Макар спрыгнул с перил, походил туда-сюда, раздумывая, и легонько постучал по водосточной трубе. Труба отозвалась гулким стоном. – А кроме кофты? – обернулся он к Яне. – Что еще на тебе было надето? – М-м-м… Фланелевая рубашка, старая, теплая. – И верхние пуговицы были расстегнуты? – Кажется, нет… Не придала этому значения. Я могла расстегнуть их сама, еще дома. – Что еще ты помнишь? Яна добросовестно пыталась выудить из памяти еще хоть какие-нибудь подробности нападения, но только виновато развела руками. – Пойдем, отведу тебя в палату, – сказал Макар. – Я домой поеду. Зачем мне здесь оставаться? Илюшин тоже был озадачен тем, что врачи решили положить в стационар девушку с сотрясением мозга, но решил, что профессионалам виднее. – Наверное, у тебя не пустяковое сотрясение, а что-нибудь серьезное… Яна махнула рукой: – Какое еще серьезное! Просто Лелик оплатил палату до завтрашнего дня. Это мне доктор сказал, когда он уже уехал. – Лелик оплатил, – задумчиво повторил Макар. Что-то многовато Лелика на сегодняшний вечер. И появился он очень своевременно, и в больницу девушку отвез, и сделал все от него зависящее, чтобы она не оказалась сегодня дома. – Ты не боишься возвращаться? – спросил Илюшин, открывая перед девушкой дверь. – Вполне возможно, что тебя огрел кто-то из своих. – Именно поэтому я хочу вернуться! – Посмотреть им в глаза? Пронзить бесстыжие морды пристальным взглядом? – Он вздохнул. – Извини, я чувствую себя идиотом и поэтому несу ахинею. Серега предупреждал, что в Литвиновке тебе оставаться небезопасно. Я к нему не прислушался. Яна встала посреди лестницы и обернулась к Илюшину: – Это не ты, а я не прислушалась. Мое решение, моя и ответственность. А теперь этот человек побоится снова напасть! С повязкой на голове она напоминала карикатурно маленького, но очень воинственного командира партизанского отряда. – Мы не знаем, чего он побоится, – задумчиво сказал Макар. – В любом случае едем в Литвиновку вдвоем. Хотя на твоем месте я провел бы эту ночь в клинике. Разумеется, ему не удалось отговорить ее. Она была настроена решительно. Если неизвестный рассчитывал испугать ее и заставить сбежать в город, он добился противоположного результата. Она, конечно, была напугана, но страх лишь мобилизовал ее силы. – Думаешь, этот человек еще раз нападет? – Не знаю, – честно сказал Илюшин. – Предлагаю не экспериментировать и выгнать всех твоих родственников прямо сейчас. – Это затруднит расследование, – возразила она. – Это облегчит твою жизнь. – Ни за что. Пусть лучше меня еще раз стукнут, зато вы его поймаете. – А гонорар нам кто будет платить после твоей безвременной кончины? – скептически осведомился Макар. – Твои наследники? Слишком долго ждать. Я не согласен. Яна только хмыкнула в ответ. За окном мелькали темные силуэты деревьев. Когда водитель набирал скорость, свет фонарей протягивался желтыми цепями по обеим сторонам дороги. «Либо это кто-то из домашних, либо приехал один из тех, с кем мы общались в последнее время, – думал Макар. – Или их двое. Один со стороны, плюс сообщник в доме. Это может быть кто угодно. И Вероника, и Женька, и Лелик. Напали после того, как Яна известила всех о своем расследовании. Хотели убить? Испугать?» Расстегнутая кофта не давала ему покоя. – Ты не хочешь рассказать мне, есть ли новости? – спросила Яна. Илюшин так глубоко задумался, что ей пришлось дважды повторить свой вопрос. – Новости? – он провел ладонью по лбу. – Да, кое-что выяснилось. Твоего дядю видели возле дома Козицкого незадолго до смерти старухи. Козицкий – это… – Я помню. Подожди… Вы подозреваете, что дядя Юра был его сообщником? – Не Юра. Вениамин. Девушка изумленно посмотрела на сыщика. – Венька? Но… Макар, это невозможно! – Почему? – Он все время торчал на виду! Илюшин обернулся к ней: – Ты не можешь этого знать. С утра ты пропадала в лесу, после обеда занималась котенком. Откуда уверенность, что Вениамин не уезжал в Тулу в это время? – Потому что… – она растерялась. – Не мог и все! Слушай, они с Тамарой почти не выходили за пределы сада. Все время валялись в гамаках, сидели на поляне, загорали… В лучшем случае прогуливались до реки. Это наблюдали все, не только я. К тому же у Веньки нет машины. Если бы он исчез на несколько часов, это было бы заметно, поверь мне! – Попробую поговорить с остальными, – согласился Макар, не вполне убежденный. Едва они с Яной вошли в дом, навстречу им выскочили все трое его временных обитателей. Илюшин впился взглядом в их лица. Алексей Савельев явно удивлен, и только. Но он лучше всех владеет собой, и по его умной физиономии не разберешь, что там варится внутри этой ушастой головы. Женька взвинчена, глаза горят, на коже лихорадочный румянец. Вероника выглядит спокойной и несколько безучастной – как всегда. – Почему ты вернулась? – В полиции выяснили, кто это был? – Объясни, что произошло! – Хочешь есть? Остался борщ. Яна ухватилась за предложение Вероники. – Хочу! Ужасно проголодалась. Гомоня и выпытывая подробности нападения, вся братия отправилась за ней на кухню, а Илюшин вышел в сад, оставив Яну объясняться с родственниками. Фонарь он предусмотрительно захватил из дома, как и стремянку. Для начала выкрутил лампу над крыльцом, снял с нее смазанные отпечатки и вернул на место. Затем пошел вокруг дома, низко наклонившись к земле и светя себе фонарем. На то, что удастся отыскать следы обуви, Макар не слишком рассчитывал. Влажная земля неплохо сохраняла оттиски подошв, но по саду гуляли все, и следы перекрещивались и наслаивались друг на друга. «Был бы здесь Серега, может, ему повезло бы больше». Но Бабкин только еще ехал из Москвы в Литвиновку. Илюшин кружил возле дома, постепенно расширяя радиус поиска, и на третьем круге нашел что искал. Возле сарая валялось одинокое полено, явно брошенное впопыхах, потому что до высокой поленницы под навесом оставалось еще метров тридцать. – Так я и думал, – сказал себе Макар. На всякий случай обернул полено в пакет и понес в дом. Он не помнил, можно ли снять с древесины отпечатки пальцев, но в голове его постепенно созревал план, для которого отпечатки были вовсе не обязательны. – Что ты делаешь? Алексей Савельев, которому так не шло теперь смешное имя Лелик, стоял в коридоре, преграждая Илюшину путь. – Хочу выяснить, кто пытался убить мою клиентку, – сказал Макар. – Если ты сейчас признаешься, то облегчишь мне дело. Савельев усмехнулся. – Пытался убить, а потом приводил ее в чувство? Сам веришь в то, что говоришь? – Я верю, что она не убивала Павла Варнавина. – Илюшин перехватил поудобнее полено. – И в то, что это сделал кто-то из домашних. Почему бы и не ты, кстати. – У меня алиби. – Неужели? – Я следил за Вероникой. Она все время плакала… – Алексей спохватился, что говорит лишнее, и замолчал.