Антуан приглашает маму на танец. Играет «Une vie d’amour»[22] Шарля Азнавура. Прекрасная мелодия пианино заполняет террасу. И они, обнявшись, кружатся в танце. Мелодичный голос Шарля проникает в самое сердце, доводя до мурашек. – Вот что я называю любовью, – хрипло говорит Эль, – когда, спустя столько лет брака, вы можете вот так танцевать. У меня самой в глазах стоят слезы. Антуан притягивает маму и оставляет нежный поцелуй у нее на губах. Музыка заканчивается, и Валентин начинает громко хлопать и свистеть. – Браво-о-о! – орет он, и все подхватывают. Мой отчим тихо посмеивается, а мама смущенно прячет лицо в руках. Она, наверное, опять плачет. Он крепко обнимает ее и что-то шепчет на ухо. Я чувствую, как маленькая соленая капелька стекает по щеке, и быстрым движением стираю ее. – Сейчас вернусь, – непослушным голосом сиплю я и встаю из-за стола. Эстель права: вот что значит любовь. Спустя года беречь друг друга и заботиться друг о друге. Спустя года танцевать друг с другом и смотреть с благодарностью за все прожитые годы. Я не могу остановиться, слезы одна за другой стекают по лицу. Запираюсь в уборной и пытаюсь нормализовать дыхание. Успокоиться. Взять себя в руки. Но тоска сильнее, боль одиночества разрывает сердце. Я мечтала о такой любви. Никогда в жизни никому бы не призналась. Но я мечтала о том, чтобы танцевать так с кем-то. Чтобы на меня смотрели таким взглядом. Полным тепла и признательности. Но, возможно, я не заслуживаю этого? Быть может, не каждому дано испытать нечто подобное? От таких мыслей мне становится страшно. Но я ругаю сама себя. Чем бы ни была моя жизнь, с кем бы она меня ни свела, она в моих руках, и, даже если я не встречу правильного человека на своем пути, я все равно сделаю себя счастливой. К черту мужчин и грезы о счастливой любви! С этими мысли я умываюсь и смотрю на свое отражение. Да, я изрядно испортила себе макияж. Тянусь к клатчу и начинаю устранять последствия собственной слабости. В дверь стучат. – Занято, – бросаю я. – Я в курсе, но, может, тебе… – Валентин запинается. – Может, хочешь поговорить? Я открываю дверь и смотрю на него. Застенчивая улыбка играет на его губах. Я так удивлена его поступком, что не нахожу правильных слов. – У тебя все хорошо? – спрашивает он и внимательно разглядывает мое лицо. – Бывало и лучше. – Я пропускаю его в уборную и закрываю дверь. – Мне тоже бывает грустно смотреть на счастливые парочки. – Вал запрыгивает на столешницу рядом с раковиной и начинает болтать ногами в воздухе. – День святого Валентина вообще ненавижу. Праздник, в который чувствуешь себя ущербным. Я продолжаю поправлять макияж. – Никогда бы не подумала, что тебе хочется большой и светлой любви, – признаюсь я. – Ты вроде как наслаждаешься своей жизнью. – А что мне остается, Марион? Впасть в депрессию, потому что женщина моей мечты влюблена в другого? – с усмешкой спрашивает он. Я отвлекаюсь от туши и смотрю ему в глаза. Невозможно понять, говорит он правду или же просто шутит. Разумеется, я могу задать прямой вопрос и получить честный ответ. Вот только этот ответ может многое изменить. – Женщина твоей мечты будет влюблена лишь в тебя, Валентин, – шепчу я. – Ты увидишь это в ее глазах. При взгляде на тебя все внутри у нее будет таять. И твое имя она будет произносить с дрожью в голосе. Потому что не сможет справиться с волнением. – Как ты порой произносишь имя Алекса… – Я не произношу его имя таким образом, – недовольно бурчу я и возвращаюсь к косметике. – Я всегда хотел спросить… – Валентин замолкает, а затем тихо спрашивает: – Он был первым? – В сексе? – Я стараюсь, чтобы тон моего голоса звучал безразлично. Вал молча кивает. – Нет. Мой первый раз был ошибкой. Мне было семнадцать лет, и это был Ноа из выпускного класса. Меня так бесило, что кроме Алекса мне никто не нравится и не привлекает, что я решила выбить клин клином… – Не получилось? – Нет… Это был один из ужаснейших дней в моей жизни. Но я на этом не остановилась. Я попробовала еще дважды. С другими парнями. Был Арно и был Даниэль. С последним мне понравился процесс, и я подумала, что со мной наконец все в порядке… – Я замолкаю. – А потом случилась та ночь с Алексом, и я поняла, что ничего подобного в жизни не испытывала. На глаза вновь наворачиваются слезы. – Знаешь, когда каждое прикосновение доводит до нервной дрожи? Когда каждый поцелуй возносит на седьмое небо? Когда… – Когда ваши тела сплетены воедино, и ты ощущаешь его толчки не только физически. Но вместе с наслаждением тебя накрывает неведомое ранее чувство. Эта близость без границ. Когда души обнажены наравне с телами. Но я не могу заставить себя сказать это все вслух. Валентин спрыгивает на пол и встает прямо передо мной. – Я понял, – тихо говорит он и обнимает меня за плечи. – Я все понял… Мы вместе выходим из уборной, чем заслуживаем любопытный взгляд проходящего мимо официанта. – Он мне сейчас завидует, – с иронией произносит Валентин. – Пусть… Кстати, все хочу спросить, как там Лео? Лео и Валентин – лучшие друзья с детства. Наверняка отъезд друга огорчает его. – Тулуза ему нравится, работа тоже. В целом, все хорошо. – Ты скучаешь, да? – Я уже пережил однажды отъезд близкого друга, так что мне не впервой, – говорит он и тут же обращается к моей сестре: – Эль, детка, потанцуй со мной. Валентин явно меняет тему. Так всегда: когда дело касается внутренних переживаний, он предпочитает не обсуждать их. – Как раз твоего парня нет, может, наконец, поймешь, что это такое – быть рядом с настоящим мужчиной! Он поигрывает бровями и кривляется. Эль громко смеется и подает ему руку. – Давай, удиви меня! Я провожаю их взглядом. Валентин начинает крутить Эстель в воздухе и вертеть бедрами вперед-назад, как истинный мачо, чем заслуживает смех и всеобщие овации. – Клоун в деле, – бормочет Алекс. От неожиданности я подпрыгиваю на месте. – Почему ты всегда так внезапно подкрадываешься ко мне? – Я не подкрадываюсь… я всегда рядом. Я отхожу от него. – Не будь рядом… И, кстати, где твоя ассистентка? Она вроде собиралась прийти? Алекс подходит ближе, вновь сокращая расстояние между нами. – С чего ты решила? – с любопытством спрашивает он. – Она уточняла время, и вопрос звучал «Когда НАМ прийти?», – нехотя отвечаю я. Он продолжает сокращать расстояние между нами. – Ты ревнуешь? – Не глупи… – А может, все-таки ревнуешь? Я бросаю на него предостерегающий взгляд. – Ты знаешь, мы можем говорить на расстоянии. Необязательно нарушать мое личное пространство. – Музыка гремит, Марион. Я тебя так лучше слышу. – Неужели? В таком случае слуховой аппаратик тебе просто необходим. – Да, старость, понимаешь ли, не радость, – с улыбкой ехидничает Алекс. Я смотрю ему в лицо. Чертовски красивый засранец. Меня так бесит, что он мне нравится так сильно. Мужественное, красивое, благородное лицо. И невероятные, кристально чистые голубые глаза. Светлые густые волосы слегка взъерошены, что добавляет ему еще больше шарма. Я отворачиваюсь от него и делаю несколько шагов вперед. Нам необходимо расстояние. Мимо проходит Жан, в очередной раз останавливается и с улыбкой фотографирует меня. – Может, оставишь мне номер? Я иногда ищу моделей для разных проектов. Я бросаю взгляд на своего сводного брата. Алекс под нос бормочет ругательства, и я прилагаю усилия, чтобы в голос не расхохотаться. – Можно, почему бы и нет. – Отлично, а сейчас постой вот так. Алекс как ни в чем не бывало подходит ко мне. Походка расслабленная, руки в карманах, на лице написано равнодушие. Он встает рядом. – Ты опять портишь мне снимок, – сквозь зубы выплевываю я. – Помешал? – Именно. – Я старался, – шепчет он в ответ и поворачивает голову к фотографу. – Жан, там еще столько гостей, почему бы тебе не пройтись по ним?