– П-п-путешествие?! – заикаясь, переспросил Макс. – Послушай, это чертовски опасная затея. Я уж не говорю о том, что ее не одобрят ни старейшины, ни твои родители. А уходить так далеко без разрешения противозаконно. – Если бы я всегда следовала этим дурацким правилам, как бы я нашла эту карту? – отмахнулась Хель. – Кроме того, на носу Посвящение, – продолжал упорствовать Макс. – А после него тебе выберут предназначение. И тогда совсем непонятно, как ты собираешься совместить это. – М-м-м, об этом я тоже хотела поговорить, милый. Макс напрягся, не ожидая далее ничего хорошего. – У меня есть еще один секрет, помимо этого сундучка. Пообещай, что никому не расскажешь о нем, особенно моим родителям. – Обещаю. – Это очень серьезно. Поклянись своим волком. Макс подозвал Черныша к себе. Тот нехотя оторвался от увлекательного занятия: рычания на белку, сидевшую на ветке. Приложив ладонь к груди волка, Макс поклялся не выдать тайну Хель. Волк сидел неподвижно у ног хозяина, пытаясь угадать, отчего тот так встревожен. – Хорошо. Я не пойду на Посвящение, мы с Веревочкой убежим в ночь перед этим дурацким праздником. Макс уже хотел сказать: «Мне плевать на предназначение, я свалю сразу после Посвящения». Однако слова подруги застали его врасплох. – Хель, так нельзя! Мы должны пройти обряд и стать волкодлаками. Это наш народ, наш обычай. Если ты сбежишь до, то не сможешь соединиться со своей волчицей, и будешь изгнана. – Макс, милый, я видела это Посвящение. Для того чтобы стать волкодлаком, мы убиваем своих волков, наших лучших друзей. Я никогда не смогу причинить вред Веревочке. Этот аргумент не слишком подействовал на парня, который сидел, глядя в одну точку. – Макс, знаю, нам с детства внушали, что это не убийство, что мы должны стать с волком единым целым, но я не верю в эту целостность. Мы продолжаем жить и таскать на себе шкуру своего питомца и в нужный момент берем его силу. Но ты уже не сможешь поиграть с ним или погладить его. Это смерть, хоть и завуалированная. – Это очень скверно выглядит, Хель. Очень… Если ты уйдешь, то не сможешь вернуться. – Я знаю. – Мы больше никогда не увидимся. – Так пойдем со мной, – предложила она. – Серьезно, Макс, зачем тебе этот дурацкий обряд? Ты ведь любишь своего волка, я знаю. Уйти с Хель, конечно, очень заманчивая идея, ведь Макс тайно в нее влюблен, но бросить родителей, дом, стать изгоем – к этому он был не готов. Макс хотел пойти в охотники, как его отец и дед. В глубине души парень надеялся, что и Хель в итоге выберет этот путь. Женщин редко брали в стаю охотников, но прецеденты были. Она бы прекрасно подошла на эту роль. – Хель, я не могу бросить все, – вздохнул он. – Мое предназначение – стать охотником, ты же знаешь. – Охотники! Наглые и грубые мужланы, зацикленные на себе, понимающие только грубую силу! – Их предводитель Хар не такой. Он сильный и смелый, очень храбрый. Он самый уважаемый среди вожаков семи стай. В разговоре наступила неловкая пауза, даже Веревочка затихла, бросив играть, и села у ног девушки. Волки внимательно глядели на хозяев, пытаясь понять, что их так тревожит. Макс сорвал несколько хвойных иголок и нервно пережевывал. Хель пыталась сфокусировать взгляд на артефактах из сундучка. – Послушай, я уверен, что смогу уговорить отца поговорить с Харом, – первым прервал молчание Макс. – Нет, ты не понимаешь, а жаль, ведь мы с тобой друзья, во всяком случае, мне так казалось. Тебе семнадцать, весь мир перед тобой, откуда тебе знать, кем ты хочешь быть? Макс еще никогда не видел подругу такой злой. Ее губы дрожали, а глаза просто искрились от ярости. Казалось, она могла разжечь костер, лишь взглянув на него. – Брось, Хель, ты же знаешь, как для меня это важно, – возмутился Макс. – Я долго и усердно тренировался, меня обязательно выберут в охотники! В отличие от тебя, я не ищу бессмысленных опасностей. Я хочу приносить пользу клану. А такие, как ты, всегда будут только искать личной выгоды и думать лишь о себе! Тебе наплевать на родителей, на клан, на меня! И знаешь, когда-нибудь я стану известным и уважаемым, потому что буду приносить пользу обществу. А на тебя всегда будут смотреть как на безумную и взбалмошную чудачку! Последняя фраза повисла в воздухе и осталась висеть над поляной, которая хранила все самые сокровенные тайны Хель. Здесь происходили все самые важные и дорогие ее сердцу вещи. На этой поляне под старой сосной она строила планы, мечтала, прятала найденные в Заброшенном Городе артефакты, проводила время с друзьями. Но теперь по выражению лица Хель стало понятно, что она больше не хочет видеть своего лучшего друга. Ему оставалось только отряхнуться и уйти, что он и сделал. Глава 5 На степь опускалась ночь. Двое волкодлаков стояли в нескольких десятках метров от подозрительно хорошо вооруженного отряда. У волкодлаков было мало времени на обдумывание следующих шагов. Они увидели людей в одежде, выкрашенной в черный цвет, на них были кольчуги из крупных железных колец, в руках они держали щиты и короткие копья. Их лица скрывали белые тканевые маски с прорезями для носа, глаз и рта. Судя по реакции волкодлаков, отряд появился из ниоткуда и выглядел весьма странно. От группы отделился человек, он сделал пару шагов, что-то прокричал стоящим впереди людям на непонятном языке. И в тот же миг эти двое пропали, а на их месте оказалась пара волков, нырнувших в березовую рощу. Отряд начал преследовать беглецов, ночной воздух наполнился криками и топотом. Волки преодолели рощу на одном дыхании, ворвались в лагерь и, налетев на часового по имени Магнус, чуть не сбили его с ног. – Какого черта, Рогдар?! – возмутился тот. – Магнус, туши костер, живо! – рявкнул Хар. Часовой обернулся, понял, кто перед ним стоит, и унесся исполнять приказ. – Немедленное построение! – раздался голос Хара по лагерю. Примерно через минуту все волкодлаки, кроме раненых, стояли перед вожаком, не понимая, что происходит. – Сейчас из той рощи выйдет отряд, раз в десять превышающий нас по численности, – начал Хар. – Кто они такие, я не знаю, да и узнавать не хочу. Наша задача – доставить тело безликого к Посвящению, остальное сейчас не важно. Бросайте лагерь и вещи, они все равно поймут, где была наша стоянка. Позаботьтесь о переносе раненых, с собой берите только безликого и мешок сухарей. Пойдем налегке. На сборы три минуты. Вперед! Волкодлаки бросились врассыпную. Вожак дал им три минуты, но охотники справились за две. Лагерь был брошен, волкодлаки быстрыми шагами молча уходили в сторону леса, надеясь укрыться от незваных гостей. Позади то и дело слышались голоса, не дававшие расслабиться ни на минуту. Во главе отряда шагал Хар, он лучше других знал местность и хорошо ориентировался в темноте. За ним шли Грака, Хартиг, Рогдар и Халди. За плечами у последнего висел холщовый мешок с телом безликого. Замыкали стаю Магнус, Ньял, Турс и Барей, тащившие носилки с ранеными. К их счастью, небо было ясным, и Хар без труда ориентировался по звездам. Отряд все дальше уходил в лес, надеясь выйти к степи ближе к утру, но уже в другом месте. Тяжелое дыхание волкодлаков отдавалось в ушах. Порой казалось, что они оторвались от преследователей, но чужие голоса прорезали тишину ночи снова и снова, но уже с другой стороны. Судя по всему, вражеский отряд разделился на несколько групп и блуждал в поисках волкодлаков. О сне и отдыхе не было и речи, хотя все очень устали за день, с рассвета выслеживая безликого. Выбиваясь из сил, они все же продвигались по лесу, ставшему недружелюбным, – ночью за каждым деревом чудился враг. Наконец охотники остановились на небольшой привал. Волкодлаки повалились на землю, переводя дыхание. Враг вроде отстал. Немного отдышавшись, охотники начали перешептываться. – Хар, от кого мы бежим? – задал вопрос Грака. – Это не клан Белой Длани, как я понимаю. Хар мотнул головой. – Тогда кто же это? – По-моему, это люди, но я никогда не видел таких раньше, – ответил вожак. – Черные щиты, белые маски, словно ряженые какие-то. – Только вооруженные до зубов, – подтвердил Рогдар. – Если повезет, к утру выйдем из леса у Лебединой реки. Переправимся на тот берег и затеряемся в степи. А теперь лежите тихо и не болтайте, враг может быть где-то неподалеку. Драгоценные минуты отдыха пролетели незаметно. Можно двигаться дальше. Чужаков по-прежнему не было ни видно, ни слышно, что не слишком радовало вожака. Вероятно, они ушли в сторону гор, а может, затаились и ждут удобного момента для нападения. Когда Хар слышал людские голоса и знал, в какой стороне враг, было спокойней. Чахлый месяц освещал дорогу волкодлакам, которые двигались в том же порядке, что и вначале. Ни ночных птиц, ни зверей они не встречали на своем пути. Было так тихо, что порой казалось, что их собственные шаги гулко разносятся эхом по всему лесу. Прошел по меньшей мере еще один час до того, как Хар разрешил устроить охотникам второй привал. Как и в прошлый раз, они расположились в заросшем травой овраге. Рядом протекал небольшой ручеек, поэтому волкодлаки смогли утолить жажду. – Барей, как там раненые? – спросил Хар, подойдя к нему. – Не сказать, что хорошо. У обоих сломаны кости, а мы их несем, словно мешки с дровами. – Они крепкие ребята, должны справиться. – Да, я дал Лину и Солуху по палке в рот, чтобы вели себя тихо. – Хорошо. – Десять минут, как и в прошлый раз, – сказал вожак и поставил на небольшой камень песочные часы. Волкодлаки ответили ему угрюмым молчанием. – Турс, ты будешь часовым, – продолжал распоряжаться Хар. – Слушаюсь, – кивнул охотник и полез наверх. Отряд разошелся по своим делам. Хар рассматривал песочные часы, подаренные когда-то матерью на его шестнадцатый день рождения. Стеклянную колбу с песком обвивали две змеи, пожирающие друг друга. Он брал подарок на охоту уже тридцать пять лет, неизменно возвращаясь домой живым. Часы были для Хара амулетом, хранившим его от бед и приносящим удачу. Он всматривался в них, словно надеялся найти выход из сложившейся ситуации. Последняя песчинка упала вниз. Хар спрятал часы за пазуху и приказал Ньялу оповестить Турса, что они уходят. Тот полез наверх, но неожиданно скатился кубарем вниз, придавленный мертвым телом. Через мгновение Ньял поднялся, отпихнув от себя мертвеца, и, ахнув, попятился. На земле лежал Турс с пробитым боком. Хар подал сигнал, и охотники обратились волками, готовясь к схватке. Внезапно лес наполнился воплями на непонятном наречии. Волки встали в круг. Напряжение росло, но никто не появлялся на краю оврага, только голоса слышались уже совсем близко и отчетливо. Охотники в обличье волков не могут использовать человеческую речь. Для общения они придумали сигналы, позволяющие ориентироваться на войне или охоте. Чтобы переговорить со стаей, Хару вновь пришлось обернуться человеком. – Всем оставаться волками, – предупредил он. – Похоже, они разделились на несколько групп и теперь ждут подкрепления. Если бы враг был уверен в своих силах, то давно бы напал. Вожак на секунду замолчал, прислушиваясь к звукам вдалеке. Не было сомнений, другие отряды были уже близко. – В волчьем обличье мы сможем прорваться, но придется оставить раненых. Я привяжу мешок с безликим к спине Хартига. Он дал переварить эту мысль остальным и, набрав в легкие воздух, продолжил: – Дальнейшее промедление смерти подобно. Не думаю, что мы сумеем победить тех, что наверху, до того, как прибудут основные силы. А бросать безликого нельзя. Без этого Посвящение не состоится в положенный день и наши дети не станут волкодлаками. Ритуал важней, чем жизни двоих охотников. Хар снял с пояса большой нож, которым обычно разделывал мясо. И подойдя к раненым волкодлакам, которые внимательно слушали речь вожака, вложил его в руки Лину. Тот кивнул и принял нож при полном молчании всех участников действия.