Ника вежливо поклонилась Тхиру с лёгкой полуулыбкой на лице, что, к её собственному удивлению, слегка выдавала нервность, мельком взглянула на Сета, давая тому понять, что отступать она не намерена, после чего пошла вслед за директором, более никаких эмоций не выдавая. «Что ты задумала, дура?! — Грубо прошипел парень, свирепо глядя на спины удалявшихся магов. — Я говорил, что сам с ним разберусь, ненормальная!» «Ничего противозаконного или ломающего столы не будет, обещаю! — Невозмутимо убедила того Дома, искренне не понимая, что так разозлило мага. — Я просто хочу, наконец, пообщаться с тем, кто повлиял на мой перелёт сюда! Тем, кто будет являться директором теперь уже и моей школы в том числе следующие три года моего обучения в ней, и узнать, насколько же всё-таки у вас всё плохо с обучаемостью и кого нужно подтянуть. Разве это что-то ужасное?» «Будь максимально аккуратна, глупая сау ба. Сейчас, ты могла видеть, он не в настроении. Если скажешь что-то не то, может, ничего и не произойдёт, но не смей ничего рушить или применять свои умения на нём — поплатишься сполна!» «Конечно, Сет. Всё со мной будет хорошо, со старшими я себя вести умею», — без шуток и былой глумливости правдиво заверила магичка и решительно выпрямила спину, продолжая идти за Советчиком. На лопатках почувствовался чужой встревоженный взгляд, прожигающий дыру в ткани одежды и уходя глубже под кожу. От одних лишь глаз, задержавшихся на ней, той стало натурально больно, хотя она этому значения не предала. «И чего он так беспокоится... — Непонимающе хмыкнула про себя темничка. — Словно на казнь провожает. Хотя...» *** Мягкую кожу цвета чёрного кварца, обивающую фигуристое офисное кресло и удобные подлокотники ощущал под собой по-царски восседающий в нём Тхирасак, тогда как Доминика ютилась на твёрдом стуле из тёмного дерева, недовольно косясь на самовлюблённого мага, сидящего во главе массивного конференц стола. Кабинет был тёмным, как в плане преобладающих тонов в интерьере, так и в плане освещения — все присутствующие лампы выключены, а окно почти не пропускало свет из-за тонировки, которая была на всех окнах этой школы. «Приёмы долгожданных гостей у них проходят на высшем уровне», — заметила про себя девушка, сильнее укутавшись в Прасетову толстовку из-за слишком мощного кондиционера, поставленного на минимальный, даже, казалось, минусовой градус. — Так и о чём же ты хотела поговорить со мной, прекрасная? — Начал директор, добродушно улыбаясь новой ученице. После всех услышанных прозвищ в свою сторону говорить с ним совсем не хотелось, но сотворённого не воротишь, так что Нике пришлось собраться с духом и, не плюнуть мужчине в лицо, а со всей вежливостью в голосе сказать: — Знаете, Советчик Тхирасак... — Ну что ты, не нужно такого официоза, ты не на Совете! Для своих учеников я просто господин директор! — Тхир улыбнулся, на что Дома легко кивнула, соглашаясь с условиями. — Конечно. Так вот. Знаете, господин директор, мне ещё до переезда сюда было крайне интересно узнать, как же всё-таки вы допустили такую плачевную ситуацию среди собственных детей, школьников своего учебного заведения? По какой причине они так низко опустились в учёбе и теперь удивляются даже самым простейшим заклинаниям? — Великолепная, я думаю, ты и сама прекрасно осведомлена о нынешнем нежелании детей и подростков учиться! — С некоторым напряжением выдохнул Советчик и постарался улыбнуться без натянутости, что у него вышло плохо. — Им попросту нет дела до учёбы, все их мысли где-то в путешествиях, гаджетах, изучении иностранных языков, в собственных увлечениях — но никак не в посвящении себя работе по призванию, по дарованию Божию! Это поколение молодых ребят ведёт себя, словно простой люд, не наделённый Магией! А ведь наши Первые столько трудностей прошли, чтобы совладать со всей этой необычной силой, чтобы суметь приручить её в себе и познать все тонкости! Так долго они старались для размножения магов, а этим детям всё нипочём! — Да, я понимаю, вы к Нашему Величеству самый приближённый и всё это осознаёте, но почему же тогда не поучаете своих подопечных этой мудрости? Почему её сейчас должна выслушивать я, что и без того хорошо обучена этой истине, а не они — кто на самом деле могут и не знать обо всех тайнах сотворения наших Богов и причин, по которым мы должны помогать людям? — Потому что они этого и слышать не хотят! Попробуй, скажи им что — сразу десять слов в ответ о том, что Первые и многие их потомки молодцы и на них можно остановиться, ибо уже достаточно. Мол, итак многие получили бессмертие за счёт преуспевания, да и в других странах учатся, их хватит! «Ты что чешешь, дядя? — Пронеслось в голове темнички, что старательно обрывала в себе нарастающее желание смеяться от глупости сказанных магом Тьмы слов. — Я за эти два дня достаточно насмотрелась на здешних учеников, в каком месте они так говорят? Да, почти никто здесь ничего серьёзного не умеет, но я ни одного слова от них об их нежелании учиться не слышала! Невооружённым глазом видно, как они хотят учиться, только их будто специально не учат. Да здесь учителя намного глупее, чем сами ребята; им огонёк на пальце покажи — штаны стирать придётся!» — Знаете... — Прокашлявшись, спокойно протянула Дома, слегка сжав пальцы на подлокотниках. — Я успела понаблюдать за способностями своих новых одноклассников и учителей всего сутки, но у меня уже зародилось некоторое мнение о них, которым мне хотелось бы поделиться. Позволите это сделать прямо сейчас? — Для такой долгожданной гостьи — все удобства! «Ага, кроме нормального стула и обращения», — раздражённо пробурчала про себя «долгожданная», вновь поправившись на месте. — Спасибо. Первое, что хотелось бы отметить — почти все ученики моего класса отнеслись к демонстрации моих способностей с восхищением и явно имели желание уметь также, хотя вы сказали, что им это совсем не интересно. Как вы это объясните, господин директор? — Для того-то ты и была сюда отправлена, удивительная! Посмотри, ты уже успела подать детям хороший пример, почему я хотел бы тебя поблагодарить. Ты, правда, очень талантливая и трудолюбивая девушка, что не может те радовать! Ты такие надежды нашим Богам подаёшь на счастливое будущее простого люда, что представить сложно! Спасибо тебе от всей нашей школы и всех Богов. — Извините за такой вопрос, но... Вы вообще пытались ранее вызвать интерес учеников чем-то, кроме обычных нравоучений? Например... показывали какие-нибудь приёмы? Демонстрировали мощность дарованных нам способностей? Просто, заранее прошу прощения, эти мои одноклассники выглядели, словно неотёсанные обезьяны, увидевшие искры от бьющихся друг о друга камней, когда я проявила свои силы, хотя в моей школе в первом же классе показали, какие мы будем при хорошем обучении и чем мы сможем после него управлять. — Драгоценная, мы, право, делали всё, что было в наших возможностях, в этом я тебя уверяю! Но что молодому поколению слова стариков? Они желают, чтобы перед ними предстал, извините за слово, крутой сверстник, понимаете? — Хорошо. Я поняла, да. «Поняла, что врать ты совершенно не умеешь, старик, — Доминика ухмыльнулась, но вдруг опомнилась и удивилась про себя: — Варежки палец, а что тебе, дураку, мешало придумать отговорку лучше за этот достаточно длительный срок?! Ты настолько безответственный?» — Кхм... Спасибо вам за добрые слова в мою честь, мне льстит ваше отношение к моей персоне, — тактично упомянула о прозвищах Советчика в свою сторону его новая ученица, чтобы не показаться грубой. — Следующее, что меня насторожило — ваши учителя. Не в обиду сказано, но они хоть сами чему-то обучены? Выглядят хуже учеников, честное слово! Я понимаю их удивление на то, что я сильна не по годам — так ко мне относятся даже уважаемые жители Небес, — но почему они такие непрофессиональные? Ваши учителя вообще получали квалификацию в педагогических центрах? Или так, выходцы из школы чуть умнее собаки? Голову слегка кольнуло от попытки кого-то проникнуть в её мысли. Губы девушки дрогнули в улыбке. Она не стала держать блокировку. — Вы что это, оскорбляете сейчас моих работников, уважаемая? — Ни в коем случае, господин директор! Я же сказала — я всё говорю исключительно по делу и за дело. Я училась в школе одиннадцать лет и немало преподавателей с разной степенью опытности видела, но таких, как у вас... — Ника покачала головой, не вправе более унижать высших по статусу. — Я вас понял. Я прослежу за ними, проведу дополнительные проверки и при необходимости отправлю работников на повышение мастерства, а в противном случае отправлю на четвёртое Небо запрос о поиске новых учителях. Спасибо за вашу честность, великая, — директор демонстративно кивнул в знак благодарности, на что Дома еле сдержала глумливую усмешку. — Хорошо, я рада это слышать. Тогда пойдём дальше — ваш сын. Мне доводилось видеть его могущественность и познания в Магии, что во многом оказались даже лучше моих, хотя мне достоверно утверждали, что достойных учеников здесь вовсе нет. В чём была сложность сделать примером для подражания именно его? Он же, как вы выразились, для учеников-подростков «крутой сверстник», — магичка выжидающе замолкла, сверля Тхирасака сухим взглядом. — Дело в том, что... — кадык мужчины медленно пополз вверх, а глаза, в которых словно засверкали молнии, с негодованием вгляделись в лицо собеседницы. — Мой сын плох в объяснении чего-либо, он не справился бы!.. — А это ведь и не является необходимым! — Прервала его та, почти невинно помахав руками в знак отрицания. — Меня тоже перед переводом лишь просили показать детям, как необходимо учиться, а не становиться новым преподавателем, хотя одна учительница всё же успела попросить меня её подменить! Но изначально я лишь должна была ходить с горящим нимбом на голове и демонстрировать ребятам, «какая я супер-пупер крутая и что они должны быть такими же»! Ни о каких условиях подработки, а уж тем более полноценной работы, речи не было и в помине. — Нонг’Доминика, вы не правильно всё понимаете! — Нервно вскрикнул маг Тьмы, беспокойно сжав ручки кресла. — Мой сын, хоть и примерно на вашем уровне, всё же слишком ленив и не любит пользоваться своими навыками, из-за чего все считают его таким же бездарным олухом, как и самих себя! Он ни разу не демонстрировал свои умения на публике, понимаете? Сегодняшний случай был полным исключением из его собственных правил, он никогда не был таким, не стремился показать себя! «"Примерно"? Хах! Ничего себе у него значение слова "примерно"! И... как можно называть своих учеников, а особенно собственного сына "бездарными олухами"? Это же максимально отвратительно и неподобающе для директора! Да для любого существа это гадко и низко! И чего это он так нервничает, что-то ужасное скрывает?» «Вспомни моё отношение к нему и пойми, почему он так себя ведёт», — появился в голове знакомый холодный голос, что с некоторых пор полюбил неожиданно врываться в сознание россиянки, но та пропустила замечание мимо ушей и продолжила донимать вскипевшего мужчину. — А чего у вас голосок-то так задрожал, господин директор? — Удовлетворённо улыбнулась темничка, прикусив кончик указательного пальца ровными белыми зубками. Она поняла, что копала в нужном направлении, а потому хотела на корню отрезать какие-либо замыслы этого загадочного мага, если таковые имелись в его голове. Хотела показать, что знает его нечестность, но при этом не боится его, пусть даже сердце уже в третий раз пропустило удар; хотела доказать, что сможет постоять за себя. «Сау ба, чёртова ты хлебная крошка, прекрати испытывать судьбу!» — Вновь безрезультатно попытались предостеречь иностранку. — Так. Многоуважаемая. Попрошу прекратить это кокетничество и перейти к следующему вашему вопросу, если таковой присутствует. — Ну, хорошо. Тогда скажите, господин директор... почему ваш сын столь умён? Откуда у него такие большие навыки, что даже некоторые из них мне самой не были известны? — Всё же очевидно! — Всплеснул руками Тхирасак. — Пхантхэ — сын одного из главных верхушек Магических Властей своего королевства, то есть мой сын! Он, как и другие дети Советчиков обязан быть таким же умелым, как и отец с матерью, разве вам не говорили? «Ну, на самом деле, мне об этом уже все, кому не лень, рассказали, только в разной форме, что греха таить. Но разве только в этом вся причина? Как можно заставлять существо что-либо делать... ужасно» «Можно, и ещё как, ба», — пронеслось беглое по стенкам мозга. — А чего же, разве остальные не знают об этом и не следуют за ним? — Ослепительная улыбка не спадала с лица, совсем не передавая реальных эмоций Галицкой, которые крылись глубоко в сердце, пока убивающая острота в чёрных глазах Советчика сменялась на странную панику. «Ба! Глупая ты сау! Заткнись немедленно, если жизнь ещё не всю увидела! Не продолжай донимать его, ты же слышишь, каким стал его голос, видишь, какие эмоции передаёт взгляд! А лучше и вовсе как можно скорее исчезни из его кабинета!» Предостережения Доминика вновь не сочла нужным слушать, а потому упорно продолжала сидеть на предоставленном ей стуле. — Вы можете рассказать мне всё как есть, господин директор! Я не буду осуждать ни вас, ни вашего сына, ни ваших учеников, и Таиланда не покину. Просто дайте мне понимание того, насколько всё-таки у вас всё плохо с учёбой, чтобы мне было проще находить контакт с учащимися здесь, которых мне придётся учить уму разуму, которым будет необходимо подавать пример! Голова мужчины дёрнулась в сторону, а правое веко судорожно задёргалось. Лицо стало жёстче, а разум его словно вырисовывал в голове картинки, как бездыханное тело Ники спешно закапывают в землю. Самой ей вдруг стало не до шуток. Девушка спрятала руки в карманах толстовки Прасета, где соединила кончики указательных и больших пальцев, что давало ей некоторую защиту на случай, если Советчик не сдержится и решит напасть, этот пасс на какое-то время спасал мага от любого вида атак. «В худшем случае у меня есть мамин браслет. Он точно защитит» — Нонг’Доминика. Прошу вас, покиньте кабинет. Слишком подозрительные у вас вопросы, мне совершенно не хочется на них отвечать. — Подозрительное ваше поведение, господин директор, а я лишь пытаюсь как можно раньше до возможной оп... до возможных не обговорённых происшествий узнать о них заранее и по ситуации их предотвратить, — произнесла та ровным тоном, теперь беспрекословно поднявшись до стула. — Никаких не обговорённых происшествий нет, и не намеревается. Вы можете спать спокойно... — поправившись в компьютерном кресле, уверил Тхирасак ученицу. — ...А в остальное время ходить и оглядываться, верно? — Издевательски усмехнулась Дома и добавила: — И это... Если вы вдруг как-то хотите наказать Пареста за его недавний проступок, то не стоит — это вовсе не критично и зла я на него не держу, более того, в том моменте именно я желала его наказать, а он лишь ответил, будем считать, что по заслугам. В любом случае, я смогу ответить ему, если в том будет надобность. Если же вы против моих слов сделаете с ним что-то, то доброго отношения от меня не ждите. Не вынимая рук из карманов, она силой мысли провернула ручку двери и спокойно вышла в коридор, где, захлопнув её, резко сменила наигранную решительность и уверенность в своих словах на растерянность и сбитое неконтролируемым страхом дыхание. За дверью её ожидаемо встретили Пхат и Сет, что, не успев в очередной раз указать на глупость общей знакомой, заметили её потерянность, отчего промолчали. Старший петербурженки с тревогой подбежал к ней, упал рядом и нежно обхватил её лицо ладонями, тогда как Пхантхэ остался непреклонным и лишь с осуждением смотрел на новенькую сверху вниз. — Что такое, антараи? Что он сделал с тобой?! — Озлобленно прорычал полуангел, ослеплённый волнением за подругу, всю побледневшую, с неровным тяжёлым дыханием, дрожащими руками и пустым взглядом в пол. — Успокойся, псих, не трогал он её. — Грубо, но, не повышая тона, ответил за неё сын директора с уверенностью, которая обычно не поддаётся оспорению. Только полусветляк на эту уверенность внимания не обратил и, резко обернувшись за спину, яростно прокричал: — Откуда тебе знать?! Ты там был?! Видел, что там происходило?! — Хат, он говорит правду. Я сама позволила ему считывать себя и следить за происходящим внутри кабинета моими глазами, — стеклянным взглядом впившись куда-то в пол, холодно пояснила Доминика, положив другу руку на плечо, при этом пытаясь усмирить скорость попадания воздуха в лёгкие и невозможно сильно разошедшееся в груди сердце. — С какой, интересно, стати ты так резко изменилась в своём решении, и теперь разрешаешь ему рыться в своей голове?! — С такой, разорви тебя на куски Цербер, что я, при всём своём бесстрашии, не была полностью уверена в благосклонности директора и том, что он действительно ничего мне не сделает! А в данной ситуации про «больше, чем небольшое разногласие» мог узнать лишь он, за известной мне любовью к прониканию в чужие умы! Именно поэтому я и дала добро на его нахождение в моём сознании, Хат! Помолчав некоторое время и подняв полный ненависти взгляд на темника, продолжавшего стоять на некотором расстоянии от пары, Тхонгкхамат глухо выговорил: — В таком случае, Нонг’, приношу тебе свои извинения и благодарность за необходимую слежку за моей младшей. — Всё в порядке, Пи’, — победно улыбнувшись, спокойно ответил парень. Потом вдруг взглянул на всё ещё встревоженную чужестранку, отчуждённо устремившую взгляд в пустоту и, будто бы натянув на лицо маску беспечности, усмехнулся: — Кстати, сау ба, можешь не возвращать мне кофту, тебе она больше идёт. К тому же у меня таких ещё штук десять, от одной пропажи не обеднею. — Спасибо, конечно, но она всё же твоя, поэтому я верну её сразу после того, как пропитаю острым перцем, который точно пресечёт твою жажду знать всё, что происходит в моей в голове! — Шутливо повысила голос Ника, на что Тхэ весело усмехнулся, успокоено прикрыв глаза, но промолчал, а потому она продолжила: — Хат-и, ты можешь идти по своим делам. У нас сейчас ещё одна практика. Я пойду вместе с этим индюком, поэтому можешь не переживать: меня никто не съест, не убьёт, если в обморок упаду, то он донесёт до медпункта, а если не будет соответствовать моим словам — я его трупным ядом закидаю так, что жить перехочется. Ангел-светляк недоверчиво оглядел вдруг начавшую странно подшучивать друг над другом пару, но всё-таки оставил их и, склонив голову, направился в правую от директорского кабинета сторону. Маги Тьмы же проследовали прямо от неё, возвращаясь по тому же пути, по которому прошли к двери в кабинет. Некоторое время шли в молчании — Галицкая ждала, когда в коридоре не будет ни единой души, а после, без недоверия, но с некоторой осторожностью спросила: