— Это мы еще посмотрим, — парирует она, уже следуя за ним в закрытую комнату. Она подмигивает нам через плечо, и мой желудок сжимается, пытаясь понять, во что, черт возьми, я только что втянула нас всех. Эти парни, возможно, убийцы, и теперь Вера и Кэт собираются уйти с ними и оказаться запертыми где-нибудь за закрытой дверью, где я не смогу до них добраться. Где я не смогу их спасти. — Как бы восхитительно вы обе ни выглядели, я вежливо откажусь. Мне уже пообещали исключительно дикую ночь, — говорит Винсент, сжимая в кулаке задницу одной из хихикающих девушек. Нас осталось всего шестеро, и в комнате воцаряется тишина. Я обмениваюсь взглядом с Кэт, которая на удивление нервничает, и оглядываю остальных парней. Баз смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать. Он выглядит... взбешенным. Будто мое присутствие здесь для него проблема. Или, может, он думает, что я солгала ему прошлой ночью о том, кто я. Трент наблюдает за мной, как хищник за своей добычей, а Зак сверлит взглядом. Не знаю, во что, черт возьми, я только что вошла, но, скорее всего, это не может быть чем-то хорошим. — Шторы подходят к ковру? — спрашивает Зак Кэт. Она закатывает глаза. — Как оригинально. Он смеется, обвивая рукой другую хихикающую девушку, прежде чем отступить так же, как Вера, Маркус и Винсент. — Скарлетт, не так ли? — Баз обращается ко мне, и я пытаюсь скрыть дрожь от отвращения, с которым он произносит мое имя. — Хочешь пойти куда-нибудь и поговорить? Я уже собиралась открыть рот и согласиться, когда Трент вмешивается, темный взгляд затеняет его черты. — Нет. Следует пристальный взгляд. Тестостерон против тестостерона. — Это не твой выбор, Эйнсворт. Пусть выбирает. Трент сердито смотрит на База, но соглашается. Я настороженно оглядываю их. Это мой шанс выбрать Трента и узнать, что случилось с моей сестрой, но есть еще Баз. Не знаю, почему он здесь, или как он играет во всем этом, но, если наша первая встреча является каким-либо признаком, я хотела бы прояснить ситуацию. Меня не должно волновать, что он, вероятно, думает, что я лгу, но часть меня, которая провела большую часть ночи с ним, действительно волнует. Я ненавижу то, что хочу узнать его поближе. Даже совсем ненадолго. — Трент, верно? — говорит Кэт, подходя к нему. — Давай оставим Скарлетт и твоего друга наедине. Он выглядит так, как будто не хочет уходить, но в конце концов следует за Кэт, оставляя меня с Базом. Не могу сказать, хочу ли я поблагодарить ее или задушить. Трент бросает на меня взгляд через плечо. Один взгляд, и я знаю, что даже если он проведет ночь с Кэт, это не значит, что он закончил со мной. Ни в коем случае. — Итак, — говорит Баз, подходя ближе, голос глубокий и хриплый. — Какое твое настоящее имя, Маккензи или Скарлетт? Я бросаю осторожный взгляд через плечо, убеждаясь, что вокруг никого нет. — Мы можем не делать этого прямо сейчас? — я шепчу-шиплю. Темные тени пробегают по глазам База, когда он делает шаг ближе. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. Был ли он таким же высоким и грозным прошлой ночью? Он поднимает темную бровь, ожидая моего ответа. Я знаю, что он не примет «нет» в качестве ответа. Я прижимаю язык к небу и обдумываю, что сказать. Мне нужно, чтобы моя личность осталась нетронутой. Я не могу все испортить. — Скарлетт, — уверенно говорю я, решаясь. Баз смотрит с сомнением. — Тогда зачем лгать, когда мы впервые встретились? Я пожимаю плечами. — Не знаю. Наверное, я запаниковала. Он скрещивает свои большие мускулистые руки на широкой груди. Дорогой материал его пуговицы туго натягивается на груди. Он одаривает меня холодной ухмылкой. — Я называю это чушью, Скарлетт. Но ребятам я ничего не скажу. Я тяжело сглатываю. — Почему не скажешь? Мускул на его челюсти сжимается почти сердито. — Потому что им не обязательно все знать. — Почему ты вообще с ними общаешься? Это не тот вопрос, который мне следует задавать. Я знаю это. Я должна оставаться загадкой. Не должна намекать на то, что знаю остальных парней в любом качестве, но мне нужно знать, почему такой мужчина, как Баз, вообще связывает себя с кем-то из них. Баз на самом деле выглядит застенчиво, будто не гордится связью с ними. — Я знаю их всю свою жизнь. Они мне как братья. Пусть иногда они мои глупые братья, но тем не менее мои братья. Тошнотворное чувство поднимается в моем животе, и мой желудок сжимается от страха. Мои глаза сужаются. — Баз твое настоящее имя? Мое сердце грохочет в груди, потому что в глубине души, когда мой мозг соединяет точки, я знаю, что нет. — И да, и нет. Мое настоящее имя Себастьян. Но ребята всегда звали меня Баз. Через какое-то время это стало проще, чем что-либо другое. Грудь словно сдавливают тиски, из-за чего почти невозможно втянуть воздух сквозь легкие. — Как твоя фамилия, Себастьян? — шепчу я. Он прищуривается. — Кингстон-Пирс. В работе я использую Кинг в сокращении. Мое сердце сжимается. Стыд оставляет горький привкус во рту. Меня тошнит. Я кладу дрожащую руку на живот, пытаясь подавить внезапный приступ тошноты и головокружения. Себастьян Пирс. Из Ферндейла. Он совсем не похож на парня из средней школы. Тогда его волосы были темно-каштановыми и вьющимися. У него были волосы серфера — или бунтаря. Я помню, как похоронила свою влюбленность в Себастьяна в старшей школе, так как у него была девушка, Саммер Фостер. Они были вместе с начала старшей школы и до самого выпускного; это причина, по которой моя влюбленность в Трента была такой всепоглощающей. Я направила все свои чувства на него и только на него. Как я не заметила этого раньше? Почему я была такой глупой? Баз Кинг. Короли. Его курортные сети. Этот клуб. Все названо в его честь. Как я могла позволить этому случиться ? Я позволила этому произойти... этот убийца поцеловал меня. Я позволила ему трахнуть меня. Без защиты. Впустила этого человека в свое тело, и он, возможно... о Боже. Пронзительная боль пронзает мою грудь, когда я думаю о сестре. Думая, как подло ее убили. Я провела годы, чувствуя себя виноватой. Многие годы я пыталась разобраться во всем этом, чтобы привлечь ее убийц к ответственности. Но Мэдс всегда была права — я все испортила. Даже сейчас, много лет спустя, я все еще лажаю. Мэдисон никогда не была проблемой. Это всегда была я. Я быстро моргаю, пытаясь сдержать слезы гнева, которые умирают, чтобы вырваться из-под их барьера и скатиться по моему накрашенному лицу. Баз смотрит на меня с вопросительным блеском в глазах, вероятно, удивляясь, что так быстро изменилось во мне. Я с трудом подавляю желание зарычать на него, как зверь, когда смотрю на него. Потенциальный убийца. Я позволила ему приблизиться ко мне, и подумать только, он может быть тем, кто причинил боль Мэдисон вместе с остальными парнями. Он может быть тем, кто хотел причинить мне боль той ночью. Кто-то в этой комнате хотел моей смерти много лет назад, и вместо того, чтобы убить меня, они остановились на моей сестре. И я собираюсь выяснить, кто это был, даже если это последнее, что я сделаю. Спокойствие поселяется в моих костях, когда я глубоко вдыхаю. Успокаивающее ощущение исходит от моего правого плеча, словно теплая рука лежит там, направляя меня. Одно можно сказать наверняка — Себастьян и остальные Дикари заплатят. Так или иначе. В ту секунду, когда мне нужно освежиться, я знаю, что сегодняшняя ночь будет занозой в заднице. Судя по длинной очереди посетителей, жаждущих попасть в клуб позади меня, и всем пожарным инструкциям, которые мы, скорее всего, нарушаем, я бы сказал, что полиция скоро нанесет нам визит. Очередь, чтобы войти внутрь, завернута за угол, что является серьезной пожарной опасностью и для всех других предприятий здесь. Конечно, именно мне придется иметь дело с последствиями. Сначала Короли были хорошей бизнес-идеей, но идти ва-банк со всей компанией? Наверняка будут проблемы. Много вопросов. Особенно с Трентом и Заком. Они всегда были самыми большими нарушителями спокойствия, и с годами ничего не изменилось. Они до сих пор не могут даже половину времени держать своего дружка в штанах, не говоря уже о том, чтобы оставаться трезвыми достаточно долго, сосредоточиваясь на деловых аспектах клуба Короли. Для них это все одна большая вечеринка. Трент и Зак — лица клубов. Винсент — парень с цифрами; ублюдок всегда был слишком умен для своего же блага. Маркус и я — клей, который держит это дерьмо вместе — мы деловая сторона клуба Короли. Что вполне логично. Мы единственные, у кого голова на плечах, если не считать Винсента — он вытащил наши задницы из стольких неприятностей за эти годы. Если бы не он, мы бы все сейчас сидели за решеткой. Его отец, мистер Хоторн, имеет такое влияние здесь, в Лос-Анджелесе, что практически неприкасаемый. Отбросив разочарование в сторону, я провожу рукой по волосам и возвращаюсь внутрь, чтобы проверить все основные моменты в клубе. Нет никаких сомнений, что остальные ребята будут наверху, слишком сосредоточенные на своем плане действий на сегодняшнюю ночь, чтобы заботиться о чем-то еще — например, о входе, танцполе и баре — или о том, чтобы убедиться, что все идет гладко. Совершая обход, я слышу шепот. Вопросы об этом месте и стеклянной комнате на втором этаже. Большинство теорий вне этого мира, в то время как другие бьют прямо по голове. Не в силах сдержаться, я смотрю на затемненные окна и слегка качаю головой. Без понятия, как ребятам удалось заставить это сработать во время строительства, но им удалось. Все началось с Зака. Он сказал, что хочет эксклюзивное место, куда он мог бы пригласить самых горячих девушек, когда он нуждается в быстром, грязном сексе. Конечно, Трент и Маркус думали, что это гениальная идея, и хотели сделать из этого квартиру, похожую на жилую ситуацию. Секс площадка прямо в клубе, и никто ничего не узнает. И конечно, Винсент, будучи Винсентом, подумал, что это идеальная идея. Чертовски смешно. Я разочарованно провожу рукой по лицу, пока мысли возвращаются к прошлой ночи. Снова. Моя загадочная девушка, грязная девочка Маккензи, застряла в глубине моего сознания с тех пор, как я скользнул сквозь ее влажный жар. Черт, она заинтриговала меня, прежде чем позволила трахнуть. В ту секунду, когда она вошла в мой отель, в мой ресторан, разговаривая по этому чертову телефону, мой член стал для нее твердым как камень. Она заинтриговала меня. Привлекла внимание. Заставила захотеть провести все выходные изучая ее, все время заставляя кончать. Эта интрига теперь превратилась в жгучее любопытство.