Что-что? Да, я в порядке, несмотря на тюремный срок. Спасибо, что спросила, как я. И да, я очень рада, что Габриэлла сказала тебе правду. Мелко, я повернулась к Габриэлле с вопросительным взглядом, не желая обращаться к моей матери, если она не может даже извиниться за то, через что заставила меня пройти. — Что происходит? — Визажист не придет. — Габриэлла вздрогнула. —Она попала в автомобильную аварию. — Она в порядке? — спросила я. — О, кого это волнует?! Это так похоже на то, что Несси всегда задает неправильный вопрос, — фыркнула Тринити. — Да, с ней все в порядке, но врачи считают, что у нее может быть сотрясение мозга, поэтому она пробудет в больнице всю ночь, — мягко ответила Габриэлла. Я кивнула и спустилась вниз, чтобы принести всем напитки. Бир уже был в церкви с моим отцом и Робом. Вероятно, Круз тоже был там. Я не была готова его увидеть. Я не думала, что когда-нибудь буду готова его увидеть. Я не знала, что делать с расцветающей новой дружбой Роба и Круза. Казалось, что меня снова отодвинули на обочину круга общения, частью которого я должна была быть. Я вернулась наверх с подносом, полным газированной воды, яблочного сока и печенья, и поставила его на край туалетного столика, как можно дальше от Тринити, чья прическа была почти уложена. Она была причесана элегантно и драматично. — Боже мой, что ты делаешь, Несси? Сок буквально в четырех футах от меня. Это авария, ожидающая своего часа, — выпалила Тринити. — Несси, почему ты не принесла треугольные бутерброды, которые я приготовила? — пожаловалась мама, разглаживая свадебное платье, висевшее на дверце шкафа Тринити. — Я не понимаю, они были прямо там, на прилавке. — А мне еще никто не сможет сделать макияж! — Тринити вскинула руки. — Я могу сделать тебе макияж, — тихо сказала я. Еще несколько недель назад я могла бы выглядеть как трансвестит, но я знала, как обращаться с косметикой. У меня была твердая рука, и я очень хорошо рисовала эффектную подводку и контуринг. Кроме того, моя игра с тенями для век была убийственной. Тринити бросила на меня скандальный взгляд. — Нет уж. — Не расстраивай свою сестру, Несси. Она и так в стрессе. Просто иди и принеси треугольные бутерброды. — Мама отмахнулась от меня. — Я думаю, тебе следует позволить Несси сделать макияж, Тринити, — мягко сказала Габриэлла, положив руку на плечо своей лучшей подруги. — Она наш лучший шанс. Мы не сможем найти никого полупрофессионала в такой короткий срок. — Она только все испортит, — простонала Тринити. — Это ее любимая вещь. Ты знаешь это не хуже меня, Габриэлла. Я хотела встать и уйти. Не уйти из комнаты, но и из города. Штата. Страны. Неприязнь, которую я испытывала к женщинам в моей жизни и от них, была настолько сильной, настолько неконтролируемой, что я едва могла дышать. — Ты должна быть практичной, — проворковала мама Тринити. — Возможно, Габриэлла права. Другого выбора нет. — Я все еще злюсь на нее, — надулась Тринити. Я сердечно улыбнулась, вдруг полностью и совершенно измученная ее случайными издевательствами: — Знаешь что? Я тоже злюсь на тебя. Так почему бы тебе не засунуть свою испорченную истерику себе в задницу и не найти кого-нибудь другого, кто попытается сделать твою УРОДЛИВУЮ красоту красивой, потому что, сестренка, скажу тебе, это будет испытанием. Все в комнате смотрели на меня в шоке. Ага. Я пошла туда. Я выругалась. Тринити пришла в себя первой. Ее рот превратился в безмолвный крик в форме буквы «О». — Видишь ? — Она только что назвала меня уродиной в день моей свадьбы. Я развернулась, открыла дверь и выбежала, поднимаясь по лестнице через две. Мама бросилась за мной, как молния. — Теннесси Лилибет Тернер! Ты действительно думаешь, что сейчас подходящее время, чтобы затеять ссору со своей сестрой? — Да, — спокойно сказала я, хватая сумочку и направляясь к двери. — Она окружена всеми своими поклонниками — у нее нет ничего, кроме поддержки от всех вас. Я уже была одета в бледно-лиловый наряд подружки невесты, но серьезно подумывала о том, чтобы вернуться домой и переодеться во все черное. В конце концов, это должны были быть похороны счастья Уатта Костелло. Мама продолжала следовать за мной до двери. — Послушай, я знаю, что она немного ошеломлена… Я резко обернулась, подняв ладонь, чтобы она не продолжала. — Нет, она не ошеломлена. Она для меня полная и абсолютная сука, как и ты. Всю свою жизнь я пыталась тебя усмирить. Ты работала со мной до мозга костей, чтобы эта свадьба была именно такой, какой она хотела. Она даже не пригласила меня на свой девичник и практически заставила меня расстаться с единственным мужчиной, который мне действительно дорог. — Дорогая… — И не только это, — я повысила голос, надеясь, что Тринити сможет услышать, — но когда миссис Холланд обвинила меня в попытке убить ее дочь, вы просто поверили ей на слово. Габриэлле потребовалось лично прийти к вам и сказать, что это неправда, и даже тогда у вас не хватило духу взять трубку и извиниться за свое поведение. Тем не менее, вы знали, что я появлюсь здесь сегодня. Я задолбалась. С тобой покончено. С Тринити покончено. Покончено со всей этой семьей. Ты не стоишь моей любви, моего сострадания, моей вечной преданности. Ты не стоишь всего того, что я даром тебе даю, потому что ты не возвращаешь ни грамма обратно. — Несси, подожди! — Мама плакала. Я не слушала. Я вышла, направляясь к своей машине. Уезжая из места, которое заставляло меня чувствовать себя такой слабой, такой неадекватной, я почувствовала странное чувство спокойствия, нахлынувшее на меня. Наконец-то я взяла на себя ответственность за свою жизнь. Нет больше Грязной Несси. Меня больше никто не собирался подводить. ГЛАВА 32 Теннесси Мне потребовалось много усилий, чтобы не вернуться домой и не переодеться, но, в конце концов, я не хотела вызывать еще большую сцену, появившись в образе чьей-то вдовы. Карма уже хорошо и жестко достала мою сестру, отказав ей в визажисте, на которого она рассчитывала. Я пришла в церковь рано и заметила Бира, Круза и Роба, стоящих на лужайке перед домом в своих смокингах и смеющихся над чем-то. Когда Бир заметил меня, он помахал мне, чтобы я подошла. Я не могла развернуться и бежать, даже если бы хотела этого, поэтому я двинулась к ним. С каждым моим шагом узлы в животе становились все туже и болезненнее. Вид Круза, такого лихого, такого великолепного, заставил вес нашего разрыва давить на мою грудь. Я остановилась в нескольких футах от них и улыбнулась. — Как дела? — Отлично, — просиял Роб. — Потрясающе. — Бир ухмыльнулся. — Хорошо, — криво отрезал Круз. — Ты прекрасно выглядишь, — предложил Роб. — Спасибо.