И это еще не все. Среди тускло освещенных стеллажей Кира заметила семь горшков, образующих арку. Из каждого горшка поднимался высокий тонкий стебель с нежным лиловым цветком, клонившимся под собственной тяжестью. Из каждого бутона выступали прижатые друг к другу усыпанные пыльцой тычинки – словно вспышка петард – с белыми пятнышками внутри бархатистых глубоких горлышек. Полночное созвездие! Ее любимый цветок. Отец выращивал их, и даже ему, талантливому садовнику, эти цветы причиняли немало хлопот. Капризные, подхватывающие любую болезнь, не переносящие малейшего нарушения в составе питательных веществ. – Алан! – выдохнула она, потрясенная. – Я запомнил, как ты говорила, что они тебе нравятся, – сказал он. – Но… но как ты сумел… – Вырастить их? – Он улыбнулся, явно обрадованный ее волнением. – Сеппо мне помог. У него был запас семян. Мы три недели бились, чтобы не дать окаянным цветочкам помереть. – Они чудесные. – Кира даже не пыталась скрыть чувства. Алан прижал ее к себе. – Вот и хорошо, – пробормотал он, касаясь губами ее волос. – Я хотел приготовить для тебя что-то особенное, прежде чем… Прежде чем. Эти слова вспыхнули у нее в мозгу. – Спасибо, – сказала Кира. Она отошла от Алана – на минуту, лишь затем, чтобы рассмотреть цветы. Их пряный, приторный аромат обрушился на нее мучительной ностальгией по детству. – Спасибо, – повторила она, возвращаясь к Алану. – Спасибо, спасибо, спасибо! Она прижалась губами к его губам, и они замерли в поцелуе. – Сейчас, – сказал Алан, когда они прервались, чтобы вздохнуть. Он вытащил из-под стойки с кустиками помидоров теплоизоляционный матрас и расстелил его под аркой Полночных созвездий. Они сели рядом, прижавшись друг к другу, неспешно прихлебывали пунш. Снаружи нависала грозная громада Зевса, хорошо видная сквозь прозрачный свод теплицы. Поначалу, когда экспедиция только прибыла на Адрастею, газовый гигант вызывал у Киры инстинктивный страх: все мерещилось, будто Зевс рухнет с небес и раздавит их. Казалось немыслимым, чтобы такой огромный шар мог висеть над головой безо всякой поддержки. Но постепенно она привыкла к этому зрелищу, а сейчас даже восхищалась величием газового гиганта. Чтобы восстановить это впечатление, не придется прибегать к помощи имплантов. Прежде чем. Кира вздрогнула. Прежде чем они улетят. Прежде чем расстанутся. Положенные дни отпуска они уже использовали, а после возвращения к Шестьдесят первой Лебедя компания предоставит им всего несколько дней передышки до следующего назначения. – Что такое? – спросил Алан сочувственно. – Сам знаешь. – Знаю. – Легче не становится. Я думала, привыкну, но… – Она шмыгнула носом и покачала головой. Адрастея – их четвертая совместная командировка, и она оказалась намного продолжительнее всех прежних. – Когда мы теперь увидимся? А я… я люблю тебя, Алан, и вот так расставаться по несколько раз в год – это правда ужасно. Он смотрел на нее – очень серьезно. Карие глаза поблескивали в свете Зевса. – Значит, пора положить этому конец. Сердце глухо ударило, время на миг остановилось. Она боялась услышать именно такой ответ – уже много месяцев боялась. Совладав с голосом, она спросила: – Что ты имеешь в виду? – Вот что: хватит нам носиться с места на место. Я тоже не могу больше так жить. Его лицо было таким открытым, таким сосредоточенным – к Кире вернулась надежда. Неужели он?.. – Что ты предлагаешь? – Давай зарезервируем два места на «Шакти-Ума-Сати». Она сморгнула. – Станем колонистами. Он кивнул и продолжал, все более увлекаясь: – Колонистами. Сотрудникам компании места практически гарантированы, а на Адрастее ксенобиологи и геологи еще как понадобятся. Кира засмеялась – и оборвала смех, всмотревшись в лицо Алана. – Ты что, серьезно? – Серьезней, чем разгерметизация в космосе. – Это в тебе выпивка говорит. Он прикоснулся ладонью к ее щеке. – Нет, Кира, я знаю, о чем говорю. Понимаю, это существенная перемена для нас обоих, но ведь и ты устала носиться с одной планеты на другую, и я не хочу дожидаться полгода новой встречи. Совсем не хочу. На глазах выступили слезы. – И я этого не хочу. Он наклонил голову, поддразнивая: – Так и не надо. Кира невольно рассмеялась и подняла глаза, посмотрела на Зевс, пытаясь привести в порядок свои чувства. То, что сейчас предложил ей Алан, – это же и есть то, о чем она думала, о чем мечтала. Она просто не ожидала, что все произойдет так скоро. Но она любила Алана, и если таким образом они смогут навсегда остаться вместе, значит, так тому и быть. Она хотела этого. Мелькнула похожая на метеор вспышка – «Фиданца» проплыла над ними на низкой орбите между Адрой и газовым гигантом. Кира утерла слезы. – Не уверена, что шансы так велики, как ты говоришь. Колонии принимают лишь пары, заключившие союз. Сам знаешь. – Знаю, – подтвердил Алан. Ощущение нереальности охватило Киру, и она, сидя на полу, еще и уперлась руками для устойчивости, когда Алан опустился перед ней на колени и вынул из нагрудного кармана маленькую деревянную коробочку. Он открыл ее. Внутри – кольцо из серого металла с иссиня-лиловым камнем, сверкающим почти ослепительно. Алан с трудом сглотнул, словно ком застрял у него в горле. – Кира Наварес… однажды ты спросила меня, что я вижу среди звезд. Я сказал тебе, что вижу там вопросы. Теперь я вижу тебя. Вижу нас. Он выдохнул и договорил: – Кира, окажешь ли ты мне честь – соединить свою жизнь с моей? Согласна ли ты быть моей женой и чтобы я был твоим мужем? Согласна ли… – Да! – сказала она, и все тревоги растаяли, теплая волна омыла ее. Она обхватила обеими руками шею Алана и поцеловала его – сначала нежно, потом с нарастающей страстью. – Да, Алан Барнс. Да, я выйду за тебя замуж. Да. Тысячу раз да. Она смотрела, как он берет ее руку и надевает на палец кольцо. Кольцо было холодным и тяжелым, но сама его тяжесть внушала уверенность. – Ободок железный, – тихо сказал Алан. – Я попросил Джинана выковать его из руды, которую добыл на Адрастее. Железо – это кости Адрастеи. А камень – тессерит. Найти его было нелегко, но я знаю, как он тебе нравится. Кира кивнула. Тессерит пока находили только на Адрастее, он был похож на бенитоит, но с более интенсивным лиловым оттенком. Самый ее любимый камень на этой экзолуне. И невероятно редкий. Алану пришлось долго искать, пока он добыл такой большой и безупречный образчик. Она смахнула медную прядь со лба Алана и заглянула в его красивые ласковые глаза. До чего же ей повезло! Как им обоим повезло – встретиться, обрести друг друга в этой огромной галактике. – Я люблю тебя, – шепнула Кира. – И я тебя люблю, – ответил Алан. Тут наконец Кира рассмеялась, почти не владея собой, и еще раз утерла глаза. Кольцо слегка царапнуло ей бровь: к нему еще надо привыкнуть. – Черт! Неужели правда так все и будет? – Конечно, – сказал Алан. Как успокоительна его уверенность. – Все так и сделаем. – Хорошо. Он прижал ее к себе, она почувствовала тепло его тела и ответила с равным желанием, прижимаясь к Алану так, словно хотела проникнуть под его кожу, внутрь его. Под аркой цветочных горшков с Полночным созвездием двое двигались в унисон, повинуясь ритму своих тел, не замечая оранжевого газового гиганта, который нависал высоко над их головами – огромный и грозный. Глава II