Почувствовав на своих щеках слезы, я подумала, что они обязательно растрогают моего мужа и он не сможет снова поднять на меня руку. — Когда Ахмед увидел меня в таком состоянии, он чуть было не потерял дар речи и, сжалившись, предложил мне немного побыть у него. — Что‑то я раньше не замечал у Ахмеда подобной жалости, — усмехнулся Валид. — Зря ты так. Он очень тонкий, ранимый, душевный человек. Знаешь, у меня все так болит! Может, у меня сотрясение мозга? А может, у меня вообще все переломано? — А может, тебе разводиться со мной расхотелось? — Расхотелось, — я посмотрела на Валида затравленным взглядом и ощутила острую душевную боль и жалость к самой себе. Мне было больно от того, что приходилось изворачиваться и лгать. Мне было больно за свой страх, за свою беспомощность, за свою искореженную судьбу. — Валид, я осознала свою вину. Я была не права. Я постоянно в чем‑то тебя подозревала, не хотела тебя слушаться и слишком вольно себя вела. Я буду послушной женой. Валид буквально окаменел. Видимо, он не ожидал от меня таких слов и до конца не верил тому, что я говорю правду. — Валя, ты, наверное, хитришь? — прищурив глаза, спросил он. — Нет, — замотала я головой. — Я просто очень хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо. Я смотрела на Валида в упор и представляла его в образе дьявола. Он медленно приближался ко мне, и я не знала, чего мне ждать от него в данный момент: то ли он начнет меня бить, то ли станет играть по моим правилам, поверив моим словам. Решив подстраховаться, я постаралась улыбнуться, но ощутила адскую боль, потому что мои губы были разбиты, и улыбка получилась вымученной, болезненной и даже мрачной. — После того, как ты оставил меня, избитую, на полу, я очень долго думала. Я решила, что ты был прав: мне действительно нужно продать свою московскую квартиру. Вырученных денег нам хватит на то, чтобы купить квартиру в Хургаде и открыть еще один собственный магазин. Я хотела с тобой посоветоваться. Как ты на это смотришь? От моих слов у Валида засверкали глаза и в них запрыгал озорной огонек. — Валя, что с тобой случилось? — с подозрением спросил он. — Просто у меня было много времени для того, чтобы все обдумать. Я не хочу терять тебя, Валид. Я не смогу жить без тебя, — я постаралась произнести эту фразу как можно более искренно и тут же поймала себя на мысли о том, что когда‑то я просто боготворила этого человека. А теперь передо мной стоял совсем не тот Валид, которого я знала. Когда‑то я полностью находилась во власти этого мужчины, а теперь пытаюсь от него убежать, вычеркнуть его из своей жизни. Мои ожидания оправдались. Валид подошел ко мне поближе и провел ладонью по моему разбитому лицу. — Валя, ты прости меня за то, что я с тобой сделал. — Ничего, у тебя просто нервы не выдержали. — Ты действительно ездила в аэропорт? — Да, — нерешительно ответила я. — Надя прилетела. — Надя?! Ты же при мне сказал, что с ней все кончено. — А она прилетела. — Надо же, какая она у тебя непонятливая! Она тебе денег привезла? — Каких денег? — Ты же вроде хотел от армии откупиться? Да и мало ли для каких целей тебе нужны деньги. — Ничего она не привезла, мне не нужны ее деньги. Я тебе уже много раз говорил о том, что меня невозможно купить. — Значит, с Надей все несерьезно? — Ты не думай, я с ней не был, — продолжал врать мне Валид. — Я только довез ее до отеля, серьезно с ней переговорил и сразу поехал на работу. Ты же знаешь, что я примерный семьянин, у меня на первом месте стоит семья. Другие девушки мне не нужны. Надя хотела купить меня, но у нее это не вышло: я ей сказал, что у меня есть любимая жена. — Ты же ей это и раньше говорил, только она почему‑то не отреагировала. — Она очень настырная девушка, но я от нее отказался. Мне нужна только моя Валя, другие девушки меня не интересуют. Валя, ты же знаешь, что раньше я был плохой, а теперь я стал хорошим. Ты мне веришь? — Я тебе верю. — Ты меня не обманываешь? — Нет. — Долго ты сидишь в квартире одна, без Ахмеда? — Около часа. — А он не сказал, куда пошел? — Он ничего мне не сказал. — У него мобильный отключен… — Наверно, он чем‑то занят. — Может быть, но телефон он раньше никогда не отключал. — Мало ли какие могут быть обстоятельства! Валид нежно обнял меня за плечи и тихо спросил: — Тебе больно? — Больно. — Я виноват. Я был в ярости, да и на работе накопилось много проблем. Остановив свой взгляд на приоткрытой тумбочке, он сразу смекнул, что я рассматривала фотоальбом, и перешел в наступление: — Я знаю, ты смотрела фотоальбом. Я постаралась промолчать и не торопилась с ответом, но Валид продолжал: — Там есть нехорошие снимки. Это девушки из прошлого. Это нехорошие, пляжные девушки, я даже не помню их имен. — А зачем Ахмед хранит их фотографии? Зачем ему этот фотоальбом? Он хранится как трофеи? — Сам не знаю. Нужно сказать Ахмеду, чтобы он его выбросил. Малышка, ты же видела, что моих фотографий там совсем немного, — в основном фотографии Ахмеда и его друзей. Я же тебе рассказывал о том, что мне надоел секс без любви, что я от него устал. Я уже сам не верил в любовь и в то, что моя душа сможет что‑то почувствовать, но, познакомившись с тобой, я в первый раз в жизни ощутил, как заныло мое сердце и как оно стало просить любви. Увидев тебя, я сразу понял, что ты дана мне Аллахом. Я очень хочу, чтобы ты прожила со мной долгую и счастливую жизнь и чтобы ты была матерью моих детей. Подумав о том, что все слова Валида я знаю практически наизусть и что сейчас он обязательно спросит, как мы назовем наших будущих детей, я постаралась помочь ему закончить свои оправдания и убедительно произнесла: — Этот альбом не имеет для меня никакого значения. Все это было до меня и до наших с тобой отношений. Валид облегченно вздохнул и нежно поцеловал меня в лоб. — Пошли домой. Видимо, Ахмед занят. Зачем тебе его ждать? Я вернулся, и мы с тобой друг друга простили. Представив, что мне снова придется очутиться в квартире, где еще совсем недавно лежал труп Ахмеда, я почувствовала, как меня сильно затошнило. — А ты разве сегодня не на работе? — Нет. Я уже освободился. — Я думала, ты пойдешь работать в ночную смену. — Да нет, я только завтра утром пойду в магазин. «Неужели Надя уже улетела?» — с удивлением подумала я, но сразу отмела эту мысль: уж больно короткий отдых у нее бы получился. Скорее всего, Валид попросил Ахмеда узнать, как я себя чувствую, но, не дозвонившись дяде, поехал искать меня сам, перепугавшись, что я заявила об избиении в полицию. Как же я могла поверить Валиду, когда он при мне звонил Наде и сообщал ей, что женат? А ведь это было обыкновенное шоу: наверняка он попросил какую‑нибудь русскую девушку разыграть этот спектакль. А теперь Валид разрывался между мной и Надей. С одной стороны — шикарная, состоятельная блондинка, которая привезла массу дорогих подарков и на которую мой муж имеет хорошие виды. А с другой стороны — избитая до неузнаваемости, жалкая жена, простившая неверного мужа, которая продемонстрировала не виданную ранее покорность и пожелала продать московскую квартиру для того, чтобы облегчить совместную жизнь. Валид стоял на распутье. Наконец он решил, как и прежде, вести двойную игру для того, чтобы не упустить ни одного шанса повысить свое благосостояние. — Пойдем домой, — он взял меня за руку и повел ко входной двери. — Ты не переживай, если тебе нужно на работу, то ты иди. Я переночую одна, — я делала все возможное, чтобы Валид поехал к Надежде, но, по всей видимости, московская квартира взяла верх и Валид в эту ночь решил остаться со мной. — Сегодня я твой, малышка, я же сказал, что у меня завтра тяжелый день, а сегодня я хочу побыть с тобой.