… Контакта Гейтса в БНД звали Микаэль Ригер. Точнее фон Ригер, но дворянская приставка к имени как-то отпала во время лихих событий первой половины ХХ века. Дедушка Ригера проходил по ведомству Шелленберга — политическая разведка — но был достаточно умен для того, чтобы понять — ничем хорошим все это не кончится. Как он потом сказал, фюрер был бывшим окопным солдатом, ефрейтором; и его правление было лишь чуть менее омерзительным, чем правление большевиков. Потому — он начал информировать англичан и американцев, и потому после войны был признан невиновным в преступлениях Третьего рейха. Ну а сейчас в разведке работал его внук, учившийся в США… — Какие новости в Лэнгли? — спросил он гостя, пока их Мерседес летел по трассе в Пулах. — Ничего хорошего, — буркнул Гейтс, и это было правдой. — У вас судья во главе службы всего пару лет. А мы так работаем годами. … В Пуллахе его принял сам директор службы. Гейтс сообщил заранее заготовленную легенду — они ищут подходы к высшему командному составу Красной армии, точнее, ее группировки в Германии. И потому ему надо посмотреть немецкие архивы, нет ли там чего интересного. Директор выразил удивление тем, что этим занимается такой высокопоставленный сотрудник, но пообещал полное содействие. После чего они спустились в архив. Гейтс мрачно окинул взглядом бесчисленные ряды полок до потолка. — Это всё? — спросил он. — Материалы наблюдения за ГВСГ там. Пошли, я покажу — ответил его немецкий друг. … Нужное ему фото Гейтс нашел на второй час просмотра, когда просматривал материалы по командному составу. Снимали явно камерой с дальнобойным объективом. Волга, какой-то дом, многоквартирный. Солдат в форме грузит вещи. Рядом с машиной две женщины. Одна помоложе, другая постарше. Спекулянтка… Та, что постарше, и была той женщиной, с которой он виделся в Ленинграде. — …Я могу взять несколько папок на более детальное изучение? — Выносить любые документы из этого архива запрещено. Запрещено — отметил Гейтс — одно из любимых слов у немцев. Эта фрау могла бы работать в концлагере. — Наш друг посмотрит папку у меня в кабинете, — пришел на помощь Ригер, — принесите журнал ознакомления. Фрау отправилась выполнять поручение — и принесла гроссбух. — Распишитесь здесь. Гейтс нацелился ручкой в нужное место — но перо застыло на полпути. — А это что? Ригер подвинул к себе журнал. — Эту папку уже брали. — Кто? Он посмотрел на подпись. — Герр Аушенбах. Странно. Он не занимается этим направлением. — А чем он занимается? — Он работает по Главному противнику Штази… — Очень странно. … Гейтс хорошо знал правила. Его пустили в архив и дали познакомиться с информацией не просто так. БНД вела собственную игру, и ей, как и всем, нужны были козыри. В ответ на услугу, ЦРУ должно было оказать встречную любезность. Например, предоставить доступ к информации от нового источника. Или к какой-то другой информации. Но Гейтс был слишком опытен, чтобы играть с открытыми картами. Он знал, что от него ждет Ригер, и знал, что из просмотренных папок немецкие разведчики сделают свои выводы. Им не составит труда и самим подкатиться к Половцеву и начать его шантажировать контактами с ЦРУ. Поэтому ЦРУшник придумал объясняющую всё легенду — они только готовят разработку Половцева. В таком случае Рихтер, по крайней мере, не полезет на рожон — провалить готовящуюся вербовку союзников означало сильно осложнить отношения с ЦРУ на ровном месте… — Ты же понимаешь, что я не просто так пришел. Ригер усмехнулся. — Еще бы. Половцев? — Он самый. Немец поощрительно молчал. — Его жена работает в Ленинграде, так? Как и его мать. — Судя по досье, так и есть. — Мы вовлекли их в спекуляцию. Скупка валюты. Ригеру ничего не надо было объяснять, он прекрасно понял, о чем речь. В СССР спекуляция вещами и валютные операции жестоко наказывались — за скупку валюты могли расстрелять. Если на таких вещах ловят кого-то высокопоставленного или члена его семьи, то это крах карьеры, исключение из партии… — Отлично. И? — Нужна помощь. — В Ленинграде? — Нет, там мы сами. В Германии. Ригер задумался. — Это не так просто, тем более, это не мое направление. Надо санкцию директора. — Но так чтобы никто не знал. — Это понятно. Гейтсу не давала покоя одна вещь. — Почему эти материалы уже брали. Ты можешь выяснить? — Аушенбах не из разговорчивых. Хорошо, я задам вопрос. — Я останусь здесь на пару дней. — Тогда тебе нужна будет гостиница… Франкфурт, Германия. Март 1989 года Ригеру потребовался всего день, чтобы понять, что в этом деле что-то нечисто. Его расспросы привели к тому, что в этот же день ему передали, что его желает видеть сам директор БНД, которым на тот момент был Ханс-Георг Вик, бывший посол ФРГ в СССР. Доктор Вик принял Ригера вместе с его непосредственным начальником, доктором Хербертом Шмидтом. Шмидт — занимал должность аналогичную должности ЗДР в ЦРУ — заместителя директора по разведке. — В наши края забрался высокопоставленный американский разведчик, верно? — сказал доктор Вик, отхлебывая кофе. — Да, верно. — И вы, разумеется, сообщили о контакте с ним. — Разумеется, герр директор. Ригер сообщил — но он, опытный штабист, сообщил так, что его рапорт еще несколько дней лежал бы в груде бумаг. Но он был прикрыт. — Что ему было нужно?