— Хранил весь этот яд специально для тебя. — Он наклонил бейсболку вниз, как ковбой. — Какие-нибудь напутствия, Теннесси? Меня ждет свидание в машине. Правильно, правильно, правильно. Его блестящий Ауди, его блестящая девушка и его блестящая жизнь. На этот вопрос я ответила средним пальцем, воспользовавшись тем фактом, что все вокруг нас живо говорили о том, что случилось с Строу Чокером. Это был не самый элегантный мой ответ, но, безусловно, самый удовлетворительный. *** В тот вечер мне грозила протечка водопровода. Я старалась не жалеть себя, но некоторые дни были тяжелее других. Мой сын очень хотел новую игру Assassin’s Creed, но я не могла себе этого позволить. Хуже всего было то, что он даже не просил меня. Мне пришлось узнать об этом от матери, по телефону, когда я возвращалась домой с работы, пока моя «Хонда Одиссей» ковыляла по моей улице, как пьяная девчонка из женского общества после вечеринки. Судя по всему, Бир предложил подстричь ее газон за наличные, чтобы иметь возможность купить его. «Я бы купила ее для него в мгновение ока, дорогая, ты знаешь, но эти игры очень жестокие, и я не уверена, что он все равно должен в них играть». Было бессмысленно объяснять ей, что это бесполезная битва за то, чтобы Бир не играл в видеоигры. Именно это он и его друзья делают. Это было нормой. В то же время я чувствовала себя удручающе неадекватной матерью. Настоящий провал. Я даже не могу купить своему сыну видеоигру . Возможно, Габриэлла была права. Может быть, мне нужно было заткнуться, сказать ей, что ее бургер был органическим, и терпеть время от времени оскорбления из-за хороших, толстых чаевых. Я толкнула дверь в обветренное арендованное бунгало. Внешний вид был бледно-голубым. Бир и я покрасили его сами, чтобы сбить часть арендной платы, которую просил владелец. Внутри было не более чем подержанная мебель от друзей и семьи. Но это было наше, и мы гордились этим. Я оттолкнула каблуки у двери и бросила куртку и сумочку на комод, чувствуя себя усталой и разбитой. Разбитой от того, что не могу позволить себе то, что хочет мой сын. О прыщавых, грубых подростках, которые ущипнули меня за задницу на работе. О Габриэлле, ее стройных ногах и легкой, жирной жизни. И доктора Круза Костелло, который, казалось, был одержим ненавистью ко мне. Мне очень нужно было выбраться из этого города, и я собиралась сделать это, как только Бир закончит школу. — Пещерный медведь? Ты здесь? — крикнула я. Кастрюли и посуда стучали на кухне, становясь все громче по мере того, как я пробиралась через затемненную маленькую гостиную. — Мама? Я сделал макароны. Извини, у меня было много домашней работы, и я забыл взять курицу, чтобы она оттаяла. Я вошла на кухню и стиснула сына в крепких объятиях. Отступив от него на шаг, я осмотрела его лицо, прежде чем потянуть за его бархатистые мочки ушей и чмокнуть влажным поцелуем в лоб, что ему не нравилось, но, тем не менее, потворствовало мне. В тринадцать Бир был уже на голову выше меня. Неудивительно, учитывая, что он пошел в своего отца, который в старшей школе был плохим учеником. Наверное, это должно меня угнетать. Как Бир использовал меня как наемную матку и вышел вылитым Робертом Гуссманом. Те же распущенные каштановые волосы, озорные изумрудные глаза с золотыми крапинками, глубокие ямочки, которые вылезали даже во время разговора, и чуть вздернутый нос. Должен, но не стал. Поскольку Бир был настолько самостоятельным человеком, Роб в этот момент превратился в поблекший шрам. Как старое письмо, написанное карандашом, слова стерты временем и почти неразличимы. — Идеальная паста. Я поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. При всей своей красоте Бир, как и другие мальчики его возраста, пах носками, гормонами и фермерскими козами. Я отстранилась, заметив, что он уже накрыл на стол и подал наши блюда. —Как дела в школе? Мы оба сидели за столом, вгрызаясь в его пасту extra al dente (считай совершенно сырую), залитую подозрительным соусом из супермаркета. — Вполне нормально. Я имею в виду, что мистер Шепард все еще пристает ко мне по поводу вступления в футбольную команду, что меня уже достало, но в остальном это было мило. — Не позволяй ему во что бы то ни стало заставить тебя силой. Ты не Роб. Тебе не нужно играть в мяч. — Нет никакой опасности, что я стану спортсменом. Это столько усилий практически ни за что. — Что-нибудь еще происходит в твоей жизни? Бир сморщил нос, отчего появились ямочки. — Не совсем. Что-то внутри меня смягчилось, превратившись в почти тупую боль. Он не хотел рассказывать мне о видеоигре. Не хотел беспокоить меня по этому поводу. — Как прошел твой рабочий день? — Он взял вилкой красную пасту и зачерпнул ее в рот. «Что ж, сынок, это было хуже, чем у Авраама в тот день, когда Бог спонтанно сказал ему, что ему нужно сделать обрезание в возрасте девяноста девяти лет.» Теперь была моя очередь лгать. Или, по крайней мере, дать ему отредактированную версию правды. — Отлично. Возможно, я понадоблюсь Джерри для дополнительных смен в ближайшие несколько недель. Это означает больше денег. Мы сможем немного раскошелиться. Что тебе нужно? — я набрала пасту в рот. К счастью, этот дурацкий круиз был оплачен Костелло, у которых не было недостатка в деньгах. — Нет, не беспокойся обо мне. Ты должна потратить эти деньги на себя, мама. Ты никогда ничего себе не покупаешь. — Это чепуха. — Я махала пальцами, глотая воздух так, словно его было слишком много в легких. Святые шарики, неужели он положил Табаско в эти спагетти? — Я делаю себе ногти. — Хорошая попытка. Тетя Гейл делает их бесплатно. Я не тупой, — он закатил глаза. На самом деле он был полной противоположностью глупости. Яркий и мудрый не по годам. Пришло время перестать врать ему по мелочам, просто чтобы почувствовать себя лучше. Остаток вечера был блаженством. Бир я вместе смотрели шоу «Американский идол», поедая фисташковое мороженое перед телевизором. Мы смеялись и судили, как будто любой из нас мог держать записку, чтобы спасти наши жизни. Затем он поцеловал меня в лоб, пожелал спокойной ночи и удалился в свою комнату. Через несколько минут я услышала тихий храп по коридору, вырвавшийся из его приоткрытой двери. Этот мальчик мог проспать дерби в Кентукки. Пока был на коне. Я ухмыльнулась про себя, покачала головой, собирая наши миски для мороженого и пустые стаканы для чая со льдом и направляясь на кухню. Звонок в дверь прозвенел, как только я начала полоскать посуду. С тихим вздохом я выключила кран, вытерла руки насухо и направилась к входной двери. Звонок в дверь снова зазвонил, прежде чем я успела до нее дотянуться. — Иду, иду. Боже. Была ли это моя мать, проходившая мимо во время одной из своих ночных прогулок, чтобы похудеть, чтобы сказать мне, что она все-таки решила купить Биру его видеоигру? Или, может быть, моя сестра хочет, чтобы я просмотрела в последнюю минуту изменения в цветочных композициях или в свадебном меню? Я распахнула сетчатую дверь, и весь воздух вылетел из моих легких с одним потрясенным свистом. На моем крыльце стоял Роб Гассман, мой школьный возлюбленный и неявившийся папа Бира. Через тринадцать лет после того, как оставил меня беременной в шестнадцать. — Месси Несси. — Он улыбнулся. — Такая взрослая и красивая. ГЛАВА 2 Теннесси