Она не хотела больше смотреть на это видео. Вместо этого она проверила дату и у неё поднялись брови от удивления, что эта запись была сделана всего неделю назад. Должно быть, Марго уехала, а Пьер пробрался сюда с этой рыжей. Скорее всего он воспользовался возможностью сделать это до прибытия Кэсси. В конце концов, наличие сотрудницы Au Pair означало присутствие другого человека в этой части дома, что бы усложнило возможность провести в дом кого бы то ни было. Кэсси перешла к следующему видео, морщась, обнаружив, что смотрит на ужасную сцену удушения, которую она подсмотрела в замочную скважину. Кристально чистый экран изображал каждую деталь борьбы Марго, и к своему шоку Кэсси поняла, что камера записывала также и очень точный звук. Покачав головой она остановила видео. Она не хотела больше ни секунды смотреть на эту съемку. Третье видео было о ней. Кэсси увидела, как она входила, нервно оглядываясь по сторонам, и затем приступила к обыску комнаты. Она выглядела испуганной и неуверенной, и когда она обнаружила снаряжения для занятий садомазохизмом, она развернулась лицом к камере и можно было чётко увидеть её шокированное лицо. Она была уверена, что Пьер получил от созерцания этого зрелища дешёвое удовольствие, и это, конечно же, обеспечило его всей необходимой информацией. Он мог бы показать эту запись полиции, и она бы непременно скомпрометировала Кэсси. Кэсси досмотрела запись до конца, а затем твёрдо нажала кнопку «Удалить». Не важно, что случилось там на записи дальше, у него просто не было бы больше возможности для её шантажа. Доказательство того, что она находилась в этой комнате, было стёрто. Как только было удалено третье видео, на экране показалось четвёртое, и Кэсси напряглась, глядя на него. Оно было о Марго. Она была одела в бирюзовое пальто, которое носила в день своей смерти. Женщина сидела на кровати и смотрела прямо в камеру. - Что за чёрт? – прошептала Кэсси сама себе. Это была последняя видеозапись, снятая этой камерой, и, должно быть, она была сделана в ночь, когда умерла Марго. Она что-то говорила. Осторожно включая звук, Кэсси не решалась дышать, поскольку комнату наполнил злой голос Марго. - Ублюдок, - проговорила женщина, уставившись на картину прищуренными глазами, - Ты ведь не знал, что я в курсе того, что здесь у тебя находится камера, разве не так? Ну конечно же, я знала о ней, я не такая глупая, как ты обо мне думаешь. Я также не верю тому, что ты говорил мне. Уехал в шале на ночь? О, я не думаю, что именно так и было. Ты находишься с одной из своих любовниц, я всё о них знаю. Может быть, ты даже забрал Кэсси с собой, если не добрался до неё раньше. Или, в этот раз, ты поехал к Елене. Даже не притворяйся, что ты перестал с ней видеться. Ты до сих пор ей звонишь, я уверена в этом. Ты лжец и обманщик, Пьер, и я жалею о том дне, когда мы встретились. В этот момент Марго остановила свою речь и повернулась посмотреть на входную дверь, как будто её прервал звук. Ужас ледяными пальцами прошёлся по позвоночнику Кэсси. На этом месте в сцену должна была войти она. Кэсси была уверена, что дверь откроется, и она будет стоять там. У неё в мозгу бурлили воспоминания. Фрагменты драки и то, что во сне чувствовала Джеки, когда она столкнула её вниз. Кэсси помнила крик, такой резкий и пронзительный, как если бы она слышала его в реальной жизни, и неподконтрольное ощущение своей собственной злости. Границы между реальностью и воображением были размыты для Кэсси, но камера должна была записать каждую деталь в чётком фокусе. Кэсси заставила себя смотреть дальше, задаваясь вопросом, сможет ли она наблюдать за тем, как совершает убийство. ГЛАВА 36 Кэсси смотрела на экран, сжимая камеру холодными руками и боясь самого худшего, пока мимо пролетали секунды. Дверь в спальню оставалась закрытой, и она медленно выдохнула, пока Марго снова обратила внимание на камеру. Женщина, наверное, услышала Кэсси, пока та ходила во сне по коридору, но она не вошла в спальню и это наполнило её чувством облегчения. Марго продолжила свою обличительную речь. - Я знаю, что ты никогда не позволишь мне уйти. Твоё огромное эго просто не даст тебе сделать этого. Ты никогда не позволишь мне снова преуспеть в карьере. Я так устала от тебя, твоей лжи и твоего отчаянного желания контролировать всё в своей жизни. Я устала от всего этого. Марго встала, слегка покачиваясь. - Я не могу позволить себе сопротивляться тебе. И собираюсь покончить с этим, и знаешь, что? Марго ткнула пальцем в камеру. - Это твоя вина. Ты корень зла. И надеюсь, что ты почувствуешь свою провинность в этом. Сердце Кэсси бешено забилось у неё внутри. - Нет, Марго, пожалуйста, не делай этого. Не надо, - просила она, хоть и знала, что уже слишком поздно. - Прощай, Пьер, - сказала Марго. Кэсси в ужасе закрыла ладонью рот, когда блондинка вышла из спальни и взобралась на стул, стоящий на балконе. Она немного балансировала на перилах, бесконечно покачиваясь, а затем упала в темноту, исчезая с поля зрения камеры. - О, нет, Боже мой, нет, я не могу поверить в это, - пробормотала Кэсси. Она положила камеру и неистово начала тереть глаза, прижимая к ним свои руки, желая стереть яркое изображение из своей памяти. Покорная злость в поведении Марго и отчаяние в её голосе было пугающим. Марго покончила с собой и сняла это на плёнку, чтобы отомстить Пьеру. А он так и не узнал об этом. У него не было возможности пересмотреть последние записанные кадры; он вообще не догадывался о существовании этой записи. Глаза Кэсси широко раскрылись, когда она поняла, что эти кадры доказывают невиновность Пьера. Вне всякого сомнения, эта запись доказывала, что Марго действительно совершила самоубийство, что очистило бы Пьера от всех подозрений. Он вспомнила, что Марни сказала ей до этого. Ты можешь выбрать то, что будет легче всего сделать, или то, что сделать будет правильно. Легче всего было поставить камеру на место за картину и притвориться, что она понятия не имела, что там была камера. Правильным было отнести её в полицию. Кэсси начала думать, что произойдёт, если она так поступит. Пьер неохотно отдал детей на воспитание тёти, даже после всех предъявленных ему обвинений. А если все обвинения будут с него сняты, Кэсси была уверена, что он нарушит ранее принятое соглашение и продолжит свою обычную жизнь. Счастливое будущее детей с Жозефиной очень быстро прервётся, и они будут вынуждены вернуться в замок. Сюда переедет и Елена, и весь этот токсичный цикл событий повторится. Для Пьера весь этот вопрос заключался в возвращении ко власти. Дети придавали ему статус семейного человека в обществе и их присутствие в доме помогло бы ему восстановить свою репутацию после несправедливого обвинения в совершении преступления. Кэсси видела, насколько повреждёнными и подавленными были все трое. Это был их единственный шанс на лучшую жизнь в более стабильной семье, с тётей, которая искренне их любила. Она могла выбрать, какое решение принять: то, что было проще, или то, что было сложнее. Но, может быть, существовал и третий выбор, самый сложный, который был бы оптимальным для всех и он заключался в том, чтобы стереть эту запись с камеры. Стереть её с устройства, и извлечь карту памяти, так, чтобы не осталось резервной копии. Уничтожить её в любом другом месте: бросить в мусорную корзину где-то в торговом центре или спустить в унитаз так, чтобы она навсегда исчезла и не было обнаружено никаких её следов. Кэсси поняла, что ей трудно дышать, когда она представила последствия своего решения. Если она так поступит, то Пьеру придётся противостоять обвинениям, даже если он и не виноват в совершении этого преступления. Он вполне может быть признан виновным в его исполнении. Он может провести в тюрьме долгое время – в худшем случае это может быть пожизненное заключение, и он бы оставил своих детей на опеку другого человека. Уничтожив эту улику, Кэсси сама пойдёт на совершение преступления. И, конечно же, может отправиться в тюрьму. Губы Кэсси сжались, когда она вспомнила, как Пьер почти изнасиловал её, как он угрожал ей и нападал на неё, беспомощный страх, который она испытывала в его присутствии, зная, что он может и сделает именно так, как выгодно ему. Она подумала о тех угрозах, которые он говорил другим девушкам и как страшно было им от этого, и даже о том, как люди из этого сообщества боялись говорить о нём плохие вещи, несмотря на то, что у них была на то причина. То, как сотрудники замка отчаянно пытались выглядеть невидимыми в его присутствии, потому что он чувствовал себя вправе делать всё, что хотел. То, как он изменял Марго и заставлял её чувствовать себя так ужасно, что она не видела выхода из этой ситуации. Он эмоционально оскорблял её, и она покончила собой, не находя иного пути. Она хотела, чтобы Пьер заплатил за то, что он ей сделал, но вся ирония его действий заключалась в том, что если бы он знал об этой съёмке, он вышел бы полностью безнаказанным. А это было совсем не то, на что рассчитывала Марго, и это было даже несправедливо. Затем вставал вопрос детей, который и был приоритетнее всего. Они вне всякого сомнения пострадали от его рук. Они были воспитаны в неблагоприятном окружении, основанном на контроле, а не на любви. Сейчас у них был шанс начать жить заново. Они могли бы залечить свои раны, начать двигаться вперёд, они снова могли бы научиться вести себя как нормальные, счастливые члены семьи. Кэсси должна была взять на себя ответственность и понести вину за принятое ею решение на протяжении всей своей жизни. Сможет ли она принять такое решение? Некоторое время Кэсси колебалась, удивляясь обстоятельствам, которые привели её к этой таинственной записи, и давали ей право изменить ход стольких жизней во многих отношениях. Она подумала о воображении и реальности, и насколько размытыми стали их границы в её собственном мире. - Настало время принятия решения, - вслух сказала Кэсси и вдруг поняла, как именно следует ей поступить правильно. Быстренько, прежде чем она могла бы вступить в спор с собой, она нажала кнопку «Удалить» и стёрла запись с камеры. Одним касанием она навсегда удалила слова Марго, а секреты этой женщины навеки остались запертыми в прошлом. Кэсси нашла карту памяти и вынула её, спрятав себе в карман. Когда она будет далеко отсюда, то выбросит её в том месте, где её никто никогда не найдёт. Она поставила камеру назад в нишу, повесила картину на своё место и расправила покрывало, на котором она сидела так, чтобы никто не сказал, что на нём кто-то сидел. А затем Кэсси вышла из комнаты. Она боялась, что после того, как она это сделала, её обуяет чувство вины, но она чувствовала себя странным образом спокойно, как будто справедливость восторжествовала. Когда Кэсси обернулась, то ей показалось, что она увидела вспышку бирюзового цвета – но, когда она присмотрелась поближе, то увидела, что это, должно быть, было отражением света в окне. - До свидания, - сказала она и закрыла дверь.