Круз и Бир искренне понравились друг другу. — Мама? — Хм? — Ты в порядке? — Конечно! Почему бы мне не быть? — Эм, потому что ты плачешь? — Я? — Я быстро похлопала себя по щекам, с ужасом осознав, что они действительно были мокрыми. Моей жалости к себе не помогало и то, что ни один член моей семьи не заглянул проверить, как у меня дела. —Ну, наверное, сезонная аллергия. Позволь мне быстро умыться, дорогой. Я скоро вернусь. Когда я вернулась, Бир сидел за кухонным столом, сжимая в руке телефон, с виноватым видом. — Как дела? — спросил ая беззаботно. Я вытащила из кладовой пачку печенья и швырнула ее между нами, достала пакет молока и шлепнулась рядом с ним. — Почему ты так странно смотришь на меня? Лицо Бира исказилось. — Ну, я как бы сделал что-то за твоей спиной. — Пожалуйста, не позволяй «чему-то» быть девушкой. Я слишком молода, чтобы быть бабушкой. Глаза Бира расширились, и он отчаянно замотал головой. — Господи, мама, нет. Даже не в том же смысле. — Верно. Тогда удиви меня этим. — Я позвонил Робу. — Ты сделал? Когда? А с чего бы мне злиться? Я счастлива, что вы двое общаетесь. — Я вытащила из рукава два печенья и запихнула их в рот. — Ну, в том-то и дело. Я позвал его, чтобы он мог прийти сюда. Прямо сейчас. — Я открыла рот, чтобы сказать своему сыну, что он был наказан до девятнадцати лет, когда раздался звонок в дверь. Бир поспешил открыть дверь. Через секунду Роб был на моей кухне. — Привет, Несси. — Роб. — Я пришел с подарками. — Это ежемесячные чеки за последние тринадцать лет? Потому что я благодарна за последние три, но тебе нужно серьезно наверстать упущенное. Он сел рядом со мной, швырнув огромное ведро с попкорном в центр стола. По красно-белым полосам я увидела, что это из местного пассажа. Я была мусором для этого попкорна. Это была самая жирная, самая нездоровая вещь на планете Земля, и я не могла устоять перед ней. Тот факт, что он вспомнил мою любимую закуску, когда мы встречались, заставил мой желудок превратиться в кашу, и меня пронзила пронзительная ностальгия. — Хм, попкорн. Это почти так же хорошо, как чеки. — Я засунул руку в коробку. Бир тоже взял немного. — Я позвал сюда Роба, потому что чувствую, что тебе следует поговорить со взрослым, а я просто не… не знаю, не гожусь для этого. — Бир встал, глядя между нами. —Итак, я подожду в своей комнате, и после того, как вы, ребята, закончите, Роб, я хочу, чтобы ты купил мне новую «Assassin's Creed». — Только если твоя мама не возражает. Роб перевел взгляд на меня. Я быстро кивнула. Обычно мне нравилось читать о видеоигре в Интернете, чтобы увидеть, насколько она жестока, прежде чем покупать ее (спойлер: все они жестоки), но в моем нынешнем психическом состоянии я бы позволила Биру смотреть ММА практически без сопротивления. — Супер. — Бир набрал еще попкорна — столько, сколько мог уместиться в кулаках — и эвакуировался с кухни, оставив Роба и меня наедине. —Итак… — Я пила молоко прямо из пакета — одна из редчайших радостей взросления и самостоятельной оплаты жилья. — Я думаю, ты знаешь о моем небольшом тюремном заключении. Ты был там, чтобы позаботиться о Бире, когда я была там. — Я также знаю, что это сделала не ты, — коротко сказал Роб, протягивая руку, чтобы попросить молока. Я передала ему. Он тоже пил прямо из коробки. — Ну, а мои родители и сестра — нет. — Они всегда были… строги с тобой. — Ой? Что заставляет тебя так говорить? — Я грызла попкорн. — Ну, помнишь, когда ты рассказала им о нас, и твоя мать сказала, что ни одна ее дочь не будет несовершеннолетней и беременной под ее крышей? Твоему отцу пришлось убедить ее не выгонять тебя. Хм. Я забыла об этом. Чем больше я думала об этом, тем больше я осознавала, что моя семья очень глубоко и постоянно обижала меня на протяжении многих лет. — Верно, — сказала я. — Я помню. — Но ты упала не поэтому. — Роб наклонил голову. — Ты привыкла к своей семье, и ты привыкла к тому, что этот город обращается с тобой как с боксерской грушей. Так почему бы тебе не сказать мне, в чем дело? — Мы с Крузом расстались, — призналась я, бросая остатки попкорна обратно в миску. Во всяком случае, я ничего не чувствовала на вкус, я была так подавлена. — Да?. — Роб откинулся на спинку сиденья, сцепив пальцы за головой. — Почему? — Он хотел, чтобы я переехала к нему. — Ублюдок, — протянул Роб. — Это не так. Он знал, что мои родители и сестра потеряют его. — И это будет их проблема, а не твоя, — удивил меня Роб. — Еще очень рано. И я не знаю, так ли он серьезно относится ко мне. — О, он серьезно относится к тебе. — Роб усмехнулся. — Чертовски серьезно. Он до сих пор держит обиду с того времени, когда мы боролись за то, кто собирался пригласить тебя на свидание, и он победил, а я все равно пригласил тебя на свидание. — Такое было? — Во рту у меня мгновенно пересохло, и я сосредоточилась. Роб медленно кивнул. — Ага. В юности я был мудаком. — Без шуток. — Дело в том, что все, что у него есть для тебя, не мимолетно. Когда я вернулся и узнал, что он все еще не женат, ни одна часть меня не удивилась, услышав это. Я всегда думал, что он возьмет на себя то, что я оставил. Отношения между ним и мной испортились после того, как мы с тобой начали встречаться. —Он заметил нас первый и последний раз, когда мы занимались сексом, — напомнила я ему. — Ага. — Роб потер щетину на подбородке. — Я думаю, что это был последний гвоздь в крышку гроба. После этого мы просто притворялись, что все еще ладим друг с другом. Он так и не оправился от этого. Я была настолько переполнена эмоциями, ностальгией, сладкими воспоминаниями и болезненной любовью к Крузу, что едва могла дышать. Роб перегнулся через стол, схватил меня за руку и сжал. Он все время смотрел мне в глаза. — Мне так жаль, что я оставил тебя так, как я это сделал. Но теперь я вернулся, и ты можешь рассчитывать на меня во всем. Если тебе нужны деньги на аренду, кто-то, кто заменит тебя, когда ты перегружена… что угодно. Я знаю, что мы больше не будем вместе, но я все еще могу быть отцом Бира. А теперь, почему бы тебе не пойти к Любовнику и не сказать ему, что ты чувствуешь? Я хочу купить видеоигру для своего сына. Я прижала подушечку пальца к столу, чтобы поймать крупинки попкорна и сбросить их обратно в ведро. — Думаю, мне нужно дать ему время, чтобы остыть. — Или ты боишься, что он не примет тебя обратно. Я почувствовала, что краснею. — Я не очень люблю отказы. — Не могу винить тебя. Это отстой. Однако, когда ты будешь готова, просто скажи слово, и я загляну, чтобы развлечь Бира, пока ты пытаешься завоевать расположение Круза. Слезы защипали глаза. — Дерьмо, Роб, не могу поверить, что говорю это, но я рада, что ты вернулся.