Честно говоря, церковь святого Павла была неплохим местом. Мои опасения насчет пастора не оправдались. Священник Уоррен Нидхэм был сам молод и легко сходился с молодежью. Он был женат, и судя по разговорам прихожан, растил пару приемных детей. При церкви была активная программа для подростков, а пастырь Джо обожал каноэ и кемпинг. Сходу пообещал водить нас в походы. Само причастие меня не сильно напрягло. Лютеране причащались лишь раз в месяц. Когда мы пришли, пастор Уоррен спросил: хочу ли я быть мальчиком у алтаря, но я ответил, что «Только если меня поставят ответственным за вино». Пастор и папа посмеялись надо мной, но мама надулась. В понедельник, в школе, миссис Бэккли попросила меня остаться после уроков. Она лишь коротко спросила могу ли я встретить её в классе во время ланча. Это показалось мне хорошим знаком. Если бы ответом было «нет», то она бы так и сказала. К ланчу я зашел в кафетерий, но не купил там ничего кроме пары яблок и засунул одно в карман. Второе я съел по пути в класс Миссис Бэккли. Она сидела у себя за столом и проверяла тесты, когда я постучался и вошел. Она положила работу и подняла свой взгляд вверх. — Хватай стул и садись, — она указала на тот, что стоял около парты. — Да, мэм! — я сел и уставился на неё! Она с интересом посмотрела на меня. — Дай мне убедиться, что я правильно тебя понимаю. Ты хочешь пройти всю алгебру — одним махом в этом году? А затем взять дополнительный предмет? Верно? — я кивнул, а она продолжила, — Зачем? Что тебя на это натолкнуло? Должна сказать, что оценки у тебя предельно средние. С чего ты решил, что у тебя это получится? — Я просто решил перестать дурачиться и сделать со своей жизнью что-то полезное. Перестать тратить время. — Это не просто «перестать тратить время». Два курса алгебры в один год… это куда больше. А в следующем году? — Да нет, я решил, что если пойду туда и расскажу о том, что мне удалось провернуть, у них не будет ни единой причины не дать мне заниматься там независимо. Я знаю, что у них есть студенты, что уже впереди программы, даже в университете берут некоторые курсы для двойного кредита по предметам. Я тоже так хочу — объявил я. — Ну! — она отклонилась в стуле и уставилась на меня на секунду, — Что тебя на это натолкнуло? Родители сказали сделать это? Я уставился на неё. Да какая разница? — Мои родители? Они даже не знают об этом! — Ты с ними не говорил? — Боже нет! Будет куда проще, если я просто поставлю их об этом в известность «пост фактум». Хотя и должен признать, что мама будет в восторге. Наконец-то реализую свой потенциал. А что? Она закатила глаза. — Так серьезно, к чему всё это? Как-то связано с твоей дракой? — мои глаза раскрылись от удивления, — Думаешь, что так сможешь уйти отсюда на год раньше и сбежать от задир? Я пожал плечами. — Думаю, Большой Билл и Вонючка Стэн сюда больше не вернутся. Но дело не в них. Я хочу контролировать свою жизнь. До недавних пор все и вся говорили мне что и как делать. Ну уж нет! Я хочу сам всем управлять. Вы поможете мне, или нет? — Только один шанс. Не больше часа времени и никаких поблажек при оценивании. Не появишься, по любой причине, и всё. Договорились? Я протянул руку. — Да, мэм! Нам нужно плюнуть на руки, чтобы сделка была официальной? Она рассмеялась и просто взяла меня за руку. — Я думаю, мы сможем обойтись без этого. Я встал и вышел, вытаскивая моё второе яблоко и поедая его по пути на следующий урок. Я ничего не сказал ни одноклассникам, ни родителям в тот вечер. Пока со всем не разберусь, куда проще держать их в неведении. Читаю я быстро — навык еще с прошлой жизни — думаю, пройду учебник алгебры за ночь. Основные темы, формулы. Если выгорит с этим курсом — повторю с другими. С немецким придется повозиться, но география, история и другие предметы особого труда мне не доставят. * * * Тест представлял собой пятьдесят примеров, равномерно размазанных по всей книге. Я закончил минут за сорок пять, хоть и два раза просил о помощи, не особо понимая чего от меня хотят в примере. Я передал бумагу Миссис Бэккли и уселся на своё место. — Так, хорошие новости, или плохие, а? — спросила она. Я кивнул, во рту пересохло. — Так, посмотрим, — она вытащила ответы из кейса и оценивала мои тесты, пока я томился в ожидании. Женщина использовала красную ручку и при каждой пометке на бумаге мое сердце слегка екало. Очевидно было, что исправлений куда больше, чем было допустимо. Наконец-то она отложила свою ручку и уселась, чтобы одарить меня взглядом полным любопытства. Учительница безо всяких слов передала мне лист. Мои нервы были на пределе, когда я глянул на ответы. 97! Я уставился на балл, а затем на неё. Не идеально. Достаточно ли хорошо? — Я написала тест сложнее, чем те, чтобы я дала обычному классу… ты сдал его на пять с плюсом! — произнесла она. — Этого хватит? — что было сил выдавил я из себя. — Хватит? Да, вне всякого сомнения! Если ты всё еще намерен провернуть то, что у тебя на уме — я помогу! Я победно улыбнулся, откинулся на стуле. Похоже, я смогу закончить школу экстерном. Миссис Бэккли сказала мне идти домой и как следует приготовиться. Мне нужно обсудить ситуацию с родителями, а затем встретиться с ней и администрацией, чтобы получить разрешение. Еще она собиралась поговорить с другими преподавателями. Я мысленно потер руки — реклама в учительской мне не повредит. В четверг Миссис Бэккли осведомила меня о том, что все устроено и встреча с мистером Баттерфилдом произойдет после школы в понедельник. Нужно, чтобы хотя бы один мой родитель был там к четырем. За ужином я спросил, смогут ли они прийти. Результаты были предсказуемы. Папа хотел знать, что я натворил в этот раз, а мама — наказан ли я. — Ваша вера в меня просто поражает! — ответил я, что повлекло за собой злобные крики про то, что я не слежу за своим языком и огрызаюсь. Но был и прогресс. В этот раз обошлось без рукоприкладства. Мэри просто смотрела в непонимании. Дэвид же высказал мнение, что меня настигло, наконец, наказание за драку. Было достаточно мерзко, чтобы я пожаловался отцу о том, как же сильно брат действует мне на нервы. Папа сказал оставить брата в покое, но и Дэвиду досталось. Мама потребовала объяснений по поводу встречи, и я честно сказал ей, что дело касается получения разрешения на дополнительные уроки. Больше я ничего не говорил, просто добавил, что в понедельник все станет ясно. Я продолжал бегать каждое утро, всегда захватывая с собой мастифа, и теперь делал по три круга вокруг района. Однажды, я попросил папу проехаться со мной и мы, воспользовавшись одометром, измерили расстояние. Оказалось почти две мили. К концу последнего круга в боку закололо и я перешел на шаг. Папа это заметил, а еще то, что я начал тягать кирпичи у нас в гараже, и спросил хочу ли я набор настоящих гантелей к окончанию 10-го класса. Разумеется, я согласился. Дэвид раздражал меня всё сильнее и сильнее. Он ругался со мной во время каждого обеда, подстраивал каверзы. Один раз, когда меня не было, вломился ко мне в комнату, перевернул там все. Хорошо, что купленные тайком презервативы для встреч с Бонитой, я хранил в дупле в дереве во дворе. Представляю какой скандал бы подняла мама, если стукач ей пожаловался. Кроме того Дэвид перевел стрелки на моем будильнике, так что каждый вечер мне теперь приходилось проверять все настройки. Пришлось провести с «братцем» воспитательную беседу. Ночью, перед самым рассветом, я тихонько зашел в его комнату и привязал спящего к ножкам кровати веревкой. Сел сверху, накрыл лицо подушкой. Дэвид проснулся, задергался. Я посчитал про себя до тридцати, отпустил подушку. Братик забрал воздух в легкие чтобы закричать и тут я еще раз его накрыл подушкой, навалился сверху. Досчитал до шестидесяти. Тут главное не передержать, а то будет на выходе труп. Дэвид подо мной, кажется даже грыз наволочку. — Будешь молчать? — я чуть сдвинул подушку, освободил нос. Глаза у братика здорово так вылезли, даже лопнуло несколько сосудов — Мигни два раза. Парень мигнул. Я убрал подушку. Дэвид задышал, ожил. — Вот как мы поступим — я отвесил пощечину брату, чтобы привести его в себя — Если ты нажалуешься родакам, я буду отрицать, скажу, что ты все придумал. И следующим вечером тебя еще разок навещу. Ты этого хочешь? Дэвид замотал головой. — Тогда отъебись от меня! Будешь доставать — урою тебя скотину, богом клянусь! Я соскочил с постели, отвязал Дэвиду одну руку. Дальше сам справится. После чего со спокойной душой отправился на утреннюю пробежку. * * * В последний понедельник июня я шлялся по библиотеке после школы, в ожидании назначенного для приезда родителей времени. Она всегда была открыта допоздна для тех учащихся, что делают там домашнее задание. Мама Бониты перевелась в дневную смену — мой праздник члена закончился. Нам с подругой банально было негде уединиться. И я от этого страдал. Бонита страдала еще сильнее. В четыре я встретил родителей в лобби и мы пошли в офис, где нас уже ждали миссис Бэккли и мистер Баттерфилд, а также незнакомая мне пожилая женщина. Баттерфилд с непонятной гримасой на лице указал на меня и спросил миссис Бэкккли. — Вы о нем говорили? — у меня на душе стало тепло. Запомнил! — Почему бы нам всем не присесть, — ответила она и повела всех в учительскую, мы расселись вокруг стола. — Вы в ответе за это, — гадко ответил он, — Сам я думаю, что это всё ошибка. Родители ничего не понимали, но злились все сильнее и сильнее. Миссис Бэккли взяла слово. Обернувшись ко мне, она спросила: — Ты объяснял свой план родителям? — Нет, просто сказал, что дело связано с дополнительными занятиями. И всё. Она кивнула и повернулась к предкам. — Начнем с самого начала. На прошлой неделе, Питер подошел ко мне и спросил, может ли он пройти оба курса алгебры за этот год. Когда я спросила зачем ему это, он ответил, что хочет сдать некоторые предметы экстерном. Родители на меня вытаращились. Это я еще не говорил учителям, что я всю школу хочу закончить экстерном.