Крис хохочет, идет по аллее. Келлер (смеясь). А я думал — мусор. Мать. Сделай милость, Джо, не старайся быть услужливым. Келлер. Я могу позволить себе купить другой кулек картошки. Мать. Минни вычистила вчера вечером ведро и вымыла его кипятком, оно чище, чем твои зубы. Принеси мне картошку. Келлер. Не пойму, почему, проработав сорок лет и держа прислугу, я должен сам выносить мусор? Мать. Если ты когда-нибудь усвоишь, что не всякий мешок в кухне набит мусором, тогда ты, может, перестанешь выбрасывать овощи. В прошлый раз это был лук. Крис подходит, подает ей кулек с картошкой. Келлер. Не выношу мусора в доме. Мать. Тогда не ешь. (Уходит с кульком на кухню). Крис. На сегодня с тобой покончено. Келлер. Да. Опять я самый последний человек в доме. Когда-то я думал, что, если у меня будут деньги, у нас будет прислуга и моей жене не придется работать. Мать выходит на веранду. Теперь у меня есть деньги и есть прислуга, а моя жена обслуживает прислугу. (Садится). Мать (несет горшок с зеленым горошком). Сегодня ее выходной день. Чего ты ворчишь? Крис. Энни еще не поела? Мать (озабоченно оглядывая двор). Она сейчас выйдет. (Направляясь к сломанному дереву). Ветер здесь здорово похозяйничал. Ну что ж, слава богу, ничего не натворил больше. Келлер (показывая на стул около себя). Сядь, не расстраивайся. Мать (подходит к живой изгороди. Прижимает руку к темени). У меня как-то странно болит голова. Вот здесь. Крис. Дать таблетку? Мать (поднимает с земли несколько лепестков, нюхает, а затем разбрасывает). Розы отцвели. Удивительно (садится) все, как нарочно, случилось разом. Скоро день его рождения, а его дерево сломано ветром, и Энни приехала. Я только что была в погребе, и как бы вы думали, на что я наткнулась? На его перчатку для бэйсбола. Целую вечность мне не попадалась на глаза эта перчатка. Крис. Правда Энни хорошо выглядит? Мать. Чудесно. Кто же спорит? Она красавица… А все-таки не могу понять, что ее сюда привело. Не то что я ей не рада, но… Крис. Я думал, что пришло время нам всем снова свидеться. Мать глядит на него, покачивая головой. (Как бы признаваясь в чем-то). Мне очень хотелось ее повидать. Мать (Келлеру). Кажется, только нос у нее стал длиннее. Но я ее никогда не перестану любить. Она не из тех, кто путается с кем попало, случись что с ее женихом. Келлер (с негодованием). Ну как тебе не стыдно… Мать. Ничуть. Многие из них не успевали прочесть похоронной… Я рада, что она приехала, так что нечего делать из меня сумасшедшую!.. (Чистит горошек). Крис. Если она и не вышла замуж, это не значит, что она продолжает его оплакивать. Мать. Почему она не вышла замуж? Крис (слегка смутившись). Ну… мало ли почему… Мать (в упор). Например? Крис (в замешательстве, но твердо). Не знаю. Мало ли почему. Мать встает, прижимая ладонь к темени. Дать тебе таблетку? Мать (бесцельно направляясь к дереву). Это непохоже на головную боль. Крис (подходя к ней). Тебе что-нибудь приснилось сегодня? Мать. Нет. Это не был сон. Крис (нерешительно). Ларри? Мать. Я крепко спала и… Помнишь, как низко он пролетел над домом, когда учился? Мы различали его лицо в кабине. Вот таким я его и увидела. Только высоко, высоко. Там, где облака. Он был совсем как живой. Я могла протянуть руку и (протягивает руку) дотронуться до него. И вдруг он стал падать. Он кричал мне, кричал: «Мама, мама!» Я слышала его так же отчетливо, как если бы он был рядом. «Мама!» — это был его голос! Если бы я смогла до него дотронуться, знаю, я не дала бы ему упасть. Если б я только могла! (Умолкает и бессильно роняет руку). Я проснулась, и было так странно. Ветер… рев ветра напомнил рев его мотора. Я вышла сюда… Верно, еще спросонок. Я слышала рев мотора, будто Ларри пролетел совсем рядом. Дерево сломалось подле меня, и я… проснулась. (Смотрит на дерево, внезапно поворачивается и грозит Келлеру пальцем). Видишь? Нам не нужно было сажать это дерево. Я ведь говорила — рано сажать в его память дерево. Крис. Рано? Мать (уже сердясь). Так уж мы торопились. Всем так не терпелось его похоронить… Я говорила: не надо сажать. (Келлеру). Я тебе говорила! Крис (подходя к ней). Мама, прошу тебя… Не начинай все сначала. Ладно? Ни к чему, все равно не поможешь. Мне кажется… Знаешь… нам нужно постараться забыть о нем. Мать. Уже в третий раз на этой неделе ты мне это повторяешь. Крис. Потому что нехорошо у нас, неправильно: мы так и не начали снова жить. Живем как пассажиры на станции, в ожидании поезда, который никогда не придет. Мать (сжимая голову). Принеси мне таблетку. Крис. И давай вырвемся из всего этого, мама. Ладно?.. Не сходить ли нам вчетвером в ресторан пообедать, потанцевать на поплавке? Мать. Прекрасно. (Келлеру). Мы можем сделать это сегодня вечером. Келлер. С радостью. Крис. Ну вот, давайте повеселимся. (Матери). Но прежде всего прими таблетку. (Уходит в дом, воспрянув духом). Мать (тоном обвинения). Зачем Крис ее пригласил? Келлер. Почему это тебя беспокоит? Мать. Три с половиной года она жила в Нью-Йорке. Почему вдруг… Келлер. Может, ему захотелось с ней повидаться? Мать. Кто поедет за семьсот миль просто «повидаться»? Келлер. Что ты хочешь сказать? Он прожил рядом о ней всю жизнь. Почему бы им не захотеть повидаться? Мать критически на него смотрит. Он мне сказал не больше, чем тебе.