунду слабости и издала рваный гортанный крик, короткий, но до того болезненный, что даже полудемоница скривилась от жути, представляя, насколько её соседке было тяжело. — Ника, мышка, всё хорошо? — Прохрипел Тиннакорн полушёпотом, опёршись своим лбом о лоб подруги. По его виску стекла крупная капля пота, по щеке на другой стороне струилась слеза. — Да, милашка Корн-и, теперь хорошо, — через силу улыбнувшись, в тон парню ответила темничка. — Я очень рад, Нонг’Сау, — растянув губы в счастливой, но уставшей улыбке, маг коснулся щеки подруги большим пальцем, глядя на неё так, словно в этот момент он спас чей-то маленький мир. Хотя, мир своей Нонг’Сау, он, можно сказать, действительно спас. — Спасибо, Корн-и. Спасибо... тебе за помощь, — чувственно прошептала магичка дрожащими губами, вновь залившись слезами, что теперь были слезами счастья. Разлепив взмокшие лбы, она прижалась к парню всем телом, крепко обнимая за шею, повернулась к остальным приятелям, успевшим усесться на пол, и проговорила: — И вам, ребят, огромное магическое кхоп кхун на кха-а-а! И кхотхо кха за то, что оторвала вас от сна. — Не за что, антараи. А что за сон-то такой снился, что тебе так плохо стало? Из-за каких воспоминаний? Россиянка промолчала, неловко поджав губы, и посмотрела на Корна жалобным взглядом с легко читающейся в них просьбой. — Ди кхрап, Нонг’Сау, я не расскажу, — заверил Тинн, с каким-то братским чувством в жесте потрепав девочку по и без того растрёпанной голове. — Я никогда чужие секреты не рассказываю, особенно такие, не переживай. — Спасибо. А вы, ребят, простите, что не могу рассказать — это очень личное. — Мы всё понимаем, антараи, — улыбнулся Пхат, кивая. Глава 15 За всю ночь Доминика не поспала и минуты. Хоть тяжесть на душе от прошедшего кошмара и ослабла после помощи Тиннакорна, но на сердце оставался груз. Вновь мириться со всеми уже пережитыми когда-то чувствами и залечивать почти зажившие раны на жизненно важном органе было намного труднее, чем ощущать те страдания впервые. Но в пять утра всё же пришлось через силу подняться с кровати, налепить на лицо блаженную улыбку той, что никогда и не знавала о собственных страданиях, умыться, привести себя в порядок и послушно следовать расписанию. Уроков у девушки в этот день намечалось довольно мало — всего пять. Вместе с тем все они, к её личному счастью, были теоретическими, что позволило выбрать для облачения симпатичное воздушное чёрное платье в белый горошек с пышной юбкой до колена и удобные для длительной беготни по кабинетам и лестницам балетки. Макияж пришлось сделать ярче обычного, чтобы точно перекрыть все заплаканные, заспанные и всячески пострадавшие от отсутствия сна глаза и область под ними. Покрасовавшись несколько минут перед зеркалом, Ника на этот раз всё-таки позволила себе пропустить слова соседок о том, что ей стоило бы перекусить, и сразу побежала к входной двери с массивным рюкзаком наперевес. Занятия для неё прошли, точно она на американских горках прокатилась. Первый урок пролетел незаметно, словно его и вовсе не было, второй тянулся так медленно, что, думалось, год прошёл до звонка, третий она будто и вовсе проспала, хотя учеников видела явно и каждому из них свои палки в колёса вставлять успевала, а последние совсем странными оказались — протекли, как один, точно слиплись. В итоге все эти «качели» всё же подошли к своему логическому завершению и позволили учительнице, распрощавшись с последним по расписанию восьмым «тёмным» классом, пойти по своим делам. К себе Дома не направилась, хотя и желала всей душой и телом ощутить собственной спиной мягкость постельного белья. Только выйдя из кабинета, она решительно направилась на четвёртый этаж, прежде взглянув на расписание своего класса. Удовлетворившись новостью о том, что и у её одноклассников после этого часа школьный день заканчивался, она поспешила найти того из них, о ком думала последние пару уроков. Неясно было, успел ли он уйти за эти пару минут промедления домой или же задержался где-то по пути, но попытать удачу магичка была не против, отчего, только ступив за дверь нужного этажа, начала оглядываться в поиске искомого объекта. Безуспешно обойдя коридор по кругу трижды и остановившись недалеко от стены с дверьми в классы, темничка уже успела убедиться в очевидности поисков и встать на месте, уперев руки в бока, как за спиной, почти у самого уха тихо спросили низким холодным басом: — Кого-то потеряла? — Да так, шатуна одного выискиваю, — особо не задумываясь над личностью заговорившего с ней существа, хмуро бросила в ответ, затуманенным мыслями разумом пытаясь решить дальнейший план действий, легко махнув рукой за спину. — Не знаешь, Сет уже ушёл к себе в квартиру или здесь шатается и его ещё можно найти? — Да, ещё есть такая возможность, — таинственно проговорили позади, весело хмыкнув своим бархатистым смехом. — Подсказать, где его искать? — Спрашиваешь! — Утвердительно воскликнула девушка, кусая губы и бегая глазами по всем головам, что замечала, надеясь так уцепить взглядом чёрную макушку, которая обычно располагалась выше остальных. Ученики плотными крупными потоками шли во все возможные стороны, увеличивая область изучения глазами россиянкой. В голову никак не приходила мысль о том, чтобы обернуться назад и посмотреть на неизвестного ей собеседника, она была слишком погружена в свои раздумья, что ни о чём другом думать в тот момент не могла. — Я его недавно видел справа от тебя, может, где-то там ходит? — По голосу парня было слышно, что тот откровенно смеялся, но отрешённая от вся и всех Доминика этого не различала, потому и не задумывалась о чём-либо подозрительном, когда, только услышав, что выискиваемый ею маг где-то неподалёку, немедля повернула голову в указанном направлении, где взглядом встретилась не с кем иным, как с собственным отражением в прямоугольном настенном зеркале. Вздрогнув, она разглядела в зеркале позади себя и нахального, улыбающегося одними глазами индюка, что из-за своей выходки в следующий миг согнулся пополам от боли в желудке. Удар локтём ещё никогда не предавал Нику, локоть всегда бил с той силой, какая была необходима хозяйке, чтобы довести жертву до определённого состояния — его она просто хотела проучить, а потому удар был произведёт без особого энтузиазма. — Матушку твою на все блага благословляю, сау ба! — Завыв волком, болезненно прокряхтел Прасет на одном дыхании, точно мантру прочитал. — Прямо по гастриту же попала, сау! Страшная ты женщина! — Сам урод, — буркнула в ответ Дома, обиженно скрещивая на груди руки. — Нечего было над задумавшимся существом издеваться! Заслужил. — Хорошо-хорошо, ба, я понял! — Уверил знакомую Сет, хохоча всё громче, но и сгибаясь только сильнее от страха вновь получить по заслугам. — Ты чего искала-то меня? — А, так я это, помнишь, ультиматум тебе поставила недавно, что либо ты идёшь со мной к медичкам обследоваться и витаминками прокапаться, ибо весь бледный, что смотреть страшно, либо я тоже никуда не иду? — Не-ет, сау, не помню такого... — оглупело протянул Пхантхэ, водя глазами из стороны в сторону, словно ответ на её вопрос можно было увидеть где-то на стенах или полу школы. — А, значит, это я во сне тебе сказала, — призадумавшись, легко объяснила свои ложные воспоминания магичка, махнув на них рукой так, точно грош им цена. — Не страшно, мне нет дела до этих формальностей! Поэтому, сейчас ты идёшь со мной или я тоже никуда не иду. — Прости, а можно один нескромный вопрос задать? — Предположим, — всё не оборачиваясь назад, кивнула иностранка, разглядывая темника в отражении, возмущаясь тому, как сильно приходилось гнуть спину, чтобы своё лицо расположить вровень с её. — Получается... я тебе снился? — С хорошо наигранной неловкостью в поведении, голосе и мимике, тихо поинтересовался Тхэ, изображая застенчивую влюблённую девочку. — Честно скажи, тебе мало было одного нового воспаления в желудке помимо гастрита, да? Ещё захотелось? — Нет, молю, пощади, сау! — Подняв руки ладонями вперёд, взмолился парень и чуть отошёл назад. По его лёгкой улыбке нельзя было не понять, насколько смешной казалась ему эта ситуация. — Иди ты, дурак, — усмехнулась Галицкая, пихнув знакомого плечом. — Так, в общем, у меня вопрос. Ты сейчас свободен? — Но, не прождав и пары секунд, она тут же дала ответ сама: — Хотя, по сути, это был не вопрос — ты сейчас свободен. И идёшь со мной в медпункт лечиться. — И чем же я таким болен, ба? — С взлетевшим в небо интересом вопросился наследник, играючи поднеся губы ещё ближе к уху собеседницы. — Повышенной наглостью, чтоб тебя! — Опасливо отвернувшись от лица Маиботхада в сторону и хлестнув его волосами по щеке, злобно шикнула чужестранка. — Но, если без шуток, у тебя вид действительно очень пугающий. Ещё и проблемы со сном, как у меня — и даже не отнекивайся, я помню позапрошлую субботу, — что-то явно с нервами, раз ты такими вещами балуешься, а также я просто не хочу одна там страдать-бояться, пока ты дома в ус не дуешь! — Какими это я вещами балуюсь? — Уточнил Прасет, спрятав большие пальцы рук в карманах джинс, при этом продолжая смотреть на девушку через зеркало. — Мне на всю школу озвучить? — Дерзко хмыкнув, Ника покосилась за спину, с лисьей хитрецой взглянув точно на собеседника, без каких-либо посредников, будь то зеркала или что-то другое. — Как ты пуще паровоза дым пускаешь по ночам? — Понял, пошли обследоваться вместе, — отчеканил Сет, сделав шаг вправо, и выставил вперёд поднятую вверх ладонь. — За ручку тебя взять, как маленькую? — Ты сейчас этой ручки лишишься, если глумиться не прекратишь, — процедила Дома, но, в итоге первой схватив мага за руку, с силой потащила его за собой по узкой части коридора, где толпились ученики, у которых уроки ещё не закончились. Перед этой парой все покорно расступались, плотно вжимаясь в стены и друг в друга в два слоя, но россиянка на это не обращала ровно никакого внимания, как и на Пхантхэ за спиной, что за ней практически бежал, хотя во много раз превосходил её в росте. Добравшись до медицинского корпуса, темники, наконец, смогли выдохнуть, расслабиться и подойти к стойке регистрации свободной походкой. Обсудив всё необходимое с медичками и услышав их искреннюю радость за то, что иностранка всё же пришла к ним, ребята прошли за одной из них в комнату для обследований, выполненную в специальных тёмных тонах с серебристого цвета приборами, где сели на две одноместные койки. — Нонг’Сыадам, надеюсь, ты не сильно переживаешь за то, что что-то может пойти не так, — ласково пропела Маус с ярким акцентом, вежливо улыбаясь пациентке, около которой настраивала оборудование, передвигаясь по палате с полуопущенной в почтении головой. — Я постараюсь проводить обследование как можно осторожнее и тщательнее, так что всё должно пройти нормально, бояться нечего. — Се-е-ет, — вместо ответа лекарке, негодующе протянула та, закатила глаза и скосилась на тайца. — Твоего гадкого рта дело? Ты рассказал всё, да? — Ну, прости, сау, я не мог оставить это незамеченным, это же твоё здоровье и физическое состояние! — Ответно возмутился Тхэ. — Я видел тебя в самом сильном моменте аллергической реакции, я тебя из него выводил! Я не мог оставить это просто так! Я в тот момент не то что семь, я целых четырнадцать кругов Ада пережил, сау!