Она подняла один из шарфов. Он был розового цвета, а на ощупь - лёгким и нежным, как пёрышко. Его мягкость контрастировала с ощущением тяжести и грубости, оставленным от ремней, во время того, как она их перекладывала на другое место. Цепи, соединённые с ними, громко задребезжали, когда она их двигала, и Кэсси подскочила от такого неожиданного шума. Сидя здесь на корточках, она чувствовала себя невероятно уязвимой. Возможно, в том, что она попыталась проникнуть в этот секретный ящик и была её собственная вина, но она вдруг с уверенностью почувствовала, что за ней наблюдают. Кэсси положила на место ремни и шарф, после того как убедилась, что под ними ничего не было спрятано. Затем она осторожно закрыла ящик и встала, жалея, что вообще увидела его содержимое. Подглядывать сквозь замочную скважину было одним делом, но наткнуться на весь арсенал снаряжений для садомазохизма было абсолютно другим. Она бы никогда и ни за что не допустила того, чтобы Пьер узнал о том, что она обнаружила его секретный тайник. Она тихонько направилась к двери спальни, но как только достигла её, то услышала более знакомый громкий звук, который заставил её застыть на месте. Она остановилась, чувствуя, как внутри неё разгорается паника, и молясь, чтобы она просто ослышалась. Затем, в подтверждение своих наихудших подозрений, она услышала это снова. Это, без всякого сомнения, был звук голоса Марка, раскатисто звучащий в конце коридора. Её поиски слишком затянулись, семья вернулась домой, и она оказалась в ловушке в хозяйской спальне. В любой момент дверь мог открыть Пьер. ГЛАВА 14 Дальше по коридору захлопнулась дверь, и Кэсси снова услышала крик Марка. Она отступила назад в спальню Пьера, инстинктивно желая спрятаться, но в таком аккуратном, минималистичном пространстве этого негде было сделать. Пьер и Марго, должно быть, сразу же направятся в современную ванную, или кабинет, или гардеробную, и если так и произойдёт, то они немедленно обнаружат её. Спрятаться под кроватью будет просто катастрофой. Кэсси пыталась успокоить себя, вспоминая, как Марк любил бежать впереди всех остальных. Хотелось бы надеяться, что оставшаяся часть семьи всё ещё была только на пути наверх, и, в таком случае, будет лучше, если они застанут её выходящей из комнаты, чем ждущей внутри неё. Ей нужно немедленно принять решение, потому что они, наверное, уже начали интересоваться её местонахождением и ждали, что она придёт помочь детям, как только услышит, что они вернулись домой. Она открыла дверь спальни, проскользнула в неё, и быстро закрыла за собой. Затем она поспешила вниз по коридору и завернула за угол. Её сердце начало биться чаще, когда она услышала голос Пьера, раздававшийся из комнаты Марка, и Кэсси осознала, какой потенциально опасной ситуации ей удалось избежать. Мальчик, должно быть, позвал отца в свою комнату, когда тот проходил мимо. Возможно, он хотел, чтобы Пьер полюбовался его ротой игрушечных солдатиков. Если бы не Марк, Пьер точно бы обнаружил её там – может быть, даже вошёл в тот момент, когда она рылась в секретном ящике, и она даже не хотела представлять себе, какими бы могли быть последствия. Она не могла снова так рисковать и совершать столь безрассудные действия, даже ради своего пропавшего паспорта. Антуанетты не было в её комнате, но дверь в спальню Эллы была открытой. Заглянув внутрь, она увидела, что девочка уже переоделась: сняла своё нарядное платье и надела один из своих вельветовых сарафанов, который, казалось, был её любимым. Это означало, что вся семья находилась в доме более длительное время, чем она думала. Она помахала Элле и дружелюбно поздоровалась. - Ты не хочешь пойти прогуляться в саду перед обедом, Элла? – спросила она, но единственным ответом девочки было то, что она отвернулась в другую сторону. Кэсси уныло вернулась в свою спальню. Этот день был полным провалом. Её поиски чуть не закончились полной катастрофой, её паспорт всё ещё не был найден, а Элла была непреклонна в своём молчании. Выглянув в окно, Кэсси увидела, что день снова стал пасмурным и серым. Она надела спортивную куртку, привела в порядок одежду, которую до того бросила в шкаф и некоторое время провела, собирая остатки таблеток и тканью сметая с них пыль, пока весь пол не стал чистым. Прибравшись в комнате, она заметила, что баночка с единственной уцелевшей таблеткой всё ещё стояла на тумбочке. Она должна была спрятать её сегодня утром, потому что не хотела, чтобы её лекарства лежали на виду. Кэсси открыла ящик и громко ахнула в изумлении, посмотрев внутрь. Там лежал её паспорт. Она моргнула, не в состоянии поверить в то, что видела. Он преспокойно лежал себе в ящике в своей обложке с золотым теснением, целый и невредимый. - Какого чёрта? – громко сказала Кэсси. Она вытащила паспорт из ящика, чтобы с облегчением почувствовать его обнадёживающую форму в своих руках. Пролистав его, она увидела, что её виза была всё ещё на месте, и ни одна страница не была согнута или порвана. Её паспорт был абсолютно целым. Безумное беспокойство, которое поглощало всё её сознание с самого утра, угасло; и настроение Кэсси мгновенно улучшилось, когда она испытала такое облегчение. Потому что, какими бы ни были все её остальные проблемы, а их, как она знала, было целое множество, присутствие этого маленького тёмно-синего документа возвращало ей силу принимать решения. Она больше не была пленницей этого недружелюбного дома. Кэсси внезапно задалась вопросом, не мог ли паспорт всё это время находиться в этом ящике. Она вспомнила, что когда распаковывала вещи, то подумала, что сумка – это не самое безопасное место для хранения там паспорта, и что ей следует положить его куда-нибудь в другое место. Возможно, она именно так и сделала, а потом просто забыла. Она не искала его ни в одном из ящиков, после того как увидела свою комнату в таком разрушенном состоянии, потому что она увидела, что отделение на молнии в сумке было открытым, и предположила, что паспорт взяли именно оттуда. Тем не менее, сейчас он лежал здесь, и Кэсси почувствовала, что её облегчение омрачается некоторым беспокойством, потому что она задумалась, как она могла положить документ в другое место и потом ничегошеньки об этом не помнить. Может быть, она и в самом деле теряет рассудок? В замешательстве она потёрла лоб, пытаясь восстановить в памяти свои действия во время разбора вещей, но её мысли были прерваны грохотом у её входной двери. Поднимая глаза, она увидела Пьера, который стоял в дверном проёме. Кэсси почувствовала, как её лицо начало пылать от смущения, потому что она осознала, что держала в руках свой паспорт, в краже которого обвинила кого-то из членов его семьи ранее. - Я… Я только что его нашла, - сказала она. – Он был в ящике моей прикроватной тумбочки. Денег по-прежнему нет, но хотя бы паспорт нашёлся, - выдавила она улыбку. Пьер вошёл внутрь и закрыл за собою дверь. Его присутствие было настолько внушительным, что сама её комната, казалось, стала меньше по размеру, и, хотя он и выглядел суровым, Кэсси не имела представления, что конкретно было не так. Должно быть, случилось нечто срочное, раз уж он пришёл поговорить с ней наедине. Возможно, ему рассказали о том, как она повела себя во время карнавала, и он пришёл сюда, чтобы уволить её. - Я полагаю, ты искала свой паспорт, Кэсси? – сказал Пьер. Она сглотнула. Она была недостаточно осторожной; должно быть, одна их горничных увидела, как она рылась в комнатах в нижней части дома. - Да, - сказала она, решив держаться как можно ближе к правде. – Я подумала, что могла выронить его, когда Марго показывала мне дом в вечер моего приезда. Несколько минут Пьер обдумывал её слова. Его молчание выбивало девушку из колеи, и она не могла прочитать выражение его прищуренных карих глаз. - Ты думала, что уронила его в моей спальне, Кэсси? – спросил он, и услышав эти слова, она начала подавать явные признаки своей вины. - Я… - начала она, но больше ничего так и не смогла произнести. Слова Пьера звучали не как прямой вопрос, а как констатация случившегося факта. Наверное, он каким-то образом увидел или услышал её там. - Вероятно, ты не всё разглядела в нашей комнате, - продолжал он. – Например, ящик, в котором Марго хранит свои драгоценности. Он находится в очень хорошо спрятанном месте. Кэсси не могла осмелиться встретиться взглядом с Пьером. Она посмотрела на свои руки, наблюдая за тем, как ноготь её пальца настолько глубоко вонзился ей в кутикулу, что девушка даже подумала, что у неё пойдёт кровь. - Нет. Я не заметила никакого ящика с драгоценностями. Я просто быстро осмотрелась. Мне очень жаль. Для меня было недопустимым входить туда. Я хотела… что ж, я хотела убедиться, что поискала его везде. - Вместо этого, ты, должно быть, нашла какой-то другой ящик, - предположил он разговорным тоном, садясь на кровать рядом с ней. Она уставилась на него в панике. Как он мог догадаться, что она заглянула в тот секретный ящик? Она была уверена, что дверь спальни не открывалась. Возможно, он оставил содержимое в определённом порядке. Кэсси изо всех сил старалась положить каждую вещь на своё прежнее место, но она была настолько шокированной и потрясённой и, к тому же, торопилась, понимая, что у неё заканчивается время. Если он знал об этом наверняка, то отрицая этот факт, она только усугубит ситуацию. Так что, возможно, лучше было бы промолчать и просто приготовиться к тому, чтобы принять удар его гнева на себя. К своему удивлению, она увидела, что строгие черты лица Пьера не были искажены гневом. Вместо этого, он рассматривал её с тем же выражением, которое она уже видела прошлым утром, когда они встретились на лестнице. - Кэсси, ты думаешь, что правила созданы для того, чтобы их нарушать? – тихо спросил он, будто не хотел, чтобы его голос раздался за пределами её спальни, или даже за пределами её кровати. Она твёрдо покачала головой, выражая вполне определённое отрицание, но он продолжил. - Думаю, что ты так считаешь. Я тоже. Это делает нашу жизнь более интересной. Он протянул руку и убрал волосы с её лица, а затем нежно ущипнул её за щеку. Тон его голоса был игривым, но его слова – нет. - Я полагаю, что проведение поиска в спальне своего работодателя является недопустимым правонарушением. Это можно даже трактовать как уголовное преступление. В конце концов, раньше у нас пропадали драгоценности. Как ты думаешь, разве мы не предприняли бы с тех пор никаких действий против нарушителей? Местной полиции было бы интересно узнать о твоих злодеяниях. Тебе интересно, есть ли у меня доказательства того, что ты сделала? Возможно, нам следует уже сообщить полиции, чтобы они были в курсе. Кэсси уставилась на него, чувствуя, как внутри неё нарастал страх по мере того как тихие угрозы Пьера рисовали ей картину того, на что он был способен. - Пожалуйста, не надо. Мне так жаль. Я не знала, что в Вашу комнату нельзя входить. Я не знала, что таковым было правило. Теперь, когда я в курсе, я больше никогда туда не войду. - Да, ты без сомнения нарушила правила. Но в этот раз я буду снисходительным к тебе. Я поверю, что ты действовала без злого умысла. Я ничего никому не скажу, и ты не скажешь. Я сделаю вид, что ты просто играла со мной в игру. Но разве в игре не участвуют двое? Так что, следующий раз в нашей игре, наступит моя очередь нарушить правила. Думаешь, тебе понравится то, что я сделаю? - Я… Нет, не совсем, - запнулась она. Её лицо горело, и Кэсси чувствовала себя скованной нерешительностью, не зная, будет ли наиболее безопасным вариантом сохранять молчание или звать на помощь. Молчание казалось менее пугающей альтернативой, хоть она была потрясена тем, на что намекал Пьер. - О, ты ошибаешься, Кэсси, потому что я думаю, что тебе понравится, - произнёс он на этот раз дразнящим тоном, а его пальцы бродили по её лицу, будто оно было его собственностью – он поглаживал её челюсть, брови, дотрагивался до её губ, обхватывал её шею. Затем он опустил руку и коснулся её бедра, и Кэсси почувствовала, что каждая мышца на её теле превратилась в лёд. Она решила, что, в любом случае, будет кричать, независимо от того, сколько неприятностей это может ей доставить. Она должна была положить этому конец, прежде чем это продолжится. Но пока она набиралась смелости сделать это, Пьер убрал руку и хрипло рассмеялся. - Жду с нетерпением следующего раза, - прошептал он ей. Затем он добавил, подмигивая: - И тебе не нужно беспокоиться. Я могу наказать, но я также могу и наградить. И ты будешь щедро вознаграждена за игру со мной. Он прижал палец к её губам. - Думаю, теперь ты понимаешь, как обстоят дела, - улыбнулся он. Когда Пьер вставал, скрипнула кровать, и мгновение спустя он вышел, легонько закрыв за собою дверь. Кэсси сделала длинный и прерывистый вдох.