На крыльце к гвоздю был приколот мой план. Он висел на том же месте, куда я его повесила в день написания. Он немного выцвел на солнце, но в целом за это время не пострадал. Я перечитала его раз десять, пока в тот вечер сидела на крыльце. Пила вино из горла, благо пробка откручивалась и не надо было искать штопор. Читала. И запивала терпким напитком. А потом опять читала и впитывала каждой клеточкой этот свой настрой. Все так и есть, я буду счастливой даже без этого дома, этой работы и этого мужчины. Я просто хочу еще немного счастья, отмеренного мне Богом в этом месте и в это время. Все, что со мной случилось, – не просто так. Я хочу познакомится с Бабаней, если она жива. Хочу узнать, кто такая Щеглова и что с ней случилось. Мне важно разобраться в этой истории, потом я смогу жить дальше. Вино настроило меня на лирический лад. Я стала сентиментальной и расслабленной. Сегодня это мой такой путь к дзену. Я принимаю свою судьбу и все то, что в ней происходит. На второй половине бутылки я нашла гармонию с миром, и мне очень захотелось написать Валере про все свои чувства к нему. Но, вовремя поняв, что это плохая идея, я пошла спать. ГЛАВА 11 Я не видела Валеру уже целую неделю. Сегодня я понимаю, что больше не могу выносить эту неопределенность. Я хочу позвонить ему или написать. Что лучше? Этот вопрос мучает меня с самого утра. Я хочу с ним поговорить. Точнее, не так: я хочу его вернуть. Пусть все будет как раньше, как будто не было этой кошмарной недели. Я рыдала каждую ночь. Если днем мне и удавалось отвлечься на работу, то вечером, в старом доме, боль и тоска накрывали меня с головой. Я не знала, что мне делать, я перепробовала все варианты, чем отвлекаться в ожидании его звонка. Он же сказал, что позвонит, когда подумает. Я холила и лелеяла свою надежду на это. Первоначальный план – ждать, пока он сам позвонит, – провалился. Это я поняла сегодня совершенно четко и собиралась с духом, чтоб что-то предпринять. Я меня было куплено пять интересных книг по дизайну, с них я собиралась начать свое обучение. Еще книжка по автокаду и женский роман. Но ничто из этого не могло удержать мое внимание больше трех минут. Я начинала читать и проваливалась в воспоминания. Все в этом доме напоминало мне про него и про то, что было между нами. И всякий раз я падала в вину, что сама все испортила. Вот нужны мне были эти разговоры о нас? Я пыталась смотреть фильмы. Но как только вырисовывалась любовная линия, слезы непроизвольно начинали течь из моих глаз. Мои любимые сериалы перестали быть мне интересны. Сейчас у меня была такая насыщенная событиями жизнь, что мне не требовалось смотреть на что-то подобное со стороны. Точнее, была. Сейчас я опять начинаю проваливаться в пустоту. Я проваливаюсь в депрессию, как после развода. Любимое дело с трудом удерживает меня на плаву. Каждое утро с большим трудом я встаю и иду на работу. А там погружаюсь в мир обоев, плитки и занавесок. На самом деле я иду туда в надежде увидеть Валеру. В моей фантазии рисуются варианты нашей встречи, как он увидит меня, и чувства вспыхнут в его сердце. В один из последних вечеров, когда боль скрутила меня особенно сильно, я надела спортивный костюм и пошла бегать. Далеко я не убежала, спортсменка из меня никакая. Тогда я надела купальник и пошла нарезать круги по озеру. Вот это мне помогло. И я стала плавать каждый вечер. Это помогало мне заснуть. Но не могла же я весь вечер плавать, поэтому я оставляла это занятие на самый поздний час. Я копала землю, косила траву и жгла старые ветки. Я переделала всю физическую садовую работу за три дня, и она просто кончилась. Я не знала, что еще можно делать в саду, кроме как начать красить дом. Но это, я понимала, перебор. Я даже ездила в центр города, встречалась со своей институтской подругой. Это помогло скоротать вечер, но не принесло долгожданного облегчения. Мы сходили в театр, но, сидя в темном зале, я мечтала только об одном – скорее уйти отсюда. Да и подруга сейчас была мне в тягость. Прежняя близость была давно утеряна. Она развелась на прошлой неделе после пятнадцати лет брака и видела во мне коллегу по несчастью. Ее очень интересовало, как же я смогла это пережить. Я ответила на миллион ее вопросов, но так и не приблизилась сама к ответу на свой. Как вернуть Валеру? Но ее я об этом не спрашивала. Вчера я не выдержала и позвонила Машке, мне срочно нужны были ее советы. Она прослушала мою сбивчивую историю и сказала: – Тебя нельзя оставить ни на минуту. Когда я уезжала, ты пребывала на седьмом небе от счастья. Вот там бы и оставалась! На фига ты полезла с этими разговорами к мужику? – Я не специально, оно само так получилось. Просто он такой нежный и открытый стал после того, как я заболела. Приехал спасать меня. Я поняла, что люблю его, и мне захотелось услышать это и от него. – Ну ты даешь! Взрослая тетя вроде. Про любовь она слов захотела! Что в твоей голове вообще происходит? Нельзя так в лоб мужиков про нас спрашивать. Ни один из них не хочет жениться по доброй воле. Тем более в таком возрасте. – Хватит на меня ругаться, я понимаю, что тупанула. Лучше скажи, как все исправить. – Надо подумать, – отвечает Машка, а я слышу плеск волн на заднем фоне. – Ты сама чего от него хочешь? – Я хочу, чтоб он вернулся и все было как раньше, – отвечаю я. – Ты уверена? А как же светлое совместное будущее? – не унимается Машка в своем стремлении меня подколоть. – Пусть будет настоящее, про будущее подумаю потом. – Тогда давай рассуждать логически. – Давай, – быстро соглашаюсь я. Машка мастер манипуляции! – У вас был летний роман в дачном сарае, основанный на физической близости и похожих душевных ранах, которые вы оба в этих отношениях лечили посредством безудержного секса. Приправленный тайной неизвестной снайперши и общим ремонтом. Так? Я ничего не упустила? – Как-то ты все упростила. – Так все и было просто, пока ты не усложнила. Надо называть вещи своими именами, так проще жить. – То есть ты считаешь, что это у меня не любовь, а страсть? – с нескрываемым удивлением спрашиваю я. – Ты свои разводные раны как-то быстро вылечила и мгновенно переформатировалась, что это он теперь любовь всей твоей жизни. Я не хочу тебя обижать, но ты же его даже не знаешь. У тебя то, что у обычных людей в восемнадцать лет бывает. Страсть. Много секса. Романтика. Лето. А ты очень ранимая, чувствительная и эмоциональная. Ты слишком близко к сердцу принимаешь все события в твоей жизни. И очень все усложняешь. – Блин. Что же делать? Это плохо – хотеть вернуть не вечную любовь, а отличный секс? – Это отлично. Это честно. И это реально. Если ты выкинешь всю чепуху из своей головы, то вернется, куда ж он денется от такой красоты? Ну и до твоей выступки его все устраивало. Значит, нужно убедить его, что это временное помутнение в твоей голове и ты мечтаешь о возвращении вашего безудержного веселья. – Все выкинула, говори, что делать! Я решила не спорить с Машкой и не убеждать ее в искренности и глубине своих чувств к Валере. Это у нее, видимо, профессиональная деформация, везде ей видятся только инстинкты, зависимости и всякие психозаболевания. – Только ты пойми, дуреха, он точно так же сбежит второй раз, как только увидит твой собачий влюбленный взгляд. Ты сама сейчас пытаешься пойти на второй круг в тухляковых отношениях. Я хочу, чтоб ты это понимала. – Почему мои отношения с Валерой тухляк? – с обидой в голосе спрашиваю я. – Потому, что ты хочешь замуж, а он хочет решить свои проблемы. С твоей помощью или без. У вас разные запросы, так сказать, к вашему роману. – Да я не хочу замуж. Я же говорила тебе. Ну что ты заладила! Я хочу вернуть обратно то, что было, – со злостью в голосе говорю я и бросаю трубку. Я ни разу за всю свою жизнь не ругалась с Машкой. Мне было больно и обидно слышать ее пренебрежительное отношение к моим чувствам. Как она могла так? Так и не услышав ее советов по возвращению Валеры, я решила придумать свой план. Тем более, что главную идею ее речи я поняла. Я смогу его вернуть, если он поверит, что мне искренне хорошо с ним здесь и сейчас, а что потом – меня не интересует. Это почти именно так. Ладно, это совсем не так, но я все равно его верну, хоть и не знаю как. Я осталась без подруги и совета, что делать! Сегодня суббота, надо придумать, чем себя поднять с кровати. Я сама с собой и со своим разбитым сердцем. У меня нет помощи и поддержки. Рядом под подушкой лежит коричневая тетрадь. Я достаю ее и прижимаю к груди. Пусть она придаст мне сил. Нас свел вместе первый раз этот дом. Пусть он сделает это и во второй раз. Старая тетрадь придает мне уверенности в себе и своих силах. Я держу в руках чью-то совершенно безнадежную ситуацию. У меня не такая. Я встаю и иду варить кофе. Беру лист бумаги и пишу на нем новый план. Так быстро, как первый, план номер два не рождается. Тогда я начинаю сочинять письмо к Валере. Долго и мучительно я писала длинные фразы со скрытым смыслом. Взывала к воспоминаниям и былым чувствам. Но потом зачеркивала и понимала, что это все не то. Он умный и фальшь почувствует мгновенно. Я половину дня ходила из стороны в сторону и думала над текстом письма. Как же мне нужна сейчас Машка. Она бы быстро придумала. Но я была на нее обижена. И придется думать самой. Привет! Только сейчас я поняла, как много ты мне давал. Как ценно это было для меня. Я облажалась и испортила то прекрасное, что у нас было… Мне бесконечно жаль, что так вышло. Я предлагаю сделать вид, что не было разговора о НАС, а МЫ есть. Как ты? Ничего лучше я придумать не смогла и отправила это. Потом сделала фото нашего крыльца и отправила следом. И сразу услышала голос Машки: «Сиськи бы лучше ему отправила!» И с опозданием поняла, что вместо тысячи слов этого одного фото могло хватить. Он не отвечал, но я видела, что сообщение и фото он посмотрел. Может, он занят? Конечно, занят – тем, что стирает меня из своей жизни. После того как он не отвечал два часа, я решила идти в местный магазин за шоколадками, мороженым и всем тем, что сможет хоть как-то меня утешить. Я собиралась лечить сахаром свое разбитое сердце и, видимо, поливать вином сверху. Сегодня день траура по моему тухлому роману, как сказала бы Машка. Я больше не могу бороться и вытаскивать себя из депрессии, в которую я так стремилась упасть. Всю эту неделю я держалась как могла и не позволяла себе раскисать. Но сегодня я больше не могу. Тем более к понедельнику мне в любом случае нужно перестать страдать и продолжать работать. Эта работа может в любой момент закончиться, пришло время подумать, что же дальше. Я подумаю об этом в понедельник, обещаю я сама себе и надкусываю первый эклер. Их у меня целая коробка. Он мне ничего не ответил. Вот козел! Эта первая мысль, которая пронзает мой мозг, когда я просыпаюсь утром. Ну уж нет, я это так не оставлю. Беру в руки телефон и всматриваюсь в экран – писем нет. Это бросание без объяснений со мной уже было. Плохая идея была сидеть и ждать, пока он там подумает. Вчера я съела тонну сладкого, выплакала все слезы над романтическим фильмом и не помню, как заснула. Ноутбук с потухшим экраном все еще стоял рядом. Фантики от конфет и коробка из-под эклеров валялись около кровати. Мне нужны объяснения. Совершенно четко понимаю, что это точно конец. Но по-другому я не могу. Я хочу услышать от него, что между нами все кончено. Внести окончательную ясность. Пусть будет, что будет. Но я не могу больше сидеть и ждать. Это убивает меня. Надо признаться хотя бы себе, что мне нужно больше, чем просто роман. Такая я есть, кто-то может, а я нет. Вдруг Машка права и у меня это не любовь, а страсть. Значит ли это, что я быстро забуду Валеру? Вот с Игорем была любовь, но я была несчастная. Забывала его долго и мучительно, с мясом отрезая по кусочку. Это продолжалось до тех пор, пока новые отношения не открыли мне глаза на то, как можно быть счастливой. Здесь и сейчас. Скучаю ли я по этим ощущениям или по самому Валере, я не знаю. Но планирую разобраться в ближайшее время. А начну я с извинений. Беру в руки телефон и набираю знакомый номер. – Прости меня, Машка, я такая дура, – говорю я в трубку, едва услышав недовольное «Але!». – Я ценю тебя за твою прямоту и честность, глупо было обижаться на то, что ты сказала. – И ты меня тоже прости. Я забыла, что ты в страданиях очень обидчивая. Я не должна была быть такой резкой в твою трудную минуту. – Мир? – Мир! Тебе опять нужен совет? – Нет. Я знаю, что делать, просто хотела извиниться. Я тебя очень люблю. Прости. – Ну все, давай без этого, а то я сейчас расплачусь. Расскажи, как у тебя дела. – У меня все ужасно, но я выгребу. Лучше расскажи мне про море и как отдыхается. Я закончила разговор с Машкой и стала приводить себя в порядок. Включила на телефоне песню «Ленинграда» «Платье Сен-Лоран». Поставила ее на повтор и начала одеваться в то, что считала самым красивым у себя. Я собралась выяснять отношения при полном параде. Плойка, щипцы, красная помада – в ход пошло все то, что покоилось на дне косметички и год как не использовалось. То единственное платье, что у меня здесь было, с натяжкой можно было назвать подходящим. Но я была полна решимости надеть что-то кроме шорт или джинсов. План мой был прост: пойти к Валере и потребовать объяснений. Звонить ему я не хотела. Писать и не получить ответ – тоже. Я хотела посмотреть ему в глаза. Что будет потом, я не думала. Лимит моего терпения – сидеть и ждать – кончился. Довольно быстро я дошла до дома. В голове крутились вопросы, которые я собиралась ему задать. Я старалась не думать, что буду говорить, если встречу знакомых. Я зашла через двери оранжереи и пошла к кабинету, решив, что он там. Но там его не было. Тогда я пошла в его комнату на третий этаж. Я ни разу не была в его комнате. Только однажды в раскрытую дверь видела, как там проходит обыск. Мне раньше было страшно вторгаться на его территорию, но сегодня, переполняемая гневом и решительностью, я взялась за ручку двери и потянула на себя.