– Охваченные вдохновением, мы погрузились в изучение технологии, стали искать способы упростить и одновременно расширить ее возможности. Все, о чем я мечтала, – снова поговорить с Лейси. Я скучала. Она практически росла у меня на руках. Я привыкла, что она всегда рядом, и ждала, когда мы снова сможем встретиться лицом к лицу, пусть даже виртуально. Время от времени меня пускали пообщаться с ней через терминал, но что значат несколько печатных фраз? Во время одного из моих посещений Лейси удалось сделать невозможное. Для большинства пациентов даже простые мысли преобразовать в строки текста было сложно. Лейси смогла показать мыслеобраз. На экране терминала я увидела нарисованную фигурку девочки, которая при моем появлении помахала рукой, – улыбнулась, вспоминая ту радость, с которой встретила этот привет. – Я поняла, если Лейси способна на создание подобного образа, значит, наша встреча в виртуале возможна. Пусть общалась она все еще с помощью печатного текста, но проблем это практически не вызывало. Так что я поделилась с ней идеей о встрече. Она была в восторге, сделала несколько расчетов и неделями уговаривала меня попробовать. В какой-то момент я согласилась, – устало закрыла глаза, не в силах представить выражения лица Вилдэра, когда он узнает, что произошло. – Мне было шестнадцать лет. Я была уверена: мы гениальны и сможем все. Однажды днем, придя ее навестить, я подключилась. И мы действительно встретились. В совершенно белой пустой комнате я снова увидела свою маленькую подружку, практически сестру. Но прежде чем успели обменяться хоть словом, все почернело. Я остановилась, пытаясь сделать глоток воздуха. В горле словно застряло что-то. – Произошла авария на подстанции. Несколько кварталов оказались обесточены. Резервное питание машины, и без того перегруженное бесконечными надстройками, не выдержало нагрузки двух наших сознаний. Поддерживающая Лейси вычислительная машина отключилась. Мне говорили, что это случайность. Велика вероятность, что питание не выдержало бы и одной Лейси – слишком много надстроек было сделано. Но я-то понимаю – именно моя самонадеянность привела к той катастрофе. Выпростав руку из-под одеяла, я быстро смахнула собравшиеся на глазах слезы, не позволяя им пролиться, и, вздохнув, продолжила. – Лейси попытались подключить заново, но бесполезно. Какая-то деятельность мозга фиксировалась, но слабо. На внешние импульсы она не реагировала. Врачи признали это состояние фактической смертью мозга и посоветовали отключить, чтобы родители не мучились. Ее семья отказалась. Окружающим, чтобы не лезли со своими советами и сочувствием, было объявлено, что девочка умерла. Лейси перевезли в частную дорогую клинику и стали ждать изменений. Счастье, что они отказались от щедрого предложения государственных врачей. Спустя недолгое время стало заметно, что активность начала восстанавливаться. Она еще не реагировала на внешние запросы, но что-то в ее мозгу творилось. Потом начались обмены с машиной, к которой она была подключена. Спустя год, она впервые снова дала о себе знать через терминал. Простой запрос на задачу для исполнения. Ей как будто было необходимо над чем-то работать, заниматься расчетами. Ее родители так обрадовались, попытались объяснить ей, что произошло. Но в системе словно случился сбой, активность мозга упала почти до нуля. Снова ожидание. Снова она медленно восстанавливалась, но быстрее, чем в первый раз. Когда она запросила информацию через терминал, родители решили не пугать, а попробовать сначала подгрузить кое-какие учебные материалы, общеобразовательные. Она быстро обрабатывала все предоставленные сведения. Функции мозга стремительно восстанавливались. Общение становилось все более активным, хотя все еще бессознательным. Было решено повторить попытку достучаться до личности. Безрезультатно. Ее мозг был неспособен воспринять тот факт, что она является живым человеком. Но мы все еще надеялись. После долгих совещаний и обсуждений пришли к выводу, что лучше не пытаться достучаться до личности, а терпеливо ждать развития. Возможно, если дать ей время для полного восстановления, она доберется до собственной памяти и сама поймет, кем является. Лейси потихоньку восстанавливалась. Запросы на информацию стремительно росли. Поддерживающую систему приходилось постоянно увеличивать. В общении начинали проскальзывать признаки эмоциональности, личного отношения. В один момент она попросила подключения к сети. После этого темп развития стал просто невероятным. Потом… снова трагедия. Погибли наши родители… Я тяжело вздохнула. Почувствовала, что Вилдэр присел рядом. Приобняв меня, позволил уткнуться носом в жесткую ткань куртки на груди. Стало немного легче. Я страшно боялась, что узнав о причине практически смерти ребенка, он больше не захочет со мной общаться. – Все время пока Лейси восстанавливалась, я старательно училась. Ее состояние – моя вина, и я мечтала это исправить, – глухо пробормотала. – Благодаря Герцогине узнала, что самые прогрессивные разработки в этой области сейчас ведутся именно в разведке, поэтому целенаправленно готовилась поступать туда и добиться участия в исследовательском проекте. Поступила. И внезапно осталась совсем одна. По завещанию мне отошло состояние родителей и опека над Лейси до тех пор, пока та не придет в себя. Я была чуть ли не в кататонии какой-то… – с дрожью вспоминала я те ужасные дни. – После похорон сидела в палате и не представляла, что делать дальше. Денег должно было хватить лет на пять пребывания девочки в таком состоянии. Это без учета требующихся надстроек, без которых ее восстановление затормаживалось. А тут еще на экране ее терминала вновь возникла картинка, когда-то толкнувшая меня на глупость. Нарисованная девочка помахала мне рукой. «Привет, меня зовут Алиса. А тебя как?» – высветилось на экране. Личность Лейси начала восстанавливаться. Она активнее шла на диалог, хотя считала себя машиной. Меня восприняла как своего создателя. Я не стала разубеждать. Пока не было уверенности, что после раскрытия правды она снова не обнулится. В ней начали проскальзывать старые привычки и словечки, хотя она была уверена, что это результат обработанной информации. И снова чудо – препарат, которого мы так ждали, был готов. Испытания проведены и его действенность подтверждена. Лейси уже много лет стояла на очереди, препарат нам доставили быстро. Через полгода было подтверждено, что лечение прошло успешно. Организм девочки физически был полностью здоров. Ее вывели из стазиса. Но отключить ее от машины не представлялось возможным. Через какое-то время стало понятно – Лейси нужно прятать. Ее состояние было подозрительным. Я просила не слишком активно общаться с обслуживающим персоналом, но она ребенок, что с нее возьмешь. С помощью кучи поддельных личностей и счетов, мне удалось перевезти ее. Под другим диагнозом и именем спрятала в еще одной частной клинике. Хотя там лежало только ее тело. В ее палате получилось оставить довольно компактный аппарат. Основную машину я перевезла в дом ее родителей. Теперь мы больше не вызывали таких подозрений. В сети же она присутствовала уже как Алиса. И я могла общаться с ней из любого места, обеспечив себе защищенный доступ к ее серверу. Она развивалась с невероятной скоростью. Именно в вычислительном и аналитическом плане. Черты характера тоже стали проявляться сильнее. Но мощности для дальнейшего развития не хватало. Я продала родительский дом, все деньги вместе с наследством потратила на закупку дополнительных кристаллов витрониума. Оставила только небольшую сумму на оплату ее клиники. В какой-то момент перестало хватать и этого. Причем так заявляла сама Алиса. А я осознавала, что без дополнительной мощности может остановиться именно восстановление личности. И все это на фоне продолжающегося обучения на разведчика, – поджала я губы, вспоминая не самое лучшее время жизни. – Я нервничала, переживала, срывалась на Алиске, а она не понимала, в чем дело. Однажды, после особенно тяжелого дня, я не выдержала и на ее вопросы честно ответила, что у нас просто не хватает денег. Я могла украсть незаметно, но немного, нам все равно не хватило бы. На следующий день она показала мне мой банковский счет и спросила, будет ли этого достаточно. Там была огромная сумма. Можно было купить маленькую планету, – с дрожью произнесла, погруженная в воспоминания. – Откуда она взяла деньги? – впервые с начала рассказа подал голос Вилдэр. – Я задалась тем же вопросом. – кивнула я. – Она ответила, что нашла, где денег было больше всего и позаимствовала там. После недолгих расспросов я пришла в ужас. Она ограбила бюджет Федерации, – я почувствовала, как плечо под моей щекой закаменело. Было от чего. – Но даже не это оказалось самым страшным открытием. С момента нашего разговора и до появления денег на моем счету прошел час. За это время она вскрыла и ограбила самый защищенный банк нашей части галактики. И десять часов спустя, когда об этом узнала я, факт кражи все еще не был обнаружен. Я заставила ее все вернуть, и, к счастью, этот инцидент остался незамеченным. Тогда я впервые осознала, что создала по ошибке. Все это время я воспринимала Алису как девочку Лейси, тяжелобольную, потерянную. Но в тот момент она была именно Алисой, вычислительной системой. И как Алиса, она оказалась невероятно сильна. – Почему? – прервал мой рассказ Вил. – Разве человек умнее машины? – Учитывая, что все машины создал человек, такого вопроса не стоит, – слабо усмехнулась. – На первый взгляд человек проигрывает в скорости вычислений и объеме, а также осознанности. Машина проигрывает в способности составлять логические цепочки даже из абстрактных явлений и создавать новые связи. Но дело в том, что мозг сам по себе является идеальной вычислительной и управляющей системой. Тысячи невероятно сложных химических процессов протекают вне зависимости от нашего осознания. Мы используем не больше десяти процентов аналитических и вычислительных возможностей мозга. Представь, неограниченное сознание, поддерживаемое двадцатью с лишним кристаллами витрониума. Мозг Лейси работал на сто процентов, создавая Алису. Плюс то, что она ребенок. Дети обладают невероятной способностью к обучению. С годами этот потенциал убывает. А именно обучаемость всегда являлась краеугольным камнем создания идеального искусственного интеллекта. Здесь меня и стукнуло, какую тикающую бомбу я держу в руках. Вычислительная система из детского мозга. Причем, чем младше ребенок, тем выше скорость и способность к обучению. Если об этом узнают, никакие законы гуманизма не спасут. Дети станут ресурсом. Но удержать в узде сознание любопытного ребенка, обладающего практически бесконечными возможностями… Алису нужно как можно быстрее приводить в себя. Я бросила учебу, затерла информацию и засела в доме, занявшись ее развитием. Надеялась, если с ней больше заниматься, активно общаться, давать какие-то намеки на ее прошлое, она быстрее придет в себя. Так и было. Только понимания ее человечности не появлялось. Алиса становилась слишком активной. В сети поползли слухи, что Белый Кролик создала Идеального. Нас стали искать. Вскоре стало понятно, что личность Лейси восстановилась, но в себя она не приходит. Пора было искать другие пути сделать это. А тут Джек выбросил в сеть мое настоящее имя. Оставаться на месте стало опасно. Таким образом, я оказалась на твоем корабле, – скомкано закончила, одновременно желая и боясь поднять на него глаза. – Ты должна была рассказать мне это гораздо раньше, – упало между нами. Я чувствовала раздражение в его голосе. – Должна, – тихо согласилась. – Ты записала это чертово завещание, оставляя Алису мне, но даже не догадалась сначала объяснить, какую ответственность возлагаешь. О чем ты думала? Что я должен был делать, узнав это? Не разбираясь ни в медицине, ни в технике. Я ничем не смог бы ей помочь! Только ощущать ту же беспомощность, что и ты, имея на руках больного ребенка, даже не имеющего представления о своей болезни. И ты еще предоставила мне великодушный выбор, лишить ее сознания и использовать как машину? – зло выговаривал он, а руки, удерживающие меня, сжимались крепче, делая уже больно. – За кого ты меня принимаешь? Себе простить ту ошибку не можешь, а я должен был сделать это осознанно? – Я не хотела делать ее обузой, – попыталась возразить, понимая, как глупо звучит. – Знаю, что это большая ответственность, но это должен был быть твой выбор! Разве было бы правильно сказать – вот больной ребенок, теперь это твоя обуза, ты обязан его спасти. Ты не знал ни ее, ни меня. Мы чужие люди! Я просто надеялась на порядочность, на то, что даже в худшем случае, пусть не поможешь, но будешь заботиться и убережешь. – Черт возьми, Ева, какая разница, обуза или нет! Проблема-то не в этом! – резко отпустив меня, Вилдэр встал и стал нервно расхаживать передо мной. – Я бы помог в любом случае, чужие вы или нет. Два ребенка, по глупости вляпавшиеся в неприятности и барахтающиеся в них уже несколько лет. Я должен был понимать, что происходит, чтобы не совершить ошибку, которая могла стоить слишком дорого всем нам! Знаешь, что бы произошло, если бы я услышал твое завещание где-то в начале нашего пути? Я бы пожалел молодую глупую девушку, но никакая правда стоящая за Алисой и ее странностями меня бы не интересовала. Она была мне не нужна. Скорее всего, передал бы все права тому, кому, по моему мнению, этот интеллект мог принести пользу. Догадываешься, что произошло бы дальше? – бросил на меня злой взгляд. Я поджала дрожащие губы. Что ответить? Тогда у меня не было времени на размышления. В пути могло быть много опасностей. Его я посчитала самым надежным вариантом на тот момент. Даже если бы он стал использовать Алису в своих целях, не заботясь о происхождении, они невиннее всех ее возможностей. – И вот это меня выбешивает больше всего, – рявкнул мужчина. Стремительным шагом приблизившись ко мне, впился пальцами в подбородок и заставил смотреть ему прямо в глаза. – Ты предоставила мне выбор, но не потрудилась объяснить всю его важность. А ведь я подумывал связаться с Джеком и предложить ему Алису в обмен на тебя, раз уж ты так любезно передала мне все права, – мои глаза расширились от ужаса. – В любом случае я мог сделать с ней что угодно. И после случайно узнать, что решал судьбу не программы, а ребенка, возможно, даже не одного. Это жестоко, Ева, – теперь в голосе звучало разочарование. – А потом ты попыталась повторить этот трюк, тихо сбежав! Придумала себе причины, по которым так будет лучше, и прощайте! Запомни, Ева, раз и навсегда – не принимай решения за меня. Я никогда не отказываюсь от ответственности и всегда готов помочь, но я должен знать, что стоит на кону, чтобы не совершить ошибку, которая может быть фатальной. – Прости, – прошептала, старательно сдерживая слезы. – Я… мне казалось, что так будет правильнее. Думала, раз ты не связан с хакерскими делами, то сможешь относиться к ней как к личности, и не будешь использовать во вред. У тебя она была бы в безопасности и, возможно, со временем просто очнулась бы. Я… я не подумала, что может произойти. – Даже если хотела оставить ее под моей защитой, ты должна была дать выбор и Конрад. Она тоже не слабо поучаствовала в судьбе девочки и имеет право решать. И в худшем случае, она бы помогла мне разобраться, как быть дальше, – тяжело вздохнул Вил. Жесткие пальцы на подбородке разжались и мягко погладили по щеке, стирая непрошеную слезу. – Я боялась, что профессионализм в ней возьмет верх, – ответила, немного заикаясь. – Не хотела, чтобы Конрад знала о такой возможности. – Она знает, – внезапно огорошил меня мужчина. Я застыла, подняв на него испуганный взгляд. – Еще когда занимались планированием операции с посольской дочерью, она сказала, что догадывается о причинах твоего поведения и предпочла бы, чтобы они остались в тайне, – поделился он. – После всего, что ты рассказала, становится ясно – она знала и не искала тебя. Поэтому попросила помочь. Устало спрятала лицо в ладони. – Похоже, я только и делаю, что совершаю глупости и мучаю близких мне людей, – покачала головой. – С самого начала могла обратиться к Герцогине, а не затевать этого ужаса. – Не думаю, – внезапно возразил Вилдэр. – Если бы это было так, она сама бы предложила помощь. Но она знала правду и не вмешивалась. Значит, опасалась, что ее участие привлечет ненужное вам постороннее внимание. Хоть здесь я накосячила не так сильно! Впрочем, и остального хватает с лихвой. – Такое чувство, что я ничего в этой жизни не сделала правильно, – еле слышно пробормотала себе под нос. – Состояние Лейси – не твоя вина. Вилдэр снова заставил меня поднять голову и посмотреть в его решительные глаза. Пыталась сдержаться и больше не плакать. Я не имею на это права. Не я здесь жертва. Но чужие жалость и сочувствие всегда пробивают сильнее, чем собственные. Тихо хмыкнула. Переживаю, что меня теперь ненавидят и презирают, а он, наоборот, пытается оправдать. Но лучше я себя не чувствую. – Мне уже говорили, – хрипло ответила. – Сама ты так не считаешь. – Очевидно. Как могу не винить себя, если после моего вмешательства, она стала… такой. – Это могло произойти и без тебя. Неудачное стечение обстоятельств. Если бы не авария, ваша встреча могла бы пройти без происшествий, – спокойно и уверенно проговорил он. – История не знает сослагательного наклонения, – горько усмехнулась. – Я попыталась подключиться к ней, произошла авария – неважно, в совокупности ли эти происшествия привели к трагедии или виновато что-то одно. Факт, что после этого девочки практически не стало. С этим мне придется жить, даже если удастся привести ее в чувство. Непростительное безрассудство с моей стороны. Остается только надеяться, что чему-то я на этой ошибке научилась. На мгновение задержав мой взгляд, Вилдэр прижал меня к себе. Я уткнулась носом ему в живот и делала глубокие вдохи, упиваясь его запахом и пытаясь взять себя в руки. Почувствовав, как его пальцы нежно массируют мне затылок, перебирая пряди, едва сдержала очередной всхлип. Сама не понимаю, почему он все еще рядом, но бесконечно благодарна за это. – Так что ты узнала? – наконец прервал молчание Вилдэр. – Что? – потерявшись, не поймала я его мысль и, запрокинула голову, взглянула ему в глаза. И была рада увидеть там только глубокую задумчивость. – Как можно привести Алису в сознание? – уточнил он, хмуро о чем-то размышляя. – Не совсем, – скисла я. – Посвятить во все подробности происшедшего специалистов я не могла. Но Лейси была не первой, на ком испытали подключение к внешней системе и кто не смог очнуться. Нас предупреждали. Гарантия эффективности этой процедуры примерно девяносто процентов. Внушительно, но и исключения встречаются. Я нашла специалистов, которые уже занимались выводом из такого состояния, причем успешно. Но до этого не случалось, чтобы подключенный к вычислительной машине человек не просто не терял изначальных навыков, а начинал развиваться. Тем более стал считать себя машиной. Чаще всего при отключении пациент не приходил в сознание. И тогда начинали пробовать различные внешние стимуляции мозговых центров. Только все привлеченные мной специалисты утверждали, что, прежде всего, нужно отключить пациента от вычислительной машины, – вздохнув, поделилась собранной информацией. Пристально вглядевшись в мое лицо, Вилдэр сделал правильные выводы. – Ты не хочешь? – Боюсь, – призналась еле слышно. – Алиса… ее организация слишком сложна. Я не могу с уверенностью утверждать, что личность и воспоминания Лейси хранятся в ее голове, а не на кластерах памяти поддерживающей ее машины. Не знаю, чего ожидать, если ее отключить. Окажутся ли в ней только осколки личности? Она ведь жаловалась, что ей не хватает памяти, а с пополнением начинала вспоминать больше деталей. Если ее отключить, неизвестно, удастся ли восстановить тот симбиоз с машиной, в котором она сейчас находится. Увы, загрузку всех данных из компьютера напрямую в мозг еще не изобрели. Я уже причинила достаточный вред своей неосторожностью и после стольких лет не имею права рисковать, – покачала головой. – Что в итоге? – скептически спросил он. – Ждать и надеяться, что что-то изменится? Ты же понимаешь, долго бегать у тебя не получится. У вас не очень получается скрываться. – Понимаю, – вздохнула, покаянно опустив голову. – У меня еще нет окончательного решения проблемы, но профессор Комомура навел меня на определенные мысли. – Консультация не была столь уж безуспешной? – хмыкнул он. – Что же ты всех переполошила своим несчастным видом? – Во-первых, я уже объясняла почему, – огрызнулась я, и хоть мы между собой все решили (правда, сумбурно), ревность к его бывшей меня не отпускала. – А во-вторых, для этого мне придется вернуться на Землю. – Что он предложил? – не проявил Вилдэр ни малейшего признака переживаний от нашей скорой разлуки. Это слегка задело. – Воздействовать на тело, – ответила, стараясь не обращать внимания на обиду. – Ее вывели из стазиса, теперь реакции тела должны вызывать отклик. Нужно выяснить, есть ли связь между ее сознанием и реакциями тела. Будет ли она ощущать холод или боль, если приложить лед или уколоть иголкой, и распознавать это чувство. Если реакции будут, надежда вернуть ее имеется. Нужно упирать именно на связь физического тела с сознанием и развивать ее. Вил кивнул и, ничего не ответив, повернулся в сторону корабля, виднеющегося неподалеку. Окружавший нас лес тихо шуршал листвой. Я грелась в руках любимого, не желая и даже не пытаясь нарушить этот короткий миг спокойствия. Увы, такие моменты жизни слишком скоротечны, и ворох моих проблем никуда не делся. – Ты же понимаешь, что пока мы не разберемся с твоим бывшим другом, лететь к Лейси опасно? – наконец вновь заговорил мужчина. – Еще бы, – вздохнула, подумав, что по какой-то иронии судьбы, самые большие проблемы в жизни я создаю сама, либо прилетает со стороны близких людей. И только потом осознала: – Постой, мы? – Кажется, мы уже выяснили, что с самостоятельностью покончено, – бросили на меня угрожающий взгляд. – Я ни в коей мере не возражаю, – поспешила откреститься. – Только рада, просто… А как же «Лахесис»? – Будем считать, что я возьму отпуск. Впервые за все то время, что занялся перевозками, – немного задумчиво заключил он. – Ребята справятся. Тем более что, когда ты покинешь борт, исчезнет и основной источник проблем и неприятностей, – почти издевательски усмехнулся он. – Баба с воза… А я застыла, уставившись на него. Почувствовав, как на глазах опять собираются слезы (черт, какой же я стала плаксой!), всхлипывая, бросилась ему на шею. Слепо тыкалась мокрыми губами ему в щеку, все еще не веря, что больше не одна. Он ведь бросает все, все, что ему было важно и имело значение, ради меня! Ради глупой девчонки, втянувшей в проблемы не только себя, но и всех окружающих! А он… все равно решил остаться со мной… – Ладно тебе, Золотце, – мягко заметил, погладив меня по голове. Обхватив ладонями мое лицо, заставил взглянуть на него. – Не плачь, Эва, – легкий поцелуй в губы. – Прорвемся, – подмигнул он мне и провел большими пальцами по щекам, стирая соленые капли. – Все будет хорошо, я тебе обещаю. Разве я могла ему не поверить?