– С виду хлипковато, – сказал Мастерсон, когда его проводили в новую камеру. – Каменные стены казались прочнее. – Да, и вы обрушили их меньше чем за минуту, – напомнил Бантлайн. – Обещаю, эти стены вы пробить не сумеете. – Значит, мне остаток дней к закату являться в тюрьму, – подвел итог Мастерсон. – Может, сразу меня пристрелите? – Недолго тебе осталось мучиться, – ободрил его стоявший рядом с Бантлайном Холидей. – Джеронимо передумал? – с надеждой в голосе спросил Мастерсон. – Нет, но мы заручились поддержкой своего шамана. Заключили с ним сделку: услуга за услугу. Снять с тебя проклятье – наше ему условие. – А чем расплатишься? – Услуга плевая, – ответил Холидей. – Мы бы и так это сделали. – Что именно? – не уступал журналист. Холидей собирался уже ответить, но тут Мастерсон вздрогнул и начал превращаться в вампира. – Вон из клетки, живо! – велел Бантлайн, устремившись к выходу. – На людей он еще не нападал, – напомнил Холидей, следуя за ним. – Думаете, он вообще на это способен? – Зачем рисковать? – вопросом на вопрос ответил механик и запер дверь камеры. – Вы же видели, каким сильным он становится. – Вот интересно… – произнес Холидей, пристально наблюдая, как лицо у Мастерсона темнеет и вытягивается, как его руки превращаются в крылья. – Что? – спросил Бантлайн. – …можно ли его натравить на кого-нибудь? – Натравить? – Указать на Айка Клэнтона и крикнуть: «Куси его!». – Бэт не поймет вас, да и вообще не вспомнит, что вы его друг, – возразил Бантлайн. – Он вполне может задрать и вас. – Его можно ранить? – Он всякий раз возвращается, порезанный или оцарапанный. – Плохо, – ответил Холидей. – Было бы интересно заманить в эту камеру Джонни Ринго и оставить их наедине с Бэтом. – Мое мнение таково: Ринго пристрелит Бэта за две секунды. Даже если Бэт захочет сам его убить и успеет накинуться на Ринго прежде, чем тот достанет револьвер, то как можно навредить тому, кто и так мертв? – Ладно, – сдался Холидей. Преображение Мастерсона тем временем завершилось. – Считайте, что я просто рассуждал вслух… Мастерсон прошаркал к боковой стене и принялся колотить в нее, как прежде – в каменную стену. – Ага! – победно воскликнул Бантлайн, когда и через минуту Мастерсон не сумел даже помять стену. – Ни следа. – Тогда, я полагаю, мне можно откланяться? – спросил Холидей. – Зайдете в «Ориентал»? – Попозже, – ответил Холидей. Через контору маршалов он вышел из тюрьмы. Для игр на крупные ставки было еще рановато, и Холидей подумал, не пойти ли к Кейт и не попросить ли ее сготовить ужин. Однако, когда он уходил, Кейт пребывала в паршивом настроении, и потому дантист решил отправиться в «Гранд Отель». Не застав в ресторане Уайетта, он поужинал один, за самым дальним столиком, в углу. Освещение тут оставляло желать лучшего, однако опыт научил простой истине: безопаснее сидеть спиной к стене. Когда Холидей запивал ужин кофе, в ресторан вошла Жозефин Маркус. Заметив дантиста, она сразу же направилась к его столику. – Здравствуйте, Док, – сказала она. – Не возражаете против моей компании? – Я поужинал, но вы все равно присаживайтесь, Джози. – Не знаете, где Уайетт? – Приглядывает за Ковбоями, я думаю. – Или он с Мэтти, – нахмурилась актриса. – Даже если с ней, то лишь за тем, чтобы подобрать ее где-нибудь и отвезти домой. Жозефин, поиграв пустой пепельницей, сказала: – У меня вопрос, Док. – Отвечу, коли сумею. – Почему люди вроде вас и Уайетта связываются в конце концов со шлюхами? – Оглянитесь, Джози, – сказал Холидей. – Тумстоун вроде как не перенаселен целомудренными школьными учительницами. – Это не ответ. Здесь живут не только шлюхи. – Не для таких, как мы. Знаете, когда ведешь жизнь вроде нашей, шансов протянуть долго и завести стабильные отношения почти что нет, вот мы и заводим отношения с кем попало. – Что ж, я намерена завести стабильные отношения с Уайеттом, как только разлучу его с этой кошмарной работой. – Кроме этой кошмарной работы, Джози, он другой не знает, – предупредил ее Холидей. – Уайетт больше ничего не умеет, так что подумайте хорошенько, прежде чем разлучать его со значком. – Он человек умный и трудолюбивый, – возразила Жозефин. – Освоит другую профессию. Если уцелеет в Тумстоуне, то проживет еще долго и счастливо. – В отличие от меня, – кисло произнес Холидей. – Ой, Док, простите! Не думала вас… – Все хорошо, Джози. Если бы я не знал, что умираю, давно бы сдох. – Не совсем вас поняла, Док, – нахмурившись, призналась актриса. – Пуля окончила бы мои страдания чуть раньше положенного мне срока, – пояснил Холидей. – Я никогда не уклоняюсь от выстрела, не пригибаюсь, не дергаюсь и не боюсь проиграть, – он ядовито усмехнулся. – Потому и не проигрываю. Актриса долго и пристально смотрела на него, потом ответила: – Не знаю даже, что сказать. – Пожелайте мне удачи, – попросил Холидей, вставая из-за стола. – Я собираюсь попытать счастья в «Ориентале». – Удачи, Док. – Ну, спасибо, Джози, – поблагодарил ее Холидей и низко поклонился. Проходя мимо официанта, дал ему на чай два доллара. – От меня и леди, – тихо сказал он. Затем Холидей покинул отель и за несколько минут добрался до «Ориентала». Вошел в салун через пружинные двери, огляделся – крупные игры еще не начались, – и заметив у бара Генри Уиггинса, направился к нему. – Привет, Док, – сказал Уиггинс. – Выпьете? Я угощаю. – Эдак ты скоро разоришься, – предупредил его другой клиент, что стоял неподалеку. – И тебе доброго вечера, Фрэнк, – ответил Холидей. – Генри, познакомьтесь с Фрэнком Маклори. Держите руки в карманах. В ответ на любопытный взгляд Уиггинса, он сказал: – Когда имеете дело с Маклори, вам обязательно запустят руки в карманы. Так пусть уж лучше, это будут ваши руки. – Если имеешь дело с Доком Холидеем, – решил не оставаться в долгу Маклори, – не приходится спрашивать, чья пуля ударит тебе в спину. И так понятно. – Кто он такой? – заерзал Уиггинс. – Приятель Клэнтонов, – сказал Холидей. – Большего вам знать не надо, – помолчав, он все же добавил: – Впрочем, кое-что еще знать все же надо. – Что же? – Фрэнк здесь не один, иначе бы не осмелился заговорить со мной, – Холидей еще раз осмотрелся. – Видите того страшного Ковбоя в синей рубашке, за столиком у окна? Это Том, брат Фрэнка. Трудно сказать, который из двух братьев тупее, но я бы отдал голос в пользу Фрэнка. Тóму хватило ума притвориться, будто меня здесь нет. Либо же он настолько туп, что забыл, как пройти к бару. – Болтай-болтай, – ответил Фрэнк Маклори. – Твое время скоро придет. – Может, выйдем и проверим, чье время придет раньше? – предложил Холидей. Маклори распахнул пальто и развел руки в стороны.