Выйдя из дома Надежды, я задумалась. Я хорошо помнила, что среди бумаг, в беспорядке сваленных в ящике письменного стола Антона Метлицкого, мелькало название банка «Саяны». Но сейчас эти бумаги находились у Максима Игольникова, а информация от него поступит в лучшем случае вечером. И я решила, что нужно, не откладывая дело надолго, наведаться в этот банк. Так, все это прекрасно, если бы не одно «но»: отсутствие у меня машины. Брать свой «Фольксваген» – совершенно неразумно. Я отправилась в автосервис. Арендовав на сутки не очень новую, но вполне добротную «Ауди», я села за руль и направила автомобиль в сторону Крайнего шоссе, ведущего в Залесский район, где и находился банк «Саяны». На дорогу у меня ушло около сорока минут. Банк «Саяны» располагался на первом этаже кирпичной девятиэтажки, стоявшей в отдалении от других домов. Этот район лишь условно можно было считать частью города, фактически он находился уже за его чертой и скорее принадлежал к дачным массивам. Едва я подкатила к зданию, как поняла, что в банк соваться мне покуда не стоит... У дверей стояла всего одна машина, и она была мне хорошо знакома. Та самая «БМВ X6», я видела ее, припаркованную у входа в боулинг-клуб, когда выходила оттуда следом за Антоном Метлицким. Именно на этой машине приехал солидный господин, беседовавший с младшим Метлицким где-то на клубных задворках. Я равнодушно проехала мимо и остановила «Ауди» возле продовольственного магазина. Натянув платок пониже на лоб, я вылезла из машины, но в магазин не пошла. Вместо этого я отправилась в кафе, располагавшееся как раз напротив банка, в деревянном доме, обложенном кирпичом. Кафе незатейливо именовалось «Закусочная» – по свидетельству вывески, очень похожей на самодельную. Вид у «Закусочной» был не бог весть какой привлекательный, но выбора у меня не имелось: лишь отсюда хорошо просматривался вход в здание банка «Саяны». Сидячих мест в «Закусочной» не было по определению. Пришлось мне устроиться за высоким столом на одной ножке – модель, имевшая большую популярность в советские времена в общепитовских учреждениях. Не забывая следить боковым зрением за происходящими на улице событиями, я подошла к стойке полюбоваться ассортиментом. За прилавком-стойкой стояла полная тетка средних лет, тоже словно бы вынырнувшая из давно минувшей эпохи. Женщине, если к ней хорошенько присмотреться, было не так уж много лет, ну, может быть, тридцать пять, не больше. Но выглядела она так, словно так и родилась «теткой»: ее крашенные в неестественно белый, с желтизной цвет волосы были коротко подстрижены и обезображены химической завивкой. Лицо – красное, ядреное, то ли от свежего воздуха, то ли местного самогона. На пухлых пальцах сверкали золотые кольца с красными камнями. Макияж ее я даже не хочу описывать, чтобы меня не заподозрили в желании изобразить какой-то карикатурный персонаж. Я и не представляла себе, что у нас до сих пор существуют реальные женщины с подобным имиджем, и подумала: с каким профессиональным ужасом всплеснула бы сейчас ладошками Леля Метлицкая и сколько времени у нее ушло бы на то, чтобы преобразить как-то внешность данной мадам и немного приблизить ее к норме. А о том, что это именно «мадам», свидетельствовало простое широкое обручальное кольцо на ее толстом безымянном пальце. Выражение лица у этой женщины было суровым, озабоченным. Она раскладывала длинным черпаком по белым, из дешевого фаянса, тарелкам жидкую картошку с подливкой, извлекая порции этого блюда из огромной алюминиевой кастрюли. В «Закусочной», кроме меня, находилось еще несколько человек: двое мужчин сомнительного вида, в полосатых олимпийках, стояли за одним из столов. Центр их стола украшала бутылка портвейна, из которой мужчины наливали себе выпивку в граненые стеклянные стаканы. На тарелках перед ними лежали бутерброды с заветренной копченой колбасой и ломтики огурца. Еще один человек занимал дальний столик. Он «потреблял» крошившийся кекс с изюмом и прихлебывал жиденький чаек из такого же граненого стакана, прижав большим пальцем торчавшую из него ложку. Еще один мужчина стоял перед стойкой, терпеливо дожидаясь, когда его обслужат, хотя буфетчица вполне могла отвлечься от раскладывания картошки. В «Закусочной» витали запахи подгоревшего лука и дешевого кофе, что совершенно не прибавило мне аппетита. Но помещение это было идеальным в качестве наблюдательного пункта, поэтому я заняла очередь за мужчиной, мучительно размышляя, что бы мне такое заказать, дабы не очень сильно повредить собственному желудку... С тоской в глазах я взяла меню – написанный от руки на грязноватом листке список блюд, покрытый кое-где жирными пятнами неизвестного происхождения. Чебуреки, плов, самса, щи из кислой капусты, бутерброды, салаты... Ассортимент велик, но сделать выбор сложно. И все же – по необходимости – я остановилась на последней строчке меню. – Скажите, пожалуйста, – обратилась я к женщине, когда мужчина, получив свою порцию картофельного месива и чай, отошел к столику, – у вас есть салат из свежих овощей? Женщина смерила меня недружелюбным взглядом. – Из соленой капусты есть. – Она указала на большое блюдо, где горкой лежала накромсанная крупными кусками капуста. – А... что-нибудь другое? – обескураженно поинтересовалась я. – Других нет, – отрезала женщина. – Но у вас же вроде бы закусочная? – не отставала я. – Ну и что? – Женщина равнодушно пожала полными плечами. – Ну ведь салаты – одна из главных закусок, – блеснула я своими познаниями в кулинарии. – Ну и закусывайте на здоровье, – хмыкнула женщина. – Вон, бутерброды возьмите на закуску. – Нет, спасибо, – вежливо отказалась я. – А что есть из горячего? – Мясо по-французски. – Женщина демонстративно потрясла черпаком, с которого капала подливка. – А-а-а, – протянула я. Мне, конечно, бесконечно далеко по своим талантам до кулинарных высот тети Милы, но все-таки в ресторанах я бываю не так уж редко и всегда считала, что мясо по-французски выглядит несколько иначе. Мне даже стало интересно, что именуется в этой «Закусочной» пловом, и я – чисто из любопытства – спросила: – А плов? – Плова нет. – А что же есть? – Говорю же, мясо по-французски! – раздраженно повторила женщина. – И все? – И бутерброды. – Но у вас же здесь написано... – Я ткнула пальцем в меню. – Девушка! – не выдержав, повысила она голос. – На заборах тоже слова всякие написаны! – Понятно, – смекнула я, пряча улыбку. С уровнем обслуживания в этой закусочной мне и впрямь все стало понятно. – Вы что пить собираетесь? – пробуравила меня тяжелым взглядом буфетчица. – А что у вас есть? Я, кстати, не нашла в вашем меню десертов. – На обратной стороне, – отрезала она. Я перевернула лист и увидела перечень неких напитков, среди которых упоминались различные коктейли, а также кофе и чай. – Коктейлей нет, – поспешила она предупредить меня. – Чай обычный, можно с лимоном. – А кофе? – Черный. – Отлично! – обрадовалась я. – Мне один кофе, пожалуйста. – А салат? – пригвоздила она меня взглядом к полу. – Не нужно. Черный кофе оказался предельно простым блюдом в «исполнении» этой тетки. Вскрыв один из пакетиков, она высыпала его содержимое в граненый стакан и щедро плеснула из чайника кипятка. – Не надо полный! – успела я крикнуть, и женщина, недовольно поджав губы убрала чайник. Затем она бросила в стакан две неполные ложки сахара и протянула сие произведение мне. – Двадцать рублей, – сообщила она. Я беспрекословно выложила на прилавок названную сумму и, взяв стакан двумя пальцами, прошла к столику, из-за которого наиболее удачно просматривалась окрестная панорама. Поверхность стола была в каких-то крошках и пятнах, и я обратилась к женщине с просьбой устранить их. Явно думая обо мне все самое плохое, она нехотя подошла ко мне и тряпкой весьма сомнительного вида произвела по поверхности стола несколько энергичных зигзагообразных движений, после чего удалилась с гордым видом, оставив на крышке этого предмета меблировки полосы сероватых капель... Брезгливо морщась, я поставила стакан на край стола и устроилась так, чтобы не коснуться стекла рукавами куртки. Подавив отвращение, я сделала один глоток... Кофе оказался настоящей бурдой, как того и следовало ожидать. И неизвестно, сколько мне здесь стоять, пока пассажиры черной «БМВ» не появятся в дверях банка. Делая вид, что отпиваю кофе микроскопическими глотками, я вглядывалась в здание напротив. К счастью, мучиться мне пришлось недолго: минут через пять я увидела, как дверь распахнулась и по ступенькам уверенными шагами проследовали люди в черных костюмах, очень напоминавшие своим видом типов, которые преследовали на «мерсе» Олега Гулько. Среди них был и солидный господин, выделявшийся на их фоне своими покровительственными манерами. Он шествовал в середине процессии с надменным видом. Молча подошел к «БМВ», щелкнул пультом и дождался, пока один из его спутников, подскочив ближе, не открыл угодливо перед ним дверцу. Мужчина с непроницаемым выражением лица сел за руль, а следом в машину попрыгали и его ребята. «БМВ» лихо рванула с места, и я моментально покинула кафе под презрительным взглядом буфетчицы. Справедливо полагая, что банк «Саяны» – вот он, на месте, никуда не денется, и наведаться сюда я вполне смогу в любое время, я решила проследить за «БМВ» и попытаться выяснить, откуда растут ноги у этих господ. Поэтому я села за руль «Ауди» и направилась следом за ними. «БМВ» ехала вперед, не останавливаясь. Несколько раз солидный мужчина, сам севший за руль, закуривал, но выбрасывал сигарету в окошко, не докурив ее и до половины. Я спокойно ехала следом, не боясь оказаться замеченной: на шоссе было много машин, их поток шел в сторону центральных тарасовских улиц, так что я пристроилась на подходящем расстоянии от «БМВ», чтобы не привлекать внимания. Путь наш протекал беспрепятственно, ни водитель, ни пассажиры «БМВ» даже не подозревали о том, что я за ними слежу, и автомобили наши с одинаковой скоростью ехали все дальше и дальше. Оказавшись в городе, я стала еще осторожнее и отстала от «БМВ» чуть ли не на целый квартал. Упустить из виду столь приметную и крупногабаритную машину я не боялась. Наконец «БМВ» остановилась перед зданием банка «Тарус», мужчина поставил машину на сигнализацию и, не оглядываясь, прошел внутрь. Вся компания следовала за ним. Я, попытавшись припарковаться, все никак не могла этого сделать – «БМВ» перегородила проезд. Потыркавшись туда-сюда, я вышла из машины и подбежала к охраннику, стоявшему в дверях. – Молодой человек! – возмущенно заговорила я. – Ну что же это за безобразие! – В чем дело? – лениво пережевывая жвачку, поинтересовался охранник. – Я не могу припарковать свою машину! Эта «БМВ» заняла весь проезд. Кто же так ставит машину, надо ведь не только о себе думать! Вы не могли бы выяснить, кому она принадлежит? – Ты чего, дура совсем?! – охранник остолбенело уставился на меня. – Это же наш вице-президент – господин Парамонов! Я сделала вид, что впала в ступор. Потом тихо сказала: – Да? Ну, извините... – И понуро пошла к своему автомобилю. Охранник, посмотрев мне вслед, выразительно покрутил пальцем у виска. Сев в «Ауди», я решила, что торчать здесь не имеет никакого смысла. Главное я уже выяснила, а именно – личность солидного господина, а также и его должность установила. Я посмотрела на часы: четыре часа дня. Можно смело отправляться домой и дожидаться новостей от Игольникова. Проехав пару кварталов, я остановила машину – как раз проезжала мимо своего любимого магазинчика, где продавались видеодиски и часто встречались редкие фильмы, которые сложно было найти где-то в других местах. Временем я располагала, так что спокойно прошла внутрь. Продавцы уже хорошо знали меня и радостно заулыбались в знак приветствия. – Привет, привет, – откликнулась я. – Что новенького? Одна из девушек, Катя, провела меня к полкам и принялась демонстрировать поступившие в продажу новинки. Рассматривая их и читая анонсирующие надписи, я сосредоточенно выбирала лучшее, а потом, чтобы не мелочиться, сгребла все приглянувшееся. Оплатив покупки, я направилась к выходу. Катя просияла и прокричала мне вслед, чтобы я приходила еще. Едва я подошла к своей «Ауди» и взялась за ручку дверцы, как с обеих боков меня одновременно стиснули железной хваткой. На этот раз ситуация явно оказалась хуже, чем тогда, на рынке... Прямо передо мной стоял серый джип «Ниссан», и в нем сидели двое серьезного вида парней. Те, что стояли по бокам, зажав меня в «коробочку», тоже не были настроены на шутки: об этом недвусмысленно заявил прижатый к моим ребрам пистолет.